– Если суд позволит, это часть res gestae, – возразил
Флэндерс. – Это помогает раскрыть мотив убийства Лоури. Это был официальный
разговор между работником компании и управляющим.
– Меня не интересует степень официальности разговора, –
сказал Мейсон. – Он не имеет отношения к подзащитной. Более того, сейчас вполне
очевидно, что Лоури не работал в компании «Корнинг». Он получал чеки от
компании «Корнинг» и, как явствует из его признания, делал кое-что иное, вместо
того чтобы посылать деньги компании «Корнинг».
– Именно это я и хочу доказать, – сказал Флэндерс.
– Тогда докажите это более компетентным свидетельством, –
съязвил Мейсон.
– Я думаю, вопрос поставлен правильно, – сказал судья Элмер,
– полагаю, предмет разговора – бухгалтерские записи, не так ли?
– Нет, – сказал Флэндерс. – Сложилась необычная ситуация, и
именно из-за этого был убит Лоури. Мы можем засвидетельствовать показаниями
нескольких человек, что делал Лоури с деньгами, которые получал.
– Вы можете показать, что, по его словам, он делал с ними, –
возразил Мейсон, – но его слова никак не связаны с подзащитной.
– Я удовлетворяю протест, – сказал судья Элмер.
– Хорошо, – ответил Флэндерс, всем своим видом демонстрируя
нарочитое разочарование, но по поведению Бергера было ясно видно, что он
воспринял решение судьи как должное.
– Мистер Кэмпбелл, у вас был еще разговор с мистером Лоури,
после того как вы покинули Мохав?
– Да.
– Когда он состоялся?
– Около пяти часов вечера.
– Вы виделись или разговаривали по телефону?
– По телефону.
– Что сказал вам мистер Лоури?
– Он сказал, что мистер Мейсон и его секретарша…
– Минуточку, – вмешался Мейсон, – я протестую против
передачи этого разговора – как пересказа чужих слов, не имеющего отношения к
делу, некомпетентного и несущественного. Нет оснований считать, что моя
подзащитная присутствовала при этом разговоре или что он полностью или частично
имеет к ней отношение.
– Я обращаюсь к разговору, состоявшемуся между покойным и
этим свидетелем, чтобы коснуться заявлений, сделанных мистером Мейсоном в
качестве адвоката обвиняемой.
Судья Элмер покачал головой.
– Протест будет отклонен, только если вы сможете показать,
что разговор был передан обвиняемой или она присутствовала при нем или слышала
его.
– Хорошо, – сказал Флэндерс. – Итак, мистер Кэмпбелл, у вас
состоялся очный разговор с обвиняемой относительно коробки с деньгами?
– Вне всякого сомнения.
– И о чем шла речь?
– Я сказал обвиняемой, что в сейфе нет коробки с деньгами, о
которой она мне сообщила.
– И что она ответила на это?
– Ничего, только настаивала, что мой сын дал ей коробку
из-под обуви, наполненную деньгами.
– Сколько лет вашему сыну?
– Семь.
– Его имя?
– Карлтон.
– Обвиняемая сказала вам, когда именно упомянутая коробка с
деньгами была ей отдана?
– Она сказала, что в то субботнее утро, третьего числа, в
моей конторе Карлтон передал ей коробку и, заглянув в нее, она обнаружила, что
коробка набита стодолларовыми банкнотами. Она положила ее в сейф.
– Спрашивайте, – предложил Флэндерс Мейсону.
– Вы отправились в контору искать коробку до разговора с
нами? – спросил Мейсон.
– Да.
– Почему?
– Она сказала по телефону, что мой сын дал ей коробку и
уверял, что она принадлежит мне. Я, разумеется, хотел это выяснить, как отец и
как должностное лицо компании.
– И вам удалось найти в сейфе что-либо подобное?
– Нет.
– Вы открывали сейф, чтобы заглянуть в него?
– Да.
– С вами был кто-нибудь еще?
– Нет.
– Тогда это только ваши слова против ее слов.
Эндикотт Кэмпбелл торжествующе улыбнулся.
– Мистер Мейсон, пока это мое слово против ее, и пока я, по
крайней мере, не обвиняюсь в убийстве с целью скрыть свои финансовые махинации,
– сказал он саркастически.
Мейсон слегка поклонился ему.
– Да, пока, – сказал он. – Спасибо, на данный момент у меня
все.
– Пригласите вашего следующего свидетеля, – распорядился
судья Элмер.
– Вызывается Элизабет Доу, – произнес Флэндерс.
Элизабет Доу, угловатая малопривлекательная женщина,
решительным шагом поднялась на свидетельское место. С совершенно равнодушным
лицом она сообщила свои фамилию, имя, адрес и род занятий.
– Вы знакомы с Карлтоном Кэмпбеллом, семилетним сыном
Эндикотта Кэмпбелла, свидетеля, который только что давал показания?
– Да.
– У вас есть с ним какие-либо официальные связи?
– Я его гувернантка.
– Вы были ею в субботу, третьего числа сего месяца?
– Да.
– Вы взяли его с собой в контору «Корнинг» утром этого дня?
– Да, взяла.
– Кто там был?
– Сьюзен Фишер, обвиняемая.
– Между Сьюзен и Карлтоном произошел какой-либо разговор?
– Да.
– Вы слышали этот разговор?
– Да, частично.
– Карлтон имел при себе что-либо, когда пришел в контору?
– Да.
– Что это было?
– Коробка для обуви.
– Вы видели собственными глазами, что находилось в этой
коробке?
– Да. Пара черных выходных туфель из натуральной кожи,
принадлежавших Эндикотту Кэмпбеллу.
– Как вы узнали, что там находится?
– Перед тем как мы вышли из дому, между Карлтоном и его
отцом был разговор о коробке с «сокровищами», и Карлтон спросил отца, могут ли
они поменяться своими «сокровищами». Карлтон решил, что получил разрешение взять
эту коробку.
– Там была только одна коробка?
– Да, только одна коробка, которую Карлтон взял с собой.
– Чем вы можете доказать, что действительно знали, что
находится в коробке?
