Неожиданно, эти объятия дал мне лорд Ташотэй. Его руки сомкнулись вокруг моих плеч, а одна ладонь легла на затылок, прижимая к крепкому плечу. Я почти слышала, как быстро бьётся его сердце. Чувствовала тяжелое дыхание и… это трудно объяснить, но желание высвободится возникло мгновенно. Знакомое ощущение, которому не хотелось верить.
- Вы снова плачете, Айрис.
И я действительно ощутила вкус соли на губах. Тихо шмыгнула носом и попыталась отстраниться, но меня продолжали удерживать.
- Вам нужно будет ходить к нему, пока мы не найдём способ уничтожить ублюдка. Учитель Киваро работает над заклинанием, которое Вы нам предоставили. Будем надеяться, что это не займёт много времени.
Я такой надежды не питала, помня почему именно сработало заклинание.
- Мне к нему нужно идти прямо сейчас?
- К сожалению, да, - лорд директор наконец выпустил меня из своих объятий и посмотрел в глаза, засасывая в бездонную черноту. – Могу я взять с Вас обещание, что Вы будете рассказывать мне обо всём, что будет говорить и делать эллариец в Вашем присутствии?
Я не могла ответить ничего другого, кроме «Да». Иначе это измена родине.
Лорд Артан Ташотэй не позволил мне вернуться в класс. Более того, он взялся меня провожать, хотя я не просила и была крайне смущена его присутствием. Шли мы молча, но я раз за разом возвращалась к тем ощущениям, что доставили его объятия. Понять собственные чувства было крайне сложно, потому что лорд директор мне нравился, как человек, но… тот холод, что от него исходит меня, мягко говоря, настораживает.
- Старайтесь свести ваше общение к минимуму, - вдруг сказал лорд директор сдавленным голосом. - Не думаю, что он имеет на Вас какие-то планы, иначе забрал бы ещё в первые минуты.
Я коротко кивнула, не глядя на мужчину.
Мне не хотелось думать о том, что меня ожидает. Вообще не хотелось думать об элларийце, потому что нутро странным образом сжималось. То ли от страха, то ли, от каких-то других неясных чувств, вызывающих тревогу. В любом случае, все свои мысли я уводила к тому, что видела по пути ко дворцу.
Центральная улица в обеденное время всегда оживленная. Трудно сказать, кого здесь сейчас больше: магов-аристократов или простых рабочих. По каменной кладке пешей улицы сновали туда-сюда, и бездомные кошки, выпрашивающие еды и ласки, и сорванцы из приюта, надеясь заполучить хоть толику внимания взрослых. Я и сама такой была. Ещё совсем недавно, мы втроём бегали меж торговых лавок. Помню даже, как впервые увидела господина Такоду, с широкой ухмылкой и стальным взглядом, раздававшего нам вкусные булочки. В тот год он только переехал с крайнего севера империи, где народ славиться скупостью на эмоции. К счастью, мужчина, которого я хотела называть своим отцом, не был таким. Его радушие и искренность, всегда подкупали, несмотря на то, что выглядел он словно большой живой медведь, встречи с которым следует избегать.
Улыбнулась, вспомнив, как Ниран впервые посмотрел на него. В тех недоверчивых глазах было столько удивления, когда он высоко задирал голову, что я до сих испытывала странное чувство, не то гордости, не то насмешки. Что-то среднее было точно.
- Чему Вы улыбаетесь? – раздаётся неожиданно совсем рядом.
Лорд директор смотрел с любопытством, но чернота в его глазах не давала мне полной уверенности в достоверности его чувств. Что-то определённо точно мешало.
- Вспомнила своё детство, - ответила тихо.
- Вы, ведь, были сиротой? – так же тихо спросил мужчина, осторожно придержав за локоть, когда мимо проносилась детвора. – Учитель Киваро что-то рассказывал мне об этом.
Я удивлённо посмотрела на него, не ожидая подобного ответа. Стало не по себе, я никогда не думала, что лорд директор может быть обо мне наслышан.
- Всё верно, я была сиротой, пока меня не удочерило семейство Митэль.
Вновь отвернувшись, я зашагала быстрее, сдерживая настоящие эмоции, что рвались изнутри. Митэль никогда не были образцовой семьёй. Авео часто напивалась в своих покоях, а приёмному отцу, Тамиру, и вовсе не было до нас никакого дела. Они усыновляли послушных рабов, заманивая их свободой и роскошью. Но ничего этого не было, когда мы преступили порог их питейного заведения.
На протяжении нескольких лет подавать крепкое вино посетителям, которые могли позволить себе смачное словцо в отношении детей, не самое лучшее место для сироты. Такие, как я впитывают всё, как сухая губка, неизбежно транслируя свои знания в эфир. К счастью, Ниран взялся за моё воспитание сразу же. Любимым способом уколоть побольнее было насмехаться надо мной, губя самооценку на корню. Я не чувствовала себя красавицей или умницей, благодаря этой язве. Только постоянное чувство стыда за каждое неверное слово или дерзкий взгляд. Я глушила в себе это несколько лет, только для того, чтобы не быть похожей на сирот. Ниран всегда говорил, что у воспитанных детей гораздо больше шансов достигнуть каких-то успехов. Что нужно учиться, и я училась. Училась не слушать скабрезные словечки в свой адрес, когда формировалось моё тело. Училась опускать глаза и вовремя уходить, когда кто-то настойчиво пытался со мной флиртовать.
Была ли у меня возможность стать похожей на Фестину? Нет, ни единого шанса. Сводная сестра считается девушкой легкого поведения, которую некоторые посетители, в том числе и Тавьен, любят позажимать по углам. И дело вовсе не в том, что я как-то плохо отношусь к её выбору. Дело в том, что именно это стало причиной её нежелания учиться. Легкость заработка и мужское внимание в итоге загубили в ней все светлые стремления.
Ниран хоть и стал язвой, но он добился своего. Фестину можно пожалеть за то, что у неё нет цели в жизни. Она обречена на туманное завтра. А я лезла из кожи вон, чтобы выбиться сюда.
В груди больно сжалось сердце, когда перед нами предстал дворец с уже вновь отстроенным, сверкающим западным крылом. Там за щитом стоял он, захватчик императорского дворца, неотрывно наблюдающий за нашим приближением. И судя по леденящему мою душу взгляду, ему не нравилось, что я пришла не одна.
И вся моя жизнь может быть перечёркнута легким движением руки вот этого существа? Страшно подумать, что он даже не испачкается, если однажды сожмёт свои пальцы, направленные в мою сторону.
- Я не говорил, что её нужно сопровождать, - доносится холодно.
Этот голос отдаётся в груди тысячей уколов звенящих ледяных иголочек, и я вздрагиваю, ладонь лорда Ташотэя ложится на моё плечо.
- Айрис слишком нервничает, я подумал, что стоит сопроводить её до дворца.
И что-то меняется… Сам воздух будто становится гуще и плотнее, когда Айсэттар размыкает свои губы.
- Кого ты пытаешься обмануть? Таких, как ты я вижу насквозь.
Рука на моём плече чуть сжимается, и я не знаю почему. То ли лорд директор пытается меня поддержать таким образом, то ли сам просто нервничает. Хотя во вторе вериться меньше всего.
