– И стараетесь это запомнить?
– Иногда.
– Вы сказали, что узнали мою подзащитную при официальном
опознании.
– Да.
– Вы видели ее прежде?
– Только в переулке.
– Больше нигде?
– Ну, мельком, когда ее вели в комнату для опознания.
– А до этого вы видели ее фотографию?
– Да. В полиции мне показали ее фото и спросили, та ли это
молодая женщина, которую я видела.
– И вы сказали им, что это она?
– Я сказала, что… Ну, я сказала им, что, похоже, да.
– Сначала вы сказали им, что не можете быть в этом уверены?
– Ну разумеется. Нельзя вот так посмотреть на фото и…
– Я спрашиваю вас: сказали ли вы в первый раз, что не можете
быть уверены в том, что это та самая женщина?
– Да.
– Но когда вы увидели ее в ряду других женщин, после того
как полиция предварительно показала вам ее, как вы сказали, «мельком», то вы
уверились?
– Да.
– Вы заметили изображенный на автомобиле номер девятнадцать,
когда видели его в переулке?
– Нет, я заметила его позже.
– А как же вы узнали, что это та самая машина?
– По ее внешнему виду.
– Это довольно распространенная марка автомобилей?
– Да.
– Тысячи и тысячи автомобилей той же марки и модели, внешне
совершенно одинаковых, ездят по улицам Лос-Анджелеса.
– Ну, я не знаю насчет тысяч и тысяч, но… в общем, все равно
я уверена, что это была та же самая машина.
– Вы хорошо помните, – спросил Мейсон, – сколько раз с вами
беседовали в полиции?
– О, несколько раз.
– А в окружной прокуратуре?
– Тоже несколько раз.
– В полиции не меньше десяти раз?
– Примерно столько.
– И столько же в окружной прокуратуре?
– Нет, там только пять.
– Теперь давайте посмотрим, – предложил Мейсон. – Как я
понял вас, вы не были вполне уверены относительно личности женщины, когда
полиция в первый раз спрашивала вас, но с течением времени вы становились все
более уверены. Это правильно?
– Да.
– Вы не были уверены во время первого допроса?
– Ну… Нет, не была. Я сказала им, что не совсем уверена. Но
я постоянно думала об этом и каждый раз, когда думала, вспоминала немного
больше.
– То есть после каждого разговора с полицейскими вы
становились все более уверены?
– Да.
– Именно в этом заключался предмет их разговоров с вами?
– Я не знаю, что такое «предмет».
– Но они провели с вами десять бесед?
– Да.
– И с каждой новой вы становились все увереннее?
– Да.
– То есть во время девятой беседы вы были менее уверены, чем
во время десятой или чем сейчас.
Поднялся Гамильтон Бергер.
– Ваша честь, – обратился он к судье, – это запугивание
свидетельницы, мелкое крючкотворство, противозаконный перекрестный допрос. Получается
совсем не то, что она говорила.
– Нет, именно это она и говорила, – парировал Мейсон. – Она
сказала, что с ней разговаривали по меньшей мере десять раз и что после каждого
разговора она становилась все более уверенной. Из этого следует, что еще после
девятого разговора она была менее уверена, чем после десятого.
– Отклоняю протест, – улыбаясь, заявил судья Элмер.
Гамильтон Бергер медленно опустился на свое место.
– Сейчас, когда протест окружного прокурора предупредил вас
о возможной ловушке, вы можете ответить: во время девятого разговора вы были
менее уверены в своих показаниях, чем сейчас?
– Ну, я не это имела в виду.
– Неважно, что вы имели в виду, – сказал Мейсон. – Я задал
вам вопрос. Отвечайте: да или нет?
– Нет. Я была уверена уже во время девятого разговора.
– Тогда зачем был нужен десятый?
– Не знаю.
– И почему вы сказали, что с каждым последующим разговором
становились все более уверены?
– Ну, я имела в виду именно время между девятым и десятым
разговором.
– Прекрасно, мы вернемся к восьмому, – сказал Мейсон. – Вы
были более уверены после десятого разговора, чем после восьмого?
– Да, – раздраженно выпалила свидетельница.
– И более уверены после пятого разговора, чем после
четвертого?
– Да.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня все.
Судья Элмер посмотрел на часы.
– Обвинение предполагает представить еще новые
доказательства?
– Нет, ваша честь, – ответил Гамильтон Бергер.
– Суд объявляет перерыв до двух часов дня, – заявил судья
Элмер. – У меня есть небольшое дело, которое я собираюсь рассмотреть в час
тридцать, но полагаю, что к двум часам оно будет разрешено, и мы сможем
продолжить рассмотрение нашего дела. Судебное заседание отложено, обвиняемую
препроводить к месту заключения.
Глава 12
Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в отдельной
комнате маленького французского ресторана вблизи Дворца правосудия, где они
часто обедали во время выступлений Мейсона в суде.
– Да-а, мы и прежде бывали на грани поражения, но в
обеденный перерыв нам обычно удавалось концентрировать свои мысли и каким-то
путем выбраться из пропасти, – оглядевшись вокруг, сказал адвокат.
– На этот раз нам не выбраться, – мрачно произнес Дрейк. –
Твоя клиентка, Перри, виновна, и более того, вероятно, она заманила куда-то
Амелию Корнинг и избавилась от нее. Держу пари, что в течение следующих
двадцати четырех часов где-то будет найден труп Амелии Корнинг, и, когда его
обнаружат, твою клиентку обвинят еще в одном убийстве.
– Ее могут обвинить в убийстве, но это совсем не значит, что
она виновна, – сказал Мейсон.
– Перри, как ты можешь это говорить? Доказательства
выстраиваются так дьявольски непогрешимо, что нет даже призрачного шанса
доказать ее невиновность.
