Факел Куинн задержался возле большого выцветшего флага с восходящим солнцем, висевшего на дальней стене. Когда свет двинулся вдоль стены, он явил полки, на которых по-прежнему стояли различные предметы, в основном бутылки и коробочки. Несмотря на толстый слой пыли, похоже, все сохранилось в изначальном виде. Куинн подошла ближе, осторожно взяла бутылку с одной из полок, сдула с нее пыль и попыталась рассмотреть этикетку. Поставив ее обратно на полку, она проверила пару других бутылок, после чего вернулась к Джино и остальным.
— Это медицинские препараты.
— Здесь располагался госпиталь? — спросил Джино.
— Вряд ли островной аванпост имел госпиталь таких размеров, — ответил Херм. — Хотя возможно, что эта часть здания использовалась в качестве лазарета.
— Идем дальше. — Джино, все еще держа Харпер за руку, жестом велел Херму идти вперед.
Херм бросил бумаги и направил факел в поджидающую тьму.
Тени ползли по стенам, пылинки кружились в свете факелов, звуки океана и джунглей, к которым они успели уже привыкнуть, не проникали сюда. Лишь звук их шагов и дыхания нарушал царящую здесь мертвую тишину. Внутри этих старых стен внешний мир перестал существовать во всех смыслах.
Они двигались сквозь зияющий дверной проем. Сама дверь лежала на полу неподалеку. Сильно поврежденная, она выглядела так, будто ее сорвали с петель и отбросили в сторону.
В следующей комнате они увидели несколько столов, стульев, маленьких шкафов и металлических стоек. Когда Херм опустил факел к единственному столу, оставшемуся стоять, свет упал на пару кожаных оков. Они крепились прямо к столу, всего было две пары: одна — для рук, другая для ног.
— Вы видите это?
— Да, это определенно было какое-то медицинское учреждение, — сказала Куинн. — Но…
— А что это за фиксаторы? — спросил Даллас.
Куинн опустила факел и поводила им, освещая пол. Как и в других помещениях, пол был покрыт бумагами и различным мусором. Но здесь было кое-что еще.
Фотографии.
Она наклонилась и подняла одну, затем еще одну и еще.
Черно-белые, зернистые, сильно потускневшие от времени, в остальном снимки неплохо сохранились. На первых была запечатлена комната, в которой они теперь стояли, и человек, прикованный к одному из столов. На фотографиях просматривался явно обезумевший, болезненного вида молодой японский солдат, пытающийся освободиться от оков. На бледном лице застыло выражение животного ужаса, рот широко раскрыт и перекошен. Фотокамера явно запечатлела его в момент крика. На последней фотографии щеки человека выпачканы в льющейся из глаз крови, живот вскрыт, края раны зафиксированы с помощью какого-то металлического устройства, внутренности вывалены на колени и тянутся по столу. К фотографии был прикреплен отчет в виде таблицы.
— Господи, — тихо произнесла Куинн, протягивая снимки остальным, чтобы те тоже смогли их увидеть.
Джино прищурился, пытаясь разглядеть их в тусклом свете.
— Что это, черт возьми?
— Не знаю.
Даллас принялся вглядываться в фотографии, которые по одной передавал ему Джино.
— Боже мой, чем они здесь занимались?
— Что бы это ни было, — сказал Херм, заглядывая ему через плечо, — не думаю, что это как-то связано с Богом.
— Пытки?
— Возможно. — Когда снимки вернулись к Куинн, она бросила их обратно на пол, больше не желая их касаться. — А может, медицинские эксперименты. Я не знаю.
— Когда речь заходит об экспериментах на людях, все думают про нацистов, — сказал Херм, — хотя японцы тоже были замешаны в этом дерьме. Было такое подразделение, которое называлось «Отряд семьсот тридцать один». Занималось отвратительными вещами. Испытания химического и бактериологического оружия, вивисекция, изнасилования, насильственная беременность, лишение людей пищи, воды и сна, отравление ядами, заражение различными болезнями, в том числе сифилисом, сибирской язвой, бубонной чумой, холерой, всеми…
— Думаю, мы поняли, — сказала Куинн.
— Ходили слухи, что некоторые фракции также имели оккультные корни.
— Оккультные?
— Эксперименты, которые предположительно дали результаты, контакты с неведомыми сущностями, другими мирами, и все такое. Нацисты сообщали о подобных вещах.
— Мне это напоминает фольклор.
— Возможно. Кто знает?
— И японцы проводили эксперименты над своими соотечественниками? — спросил Даллас.
— В основном над китайцами и корейцами, военнопленными, но в некоторых случаях, да, экспериментировали даже над собственными солдатами. Использовали также женщин и детей. Мы говорим про зло почти запредельного уровня.
— Никогда не слышал ни о чем таком. А замешанных в этом людей осудили за военные преступления?
— Русские осудили нескольких, если я не ошибаюсь.
— А наши? — спросил Даллас.
— Мы дали им иммунитет в обмен на результаты и данные. Во время американской оккупации члены «Отряда семьсот тридцать один» сумели избежать наказания.
— Невероятно, — сказал Джино.
Куинн потерла виски свободной рукой.
— Боже мой.
— Да уж. — Херм огляделся вокруг и устало покачал головой. — Только не помню, чтобы для этого использовались островные аванпосты. Большинство экспериментов проводилось на территории Японии. Имейте в виду, я просто рассказываю то, что изучал в колледже миллион лет назад и что узнал в результате собственных исследований, понимаете? Я ни в коем случае не эксперт в этом вопросе.
— Может, здесь проводились какие-нибудь сопутствующие исследования? — спросила Куинн.
— Возможно. Что-то вроде филиала. Скажем прямо, если б вы занимались чем-то, что не хотели афишировать, этот остров был бы самым подходящим местом.
Какое-то время все молчали, их снова окутала жуткая тишина.
— Ладно, — наконец сказал Джино, — идем дальше.
Водя факелом вдоль пола и стен, Херм обнаружил еще один дверной проем, ведущий в темный коридор. Испуганно оглянувшись через плечо на остальных, он повернулся и повел их в проход.
Из-за тесноты передвигаться по коридору пришлось гуськом. На потолке висели старые светильники в металлических коробах, на стенах и на полу пусто. Люди шли по коридору как в гробнице, и, несмотря на свет от факелов, тьма здесь казалась другой, более глубокой и угрожающей.
Первая боковая комната, в которую они пришли, была маленькой и тесной, с рядами электронных устройств и коммуникационного оборудования вдоль стен. Старая, покрытая пылью и паутиной техника намеренно разбита. На полу прямо в дверях валялось орудие, с помощью которого всё разгромили, — большой железный топор.
Отбросив дубинку, Джино поднял его и осмотрел.
