— Я тоже. Мы… мы все вымотаны.
— Все тело болит, и в половине случаев я даже не могу связно мыслить. — Херм поправил сползшие на кончик носа очки и посмотрел на лагерь. — Я слишком стар для этого дерьма в духе «Острова Гиллигана»
[5].
Он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой, и лицо у него снова приняло серьезное выражение.
— Может, завтра мы сможем выложить на пляже из камней и кокосов большущую надпись «СОС». В кино это срабатывает. И надо следить, чтобы костер не погас и горел ярко, особенно ночью. Надеюсь, кто-нибудь увидит его и вытащит нас отсюда.
Это представлялось таким же маловероятным, как и возможность улететь с острова на космическом корабле, но Даллас решил подыграть.
— Да, конечно.
— Кто-нибудь нас найдет, поверь, — настойчиво произнес Херм. — Недалеко должны проходить маршруты торговых судов или самолет пролетит… что угодно… Дело в том, что в наше время…
— Не уверен, что это сработает.
— Время покажет, — самодовольно ухмыльнулся Херм.
— Время — вещь странная, — сказал Даллас. — И очень ценная. Его всегда не хватает, понимаешь? Но даже если время — это все, что у нас есть, нам никогда его не хватит. Сейчас у нас только время и есть, и все равно оно — наш враг.
— Весь остров нам враг, если хочешь знать. Рай тоже мне, мать его за ногу.
— Чего, черт возьми, они так долго ходят? — Даллас снова обернулся на джунгли, в голове зароились жуткие видения. — Если скоро не вернутся, пойду за ними.
— Поостерегись Джино, дружище.
— Не начинай.
— Знаю, что вы с ним старые приятели, и ты считаешь его нашим спасителем и все такое, но поверь…
— Если бы не Джино, мы бы уже…
— Бла-бла-бла, спасибо, понял. Он здесь всемогущий бог. Рад за него. Можешь молиться на него, если хочешь, но я не буду.
— Если ты прав и в лесу и впрямь кто-то есть, Джино нужен нам еще больше.
— Я и не говорил, что он не нужен. — Херм неуклюже заковылял прочь, затем обернулся, будто забыл что-то. — Но поверь мне как другу, тебе лучше поостеречься его.
— Что ты имеешь в виду?
— Что мы здесь не дома, понял?
— Да ну?
— Правила меняются.
— Думаешь, не знаю?
— Если дать парню вроде Джино слишком много власти и позволить устанавливать правила, это чревато опасными последствиями. Он — большой страшный волк, вожак стаи… как я понимаю… а мы все слабаки, и…
— Я бы так не сказал.
— Разве? А вот я сказал бы именно так. — Херм заговорил тише, но смотрел так пристально, что слова не вызывали сомнений. — В каждой стае свои правила, и им подчиняются все, даже вожак. Знаешь, почему? Потому что каждый вожак, если его главенство никогда не ставится под сомнение и не оспаривается, может также легко погубить стаю, как и спасти.
— Мы не волчья стая.
— Ты уверен?
Даллас уставился на него.
— Чем дольше мы будем здесь торчать, Дэл, тем быстрее потеряем человеческий облик.
В любой другой ситуации Даллас ужаснулся бы, но сейчас он понимал, что Херм прав. Они уже теряют человеческий облик. Может, в поступках и в жестах этого не замечалось, но в душе они меняются, приспосабливаются, ищут возможности выжить, а если надо, и получить превосходство, стать главным.
Едва Даллас начал терять надежду, как из джунглей неспешно вышли Куинн и Джино. Даллас смотрел на них, переводя взгляд с друга на жену. По Джино трудно было что-либо прочитать, но выражение лица Куинн было понятно: что-то случилось.
— Идут, — сказал Даллас, указывая на них.
Херм обернулся, устало моргая из-за поцарапанных, заляпанных грязью очков.
— Нашли что-нибудь? — спросил он, когда Джино и Куинн подошли ближе.
— Тела нигде нет, — сказал Джино Далласу, не глядя на Херма. — Оно будто… не знаю… будто испарилось. Может, утащили. Сложно сказать.
— Утащили? Кто?
— Не знаю.
— Что ж, я тут кое-что заметил, вы это, кажется, пропустили, — сказал Херм, выпрямляя спину и вставая в очередную из своих поз.
Джино наконец посмотрел на него.
— Да ну? И что же?
Херм заговорил про отсутствие крови на пляже, но Джино прервал его.
— Куинн только что это отметила, пока мы возвращались. Мы уже знаем. — Он похлопал Херма по спине, но в жесте не было ничего дружеского. Джино специально унизил его, и все это поняли. — За костром-то смотришь, шеф?
И тут в Херме что-то умерло. В голове у Далласа эхом отозвались его слова про утрату человеческого облика. Будто Джино пнул Херма или кое-что похуже — просто прогнал, будто тот и пинка недостоин. Глаза Херма запылали гневом, обидой, может, чем-то еще, но он промолчал.
— Значит, у него в джунглях рука отпала? — спросил Даллас.
— Все указывает на это, — ответила Куинн. — Но мы все устали и…
— Значит, мы здесь не одни?
— Не знаю. Может быть, но…
— Но, может, и нет.
— Вероятно, этому есть разумное объяснение, — сказала Куинн, но слова прозвучали так, будто она и сама не верила. — Надо найти тело.
Джино повернулся и указал на утесы.
— Завтра собираюсь подняться туда, взглянуть сверху и понять, что это за остров.
Куинн подошла к Далласу. Он обнял ее за плечи.
— А теперь что?
— А теперь постараемся максимально обезопасить лагерь и быть начеку. Спать, следить за костром и дежурить будем по очереди.
Херм побрел прочь. Шагал он и комично, и грустно.
— Идемте, скоро стемнеет, — сказал Джино. — Надо подготовиться.
Неумолимо надвигалась ночь.
И они могли лишь надеяться, что ночь придет одна.
Глава шестая
Темнота на острове не была похожа ни на что, с чем они сталкивались раньше. Даже Джино, в каких бы экзотических местах он ни бывал, не видел ничего подобного. Ночь была идеальной и чистой, освещаемой лишь сиянием звезд в небе.
Ощущение от острова тоже изменилось с наступлением темноты. Звуки становились громче и четче. Шум волн, накатывающих на берег, потрескивание костра, дуновение ветра, стук кокосов, падающих с деревьев, или шелест листвы в джунглях словно напоминали о том, что это — чуждое место, в котором они — непрошеные гости. В какой-то момент их стали осаждать москиты и какие-то летающие жучки, и лишь дым от костра хоть как-то их отгонял.
