– Нет, я просто отсылал наличность в Лос-Анджелес.
– Вы получали расписки или что-либо в этом роде?
– Я никогда не получал из филиала фирмы ни одной строчки, но
после каждого отправления денег мне звонили, что посылка получена.
– Кто звонил?
– Не знаю. Какая-то женщина. Она просто сообщала, что это
говорят из конторы филиала, что посылка получена и что я должен продолжать
действовать, как и прежде.
– Выходит, вы слышали по телефону два голоса, – сказал
Мейсон, – голос женщины, которая принимала бандероли, и голос той, что
представилась Амелией Корнинг.
– Так оно, вероятно, и было, – ответив Лоури. – Но голос
мисс Корнинг я не очень хорошо помню.
– Мог ли это быть один и тот же голос?
– Я… ах, я не знаю. Я все больше путаюсь, мистер Мейсон.
– А голос, который подтверждал прием посылок по телефону?
Смогли бы вы его узнать?
– Думаю, смог бы. По крайней мере, смог бы попытаться.
– Куда вам звонили?
– В мой дом при шахте, в дом управляющего.
– В рабочее время?
– Нет, всегда по вечерам.
– И Эндикотт Кэмпбелл не разрешал вам никому об этом
говорить?
– Он приказал мне ничего не говорить вам, но чем больше я об
этом теперь думаю, тем больше понимаю, что оказался в странном положении. Мне
не хочется иметь партнером Эндикотта Кэмпбелла.
– Это можно понять. Думаю, вы поступили правильно, рассказав
нам обо всем, – сказал Мейсон. – Кстати, вы что-нибудь слышали в последнее
время об Амелии Корнинг?
– Ни словечка.
– Вы посылали какие-либо другие отчеты о том, что делали?
– Нет, да от меня этого и не требовали, я должен был лишь
получать по чекам наличные и посылать бандероли в Лос-Анджелес.
– И все же вам не казался странным этот способ ведения
деловых операций?
– Само собой. Но я считал, что это каким-то образом связано
с налогами. И потом, никакому владельцу не хочется закрывать шахту. Это всегда
плохо воспринимается людьми. Конечно, местные жители знали, что шахта
бездействует. Что же касается бухгалтерских документов, то все они были в
полном порядке, включая обширные ежемесячные платежные ведомости и справки о
ежемесячных поступлениях крупных денежных сумм наличными, которые, как я
подозревал, выдавались якобы за доходы от продажи руды. А раз деньги наличные,
то тут ничего не докажешь, их путь нельзя проследить.
– Таковы ваши соображения? – сказал Мейсон.
– Да.
– И как вы метко заметили, путь наличных денег невозможно
проследить.
– К чему вы клоните? – спросил Лоури.
Мейсон, открыв дверь машины, сказал:
– Будьте осторожны, Лоури, выбирая себе партнера. Пожалуй,
лучший партнер, которого вы можете найти, – правда.
Внезапно Лоури порывисто протянул ему руку:
– Я очень рад, что познакомился с вами и с вашей
секретаршей. Вы дали мне чертовски хороший совет. Сейчас я чувствую себя
намного лучше, чем прежде.
Делла Стрит, улыбаясь, тоже протянула ему руку:
– И мне было так приятно познакомиться с вами, мистер Лоури.
Я сразу заметила, как неуютно вы себя чувствовали наедине с вашими мыслями,
которые вам приходилось держать при себе. Вы совсем не тот человек, который
годится для выполнения таких темных дел.
– Это мучило меня уже давно, – сознался Лоури.
– Большое спасибо, – сказал Мейсон. – Мне доставило
удовольствие познакомиться с вами.
Лоури провожал их взглядом, пока они не добрались до
бензоколонки.
– Благодарю, Делла, – сказал Мейсон. – Ты действительно
отлично обтяпала это дело. Это был великолепный психологический прием – убедить
его в том, что он невольно стал партнером Кэмпбелла… Как только ты додумалась?
– Я и правда не знаю, шеф, – ответила Делла. – Мне просто
пришло это в голову, когда я почувствовала, что он – прямодушный человек,
истинное дитя природы.
– Думаю, без твоей светлой головки мне не обойтись, –
признался Мейсон.
– Великолепно, – сказала Делла, – она при вас. И чем мы
займемся сейчас?
– Возвратимся в Лос-Анджелес. Но сначала позвоним Полу
Дрейку. Мы должны сосредоточить наши усилия на Эндикотте Кэмпбелле, но также
узнать все возможное относительно Амелии Корнинг. Боюсь, что мы узнаем не
слишком много.
Глава 7
Мейсон позвонил Дрейку из телефона-автомата в Ланкастере.
– Сядьте на хвост Эндикотту Кэмпбеллу, – распорядился он. –
Это дело еще более сомнительное, чем я думал, и интуитивно чувствую, что оно
очень опасно. Итак, установи слежку за Кэмпбеллом и попытайся выяснить, где
спрятан его сын.
– Это весьма трудная задача, – ответил Дрейк. – Он
предвидел, что мы будем искать мальчика, и заранее уничтожил все следы. Когда
нечто подобное предпринимает умный человек, любому частному детективу почти
невозможно напасть на след. Возможно, это могла бы сделать полиция, но для нас
это будет долгая и дорогостоящая работа.
– Все равно подумай, что можно сделать, – сказал Мейсон. – Я
возвращаюсь в город. Жди меня в офисе. Нам нужно поговорить.
– А что узнал ты – нечто полезное?
– Думаю, да, – ответил Мейсон.
– Будем надеяться, – откликнулся Дрейк, – потому что, будь
уверен, твой счет за работу нашего агентства растет с бешеной скоростью.
– Но у меня еще есть кредит? – осведомился Мейсон.
– До миллиона, – заверил Дрейк.
– Этого достаточно. Не оставляй Кэмпбелла, Пол, – заключил
Мейсон и повесил трубку.
Потом он позвонил в «Артениум» и попросил соединить его с
Амелией Корнинг таким образом, чтобы она не узнала, что говорят по
междугородному телефону.
– Мисс Корнинг, говорит Перри Мейсон, – сказал адвокат,
когда в трубке послышался ее голос. – Мне хотелось бы увидеться с вами сегодня
вечером – возможно пораньше.
– Ах, это было бы чудесно, мистер Мейсон. Я испытывала
наслаждение, беседуя с вами, и думаю, что вы и ваша клиентка можете быть мне
очень полезны. К вашему сведению, разговор с Эндикоттом Кэмпбеллом ни в
малейшей степени не удовлетворил меня.
– Понимаю, – коротко ответил Мейсон.
– Я сейчас получила телеграмму, что моя сестра и мой
бразильский поверенный вылетели из Майами и прибудут авиарейсом в двадцать два
часа двадцать пять минут, – продолжала она. – Но прежде чем они появятся, я бы
хотела поговорить с вами… Не можете ли вы приехать немедленно? Где вы сейчас?
