Но то, что Джейми здесь нет, казалось неправильным. Он был такой же частью этого, как и мы. Он был с нами, когда все началось. И с тех пор, как и мы, переживал все те ужасы — почему сейчас он должен быть исключением?
Один отвергнет его, и это — Джеймесон…
Я представил Джейми, одуревшего от наркотиков, в том тихуанском борделе, молящего хотя бы о временном спасении от демонов, и понял, что он вовсе не стал исключением. В каком-то смысле он находился там вместе со мной. Воспоминания о нем делали его присутствие физически осязаемым. Даже сейчас он пытался убедить меня, что есть другой выход. Искал у Бога прощения, чтобы все исправить, выручить нас из беды, защитить от пламени, лижущего нам ноги.
«Бедный Джейми, — подумал я, — милый, невинный мальчишка».
У него никогда не было шанса.
Вскоре Джеймесон умрет, одинокий, напуганный, потерянный…
Возможно, он уже мертв, исполнил жестокие пророчества Мартина. Безумный бывший священник, скончавшийся от передоза в какой-нибудь грязной подсобке, с его раскрытыми тайнами, рассыпанными вокруг него. Возможно, он наконец обрел покой.
День подходил к концу, сменяясь ночью. Пустыня, казалось, отвечала равнодушием.
Когда опустились сумерки, Томпсон покинул свой пост, пересек лагерь и присоединился к остальным, которые были заняты тем, что готовили для ужина территорию возле церкви.
Поднявшись на ноги, я направился к пещере. Я знал, что Мартин там. Знал, что он ждет меня.
Времени у каждого из нас оставалось немного.
* * *
Несмотря на тесноту и клаустрофобность, внутренняя часть пещеры была вычищена, преобразована и сделана пригодной для жизни благодаря труду его рабов. В главной открытой зоне были установлены стол и стул. Задняя часть стола была заставлена свечами, остальная завалена книгами с загнутыми уголками и старыми газетными вырезками. Тут же лежала потрепанная фотография матери Мартина, сделанная в те времена, когда мы были детьми, рядом стоял глиняный кувшин с водой и деревянная кружка. Прямо напротив стола, у стены пещеры, был брошен на пол старый грязный матрас. На нем лежала такая же грязная подушка, рядом стоял ящик со свечой в середине. За жилой зоной находился узкий проход, ведущий вглубь пещеры. Но я не мог различить ничего, кроме проема и фрагмента земляного пола, уходящего вниз, во тьму. Над столом и на стене над матрасом были нарисованы кровью перевернутые кресты.
Потолок пещеры был низким, и кое-где мне приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой. Извне проникал свет, хотя без свечей здесь все равно было бы темновато. В пещере царила прохлада, но страшный смрад немытого тела мешал почувствовать облегчение. Вокруг жужжали многочисленные мухи и другие крылатые насекомые, возможно привлеченные гниющей головой, насаженной на кол у входа.
Мартин сидел за столом, спиной ко мне, и смотрел на груду книг и газетных вырезок перед собой. Он заговорил не оборачиваясь.
— Согласно Библии, когда на Небесах случилась война и Люцифер предпринял попытку переворота, пала одна треть всех ангелов. — Голос у него звучал устало. — Одна треть. Чуть больше трех из десяти. Это что-то тебе говорит?
Я не ответил.
— Это что-то говорит тебе о природе зла? — Он сдвинул книги и другие вещи в сторону, освободив на столе небольшое пространство. — И как по-твоему, что стало с теми существами? Куда они пали?
Я подошел ближе. Он не поворачивался, но мне хотелось видеть его лицо.
— Даже величайшие ангелы Бога — например, Михаил или Гавриил — столь же преданны и жестоки, как и любые приспешники Люцифера. Гавриилу было поручено явиться Марии и рассказать, какая судьба уготовлена ей и ее еще не родившемуся ребенку. Но еще ему было дано задание разрушить города и убить тысячи людей. Это рог Гавриила трубит во время второго пришествия. Его крылья в крови, как и у всех, так почему тогда он — герой, а остальные — злодеи? Дело всегда в консолидации власти. Почему Бог должен быть другим? Как и все мы, Он хочет сохранить то, что принадлежит Ему, и Он пойдет ради этого на все. Значит, мы действительно созданы по Его образу и подобию, не так ли? Поэтому он посылает своих ангелов, своих подчиненных, делать за Него грязную работу и сражаться в Его войнах. Звучит знакомо? Шрамовник, которого мы убили много лет назад, был послан за нами. То, что мы встретили его в ту дождливую ночь, не было ошибкой или совпадением. Так было написано. Не он стал жертвой, а мы. Его послали остановить нас. Бог послал одного из своих ангелов убить нас, убить детей. Все было написано в книге шрамовника: что он там делал, кто его послал, кто мы такие, кем мы станем и почему мы должны умереть. Когда мне наконец удалось расшифровать книгу, он предстал там, так сказать, во всей своей красе. Если б мы не убили его, то умерли бы в ту ночь. Он взял бы тот меч и порубил нас на куски. Во имя Бога, которой нас якобы любит. — Мартин налил воды из кувшина в кружку, но не стал пить. Вместо этого уставился на жидкость, словно черпая из нее вдохновение. — Как и ты, как и Джейми, я много лет пытался простить себя за то, что мы сделали. Умолял Бога помочь мне. А потом стал путешествовать, чтобы посмотреть мир. Я очень сильно хотел найти Бога, какое-нибудь доказательство того, что он не отвернулся от нас. Я хотел поверить в Человека, хотел поверить в этот мир и наше место в нем. Хотел поверить в Бога, который любит нас, наблюдает за нами и защищает нас. Я обыскал почти все уголки земного шара, Фил, но не нашел Его нигде. Конечно, я встречал в этом мире добро — иногда удивительной силы, но это не было нормой, не было самой мощной силой на этой планете. На самом деле, даже близко не второй по важности. Во всем мире царит невообразимое зло. Каждый континент, каждая раса, цвет кожи и религия с начала времен до наших дней — все подвержено ему. Такова природа вещей. Такова наша природа, человеческая природа. Сколько времени мы провели без войн с самого начала наших времен? Несколько дней? Часов? Минут? По всему миру бесконечно творятся злодеяния. Продажа детей в сексуальное рабство, геноцид, убийства, изнасилования, увечья, пытки. Мы такие же дикие, жестокие и злые, как и боги, но далеки от их божественности и целеустремленности. И поэтому мы гнием здесь, мерзкие, апатичные и эгоистичные дети, ссорящиеся друг с другом и пытающиеся найти новые и лучшие способы убивать друг друга и консолидировать власть. Забытые безучастным Богом, которому наскучили и надоели Его величайшие творения. Чем больше я путешествовал, видел и узнавал, тем больше осознавал, что Бог отвернулся от этого мира, предоставив его самому себе. Если б мы были истинно добрыми и справедливыми, то жили бы без Бога, в мире и согласии. И процветали бы. Но нет. Мы движемся по спирали в черную бездну, настолько глубокую, что она в конечном итоге поглотит все человечество. Те, кто ищет мира и любви, высмеиваются большинством, считаются слабыми и наивными. Но они не такие. Просто они в меньшинстве. Почему? Потому что большинство людей ценят власть, доминирование и комфорт. И если сожжение других людей заживо, причинение им тяжелых увечий или использование их тяжелого положения приносит результат, то пусть так и будет. Ты когда-нибудь задумывался, что мы за существа? Если присмотреться, мы, как и ангелы, представляем собой довольно устрашающую породу. Некоторые говорят, что Бог мертв, но это неправда. Он жив-здоров. Это мы — те, кто умирает. Всегда были такими.
