Сью вышла к лифту, нашла помощника сторожа и объяснила ему,
что делать. Тот не мешкая явился и забрал чемоданы. Затем Сью заперла офис и
вместе с мисс Корнинг спустилась на лифте вниз. На улице Сью поймала такси.
– Где ты живешь, деточка? – осведомилась мисс Корнинг.
Сью назвала свой адрес.
– Сначала подбросим эту молодую женщину домой, – велела мисс
Корнинг водителю. – Затем вы довезете меня до отеля «Артениум». А сейчас
помогите мне сложить это кресло.
Что-то в манере мисс Корнинг распоряжаться заставляло людей
немедленно подчиняться ей.
– Слушаюсь, мэм, – сказал шофер.
Мисс Корнинг с немалым искусством подвела кресло к открытой
дверце автомобиля. Она могла двигаться самостоятельно в той мере, чтобы помочь
шоферу усадить себя в машину, но в один из моментов тяжело навалилась на плечо
Сью, и та получила полное представление о силе ее длинных пальцев. Наконец мисс
Корнинг устроилась в машине, инвалидное кресло было сложено и поставлено рядом
с двумя чемоданами. Сью села рядом с шофером.
– Да, мисс Корнинг, извините, я забыла отдать вам сдачу с
двухсот долларов. Два чемодана стоят семьдесят шесть долларов тридцать центов
вместе с налогами. А вот деньги, которые вы дали мне еще в аэропорту.
Сью подала ей магазинный чек и открыла сумочку, чтобы вынуть
деньги.
– Не надо, деточка. Забудь об этом, – сказала мисс Корнинг.
– У тебя выдался сегодня тяжелый день. Ты вела себя достойно, и я это оценила.
Приятно видеть у служащих преданность. Это очень ценное качество. Его нечасто
находишь в людях. Ты честная. Думаешь, я не знаю, что те первые пять купюр были
сотенными? Я проверяла твою честность. Если бы ты подтвердила, что это десятки,
– я бы тут же тебя уволила. Ты честная и преданная, ты хорошая девушка.
– Но… ну что вы… спасибо, – ответила совершенно ошеломленная
этими похвалами Сью.
– Не за что.
– Я не понимаю, как вы все это выносите, – сказала Сью. – У
вас был такой тяжелый перелет из Южной Америки со всеми предотъездными сборами,
потом работа в конторе…
– Чушь! – оборвала ее мисс Корнинг. – Не волнуйся за меня,
милочка. Я сделала остановку в Майами. Приняла хорошую горячую ванну и сейчас
свежа как огурчик.
– Вы не хотите, чтобы я отправилась с вами в отель и?..
– Зачем? – возмутилась мисс Корнинг. – Я чувствую себя как
дома. И не люблю, когда со мной нянчатся. Когда мы с тобой познакомимся
поближе, ты увидишь – я всегда уверена в своих силах. А теперь успокойся и
посиди молча. Мне нужно подумать, и я не хочу слышать никакого стрекота. Если у
меня возникнет к тебе вопрос, я задам его, если нет – молчи.
Так они молча ехали, пока такси не остановилось перед домом,
где жила Сью.
– Вам было совсем не по пути, – виновато сказала девушка.
– Пустяки. Если бы я направилась прямо в отель, ты бы не
поехала со мной, села в автобус и вернулась домой совсем измотанной. А теперь
ты сядешь в горячую ванну и расслабишься. Тебе предстоит только сообщить
мистеру Кэмпбеллу, что я жду его сегодня в двадцать сорок пять.
– Как мне ответить, если он спросит, что случилось?
– Говори правду. Никогда никому не лги. Я не требую лжи от
моих служащих и не лгу сама. Если он будет задавать вопросы – отвечай на них.
– Но… если он спросит, довольны ли вы?..
– Тогда передай ему, что я считаю его жуликом. Я уже сказала
это, и сказала всерьез. Ему придется еще дать мне кое-какие объяснения. Всего
хорошего, Сью.
– Всего хорошего, мисс Корнинг.
Сью вышла из машины и, стоя на тротуаре, наблюдала, как
удалялось такси с Амелией Корнинг на заднем сиденье, прямо, точно палка,
сидевшей с неподвижным лицом и устремленными в пространство темными стеклами
очков.
Сью глубоко вздохнула и вытащила ключ от входной двери дома.
Глава 2
На часах было двадцать минут седьмого, когда в квартире
Сьюзен Фишер зазвонил телефон и в трубке раздался нетерпеливый и раздраженный
голос Эндикотта Кэмпбелла:
– Какого дьявола вы искали меня в гольф-клубе, Сью? Вы же
знаете, я не люблю, когда меня беспокоят по выходным, и особенно не люблю,
когда это делают женщины, стараясь выяснить, где я и чем занимаюсь. А теперь
говорите, в чем дело?
– Мне тоже нравится отдыхать по выходным дням. Я работала
целый день и… – сердито начала Сьюзен.
– Между нами есть некоторая разница в служебном положении, –
прервал ее Кэмпбелл, – а также в нашей значимости для компании. Льщу себя
надеждой, что в отличие от вас я незаменим. Теперь продолжайте.
– Во-первых, – начала Сью, – ваш сын принес в офис коробку
из-под обуви, наполненную пачками стодолларовых банкнотов, и сказал, что это
сокровища его папы и что он получил их от вас в обмен на свои.
– Что? – не веря своим ушам, спросил Кэмпбелл.
– Обувная коробка с кучей стодолларовых банкнотов внутри.
Она выглядит основательно набитой.
– Вы не пересчитывали деньги?
– Нет.
– И не предполагаете, сколько их там?
– Тысячи, должно быть.
– Вы говорите, что коробка была в руках у Карлтона?
– Да.
– Вы с ума сошли!
– Прекрасно. Значит, я сумасшедшая, – сказала Сью. – Но эту
коробку принес ваш сын и сказал, что она принадлежит вам. Это все, что мне об
этом известно.
– Где сейчас эта коробка?
– Я поставила ее в сейф.
– Сьюзен, я ничего не понимаю… У меня нет никаких сокровищ.
Я ничего не знаю насчет обувной коробки с банкнотами. В чем дело? Чего вы
хотите добиться? Мой сын никогда не давал вам никакой коробки, наполненной
деньгами. Это невозможно! Полный абсурд!
– Прекрасно, значит, я еще и лгунья.
– Я совсем не утверждаю этого, но вы явно не в себе. Здесь
что-то не так. Вы говорите, что поставили коробку с деньгами в сейф?
– Да.
– Хорошо, пусть она там полежит, пока мы не выясним, в чем
дело. Я действительно дал сыну поиграть с коробкой, в которой лежала пара моих
выходных туфель. Но было бы безумием полагать, что в ней находились какие-то
деньги. Это единственная причина, почему вы искали меня? Какая-то дикая история
о моем сыне и обувной коробке, набитой…
– Амелия Корнинг прилетела сегодня утром и продержала меня
целый день в конторе. Она сказала, что ждет вас ровно в двадцать сорок пять, и
просила объяснить вам, что, когда она говорит – двадцать сорок пять, это
значит…
