— Завтрак, сэр? — осторожно осведомился Полвил.
— Принесите на шканцы кофе, — бросил Хорнблауэр. Есть не хотелось, то ли от волнения, то ли после вчерашних гастрономических излишеств.
Со шканцев можно было различить мглистые голубые силуэты на горизонте — вершины Пиренеев. Между ними и морем идет дорога из Франции в Испанию. Помощник парусного мастера подбежал с большим свертком в руках.
— Мистер Винсент, — распорядился Хорнблауэр. — Поднимите этот флаг вместо нашего.
Офицеры на шканцах переводили взгляды с ползущего по флагштоку триколора на капитана и перешептывались — так близко от него, всего лишь у противоположного борта, они не решались говорить в полный голос. И волнение их, и приглушенный шепот Хорнблауэр рассматривал как свою победу.
— Сразу после завтрака пошлите матросов по местам, — сказал он. — Подготовьте корабль к бою, но порты пока не открывайте. Изготовьте к спуску баркасы номер один и номер два.
Матросы, галдя, доедали завтрак. Приказ готовить корабль к бою, триколор на флагштоке, испанские горы впереди, утренний успех — они были возбуждены до предела.
— Молчать на главной палубе! — заорал Хорнблауэр. — Можно подумать, это не корабль, а сумасшедший дом!
Гвалт утих, матросы присмирели, как дети в присутствии строгого отца. Переборки убрали, угли из камбуза выбросили за борт. Юнги бежали с порохом для орудий, сетки рядом с пушками наполнили черными чугунными шарами.
— Корабль к бою готов, сэр, — доложил Буш.
— Кхе-хм, — произнес Хорнблауэр. — Капитан Моррис, если я спущу баркасы, в каждом должно быть по двадцать морских пехотинцев. Велите своим людям приготовиться.
В подзорную трубу Хорнблауэр оглядел береговую полосу — она быстро приближалась. У подножия крутых обрывов, у самой кромки воды, вилась дорога — берег здесь, согласно карте, приглубый. Однако нелишне бросить лот. Он рискует, приближаясь к подветренному берегу, охраняемому тяжелыми батареями, — если они откроют огонь, то серьезно повредят «Сатерленд» еще до того, как он успеет отойти в море. Впрочем, Хорнблауэр рассчитывал не только на фальшивый флаг. Французы, скорее всего, не поверят, что англичане отважились на такой риск.
Появление французского линейного корабля они как-то для себя объяснят — то ли он идет из Тулона, то ли из Атлантики, а может, спасается с недавно захваченных британцами Ионических островов и после долгих странствий нуждается во временном убежище. Вряд ли они откроют огонь сразу, не подождав объяснений.
Хорнблауэр приказал править на север, на расстоянии примерно выстрела от берега. Легкий бриз дул с траверза. Солнце пекло, матросы молча стояли на боевых постах, офицеры толпились на шканцах. Хорнблауэр, истекая потом, разглядывал берег в поисках подходящей жертвы. Такелаж еле слышно шелестел, перестук блоков казался в наступившей тишине неестественно громким, необычно громко звучали и монотонные крики лотового. Вдруг Сэвидж с фор-салинга заорал:
— Много мелких судов на якоре за мысом, сэр! Я их только что увидел, сэр!
Темное пятнышко плясало в объективе подзорной трубы. Хорнблауэр опустил трубу, давая отдохнуть глазу, потом снова поднял. Пятнышко было на месте — это лениво хлопал на ветру трехцветный французский флаг. Хорнблауэр высмотрел, что хотел, — неприятельскую батарею на вершине обрыва. Сорокадвухфунтовки, надо полагать, установлены с умом и, скорее всего, снабжены печами для разогрева ядер — ни одному кораблю против них не устоять. Под обрывом сгрудилась небольшая каботажная флотилия, поспешившая укрыться при виде незнакомого корабля.
— Велите вашим людям лечь, — приказал Хорнблауэр Моррису. Красные мундиры пехотинцев выдали бы национальную принадлежность «Сатерленда».
Корабль продвигался вперед, серые обрывы вырисовывались все отчетливее. Всякий раз, стоило отвлечься от батареи, Хорнблауэр внезапно видел за обрывами горные пики. Теперь он уже различал в подзорную трубу парапеты и чуть ли не сами пушки. В любую минуту батарея может разразиться грохотом, пламенем и дымом — тогда он принужден будет позорно бежать. Сейчас пушки уже могли бы достать до «Сатерленда». Быть может, французы разгадали хитрость и ждут, когда он подойдет поближе. В таком случае минутой дольше идти вперед — значит минутой дольше отступать под огнем. Если упадет мачта, «Сатерленд» обречен.
— Мистер Винсент, — сказал Хорнблауэр, не спуская глаз с батареи. — Поднимите «MB».
При этих словах офицеры зашевелились. Они поняли, что задумал Хорнблауэр. Ложный сигнал увеличивает риск разоблачения, с другой стороны, в случае успеха дает им больше времени, чтобы подойти к батарее. Если «MB» — французский опознавательный сигнал и они поднимут его правильно, — что ж, хорошо и замечательно. Если нет — батарея не замедлит известить. У Хорнблауэра бешено колотилось сердце. Он решил, что, сигналя, в любом случае собьет французов с толку и те помедлят открывать огонь. Флажки побежали по фалам, батарея молчала. Теперь цепочка флажков распустилась на флагштоке батареи.
— Не могу прочесть, сэр, — сказал Винсент. — Тут один с раздвоенным хвостом, у нас таких нет.
Раз французы сигналят, они, по крайней мере, сомневаются в национальной принадлежности «Сатерленда» — если только не заманивают его ближе. Однако, если батарея промедлит еще немного, ей поздно будет открывать огонь.
— Мистер Буш, видите батарею?
— Да, сэр.
— Вы возьмете баркас номер один, мистер Рейнер — номер два. Высадитесь и захватите ее.
— Есть, сэр.
— Я прикажу, когда спускать шлюпки.
— Есть, сэр.
— Четверть до восьми, — крикнул лотовый.
Хорнблауэр машинально отмечал про себя результаты каждого замера. Теперь, когда начало мелеть, надо будет прислушиваться к возгласам лотового, продолжая внимательно разглядывать батарею. До нее оставалось четверть мили. Пора.
— Очень хорошо, мистер Буш. Приступайте.
— Есть, сэр.
— Обстените грот-марсель, мистер Джерард.
При этих словах спящий корабль очнулся, засвистели дудки, матросы побежали к шлюпочным талям. Сейчас должна оправдать себя утомительная муштра: чем быстрее шлюпки опустятся на воду, тем меньше риск и больше вероятность успеха. Баркасы коснулись воды.
— Сбросьте пушки с обрыва, мистер Буш. Если сможете, уничтожьте батарею. Но не задерживайтесь.
— Есть, сэр.
Шлюпки отвалили, матросы гребли как сумасшедшие.
— Руль под ветер! Мистер Джерард, положите корабль на другой галс! Да, и спустите этот флаг, поднимите наш. Ага!
Пушечное ядро разорвало воздух над головой. Корабль содрогнулся от могучего удара. Над батареей поднимался дым — она наконец-то открыла огонь. Слава богу, думал Хорнблауэр, что она стреляет по кораблю, — хорош бы он был, если бы ядро угодило в шлюпку. Он так обрадовался, что не подумал об опасности для себя лично.
