– Да, времени по-настоящему приняться за дело у нас нет.
– Почему? Осталось еще двадцать минут.
– Нет, я имею в виду, что нет времени найти свидетелей,
которые могли бы подтвердить содержимое коробки для обуви.
– Вы думаете, это необходимо?
Мейсон кивнул.
– Вам следовало тотчас же позаботиться о свидетеле, как
только вы узнали, что находится в коробке.
– Но почему?
– Вы не знаете, сколько там денег, – сказал Мейсон, – и
никто другой тоже не знает.
– Понимаю, но коробка, целая и невредимая, лежит в сейфе.
– Кто знает, что она целая и невредимая?
– Ну, ведь я знаю… Я…
Она обескураженно умолкла.
– Вот именно, – сказал Мейсон. – Вы утверждаете, что
содержимое коробки не тронуто, но представьте себе, кто-то заявит, что оттуда
пропали две или три тысячи долларов?
– Да, теперь я понимаю, – ответила Сью, – но почему это
нужно кому-то делать?
– Потому что вы, очевидно, обладаете сведениями о непорядках
в компании. При таких обстоятельствах виновная сторона может попробовать
запутать в них и вас.
Мейсон сделал знак официанту.
– Думаю, мы должны оказаться в «Артениуме» как можно раньше,
– обратился он к Сьюзен, – даже если Кэмпбелл придет всего на пять минут раньше
назначенного времени и это даст нам лишних пять минут, а они, возможно, нам
пригодятся.
– Значит, вы… вы согласны быть моим адвокатом?
Мейсон кивнул:
– По крайней мере, до выяснения ситуации.
Она благодарно коснулась рукой его запястья.
– О, мистер Мейсон, не могу выразить словами, что это для
меня значит. Теперь я все больше начинаю понимать… В самом деле, все могло
оказаться ловушкой, и тогда… О, что касается этих денег, я попала в довольно
сомнительное положение.
– Карлтон, вероятно, еще слишком мал, чтобы сосчитать
деньги?
– Боже, конечно.
– Сколько, по-вашему, примерно было денег в коробке?
– Не знаю, это стандартная коробка для обуви, доверху
набитая стодолларовыми банкнотами. Думаю, там должна быть очень большая сумма.
Мейсон кивнул. Официант принес счет. Мейсон подписал его и
обратился к Делле Стрит:
– До отеля всего один квартал, бессмысленно садиться в
машину, чтобы потом искать еще место для парковки. Мы пойдем пешком.
Когда они вышли из кафе и направились к отелю, Мейсон сказал:
– Если Кэмпбелл уже будет там, когда мы появимся,
пожалуйста, представьте меня ему как своего адвоката. Если же мы придем раньше,
представьте меня ему сразу, лишь только он войдет, и дайте мне возможность
самому вести разговор.
– Он возмутится, – предупредила Сьюзен Фишер.
– Знаю, но он будет возмущен еще многим во мне, а вы, я
думаю, нуждаетесь в защите с самого начала.
– Но в конце-то концов, настоящий босс – мисс Корнинг. Она
стоит выше мистера Кэмпбелла. Она стоит выше всех. Она платит мне жалованье. Я
должна ему это объяснить, и тогда посмотрим, посмеет ли он упрекнуть меня в
том, что я…
– Я совершенно не разделяю вашей позиции, – сказал Мейсон.
– Но это единственная причина, почему мне хотелось вашего
присутствия в отеле, – сказать Кэмпбеллу, что по закону я не только имела право
действовать так, как действовала, но и была обязана поступать именно так.
– Я думаю о коробке с деньгами, – пояснил Мейсон.
– Но ведь она в сейфе и…
– И, – прервал ее Мейсон, – если Эндикотт Кэмпбелл решит
зайти в офис, забрать из сейфа коробку и спрятать ее туда, где ее никто больше
не увидит, у вас не будет ни малейшей возможности доказать, что она когда-либо
лежала там.
– Вы думаете, он мог бы это сделать?
– Не знаю, но когда человек держит в своем платяном шкафу
коробку, полную стодолларовых банкнотов, у меня поневоле возникают сомнения в
его добропорядочности, и налоговое управление, несомненно, их разделит. А вот
мы и пришли. Давайте войдем.
Сьюзен Фишер, потеряв дар речи от осознания сложности
положения, вошла в дверь отеля, любезно распахнутую для нее Мейсоном.
Делла Стрит сжала руку Сьюзен.
– Все в порядке, мисс Фишер, – сказала она. – Положитесь на
мистера Мейсона. Он лишь хотел вам объяснить, почему он считает нужным вести
разговор сам.
– Но ведь этого не может быть, – начала Сьюзен Фишер, – он…
Конечно, мистер Кэмпбелл не сделал бы этого. Но если…
– Вот именно, – ответила Делла Стрит, – если сделал, что
тогда?
– Не знаю, – призналась Сьюзен Фишер.
– Вы видите его? – спросил Мейсон, когда они вошли в холл.
Сьюзен отрицательно покачала головой.
Мейсон, нахмурившись, бросил взгляд на часы.
– В подобной ситуации дорога каждая минута… Насколько он
точен обычно?
– Очень точен.
– Ладно, будем надеяться, что он появится хотя бы чуть
раньше назначенного ему времени.
– Одно я знаю наверняка, – сказала Сьюзен. – Он должен быть
здесь ровно в восемь сорок пять. Это время назначила мисс Корнинг, добавив, что
не потерпит опоздания ни на одну минуту.
Им пришлось ждать до тридцати пяти минут девятого.
Мейсон нетерпеливо сказал:
– Мне нужно поговорить с ним до того, как он поднимется к
мисс Корнинг. Я должен знать, что…
– Вот он идет. – Сьюзен кивком указала на входную дверь.
Мейсон изучающе посмотрел на человека, быстро
направлявшегося к лифту: возраст – около сорока, широкоплечий, довольно тонкая
талия, могучая шея, тяжелый подбородок, широкие брови и напряженный взгляд.
Человек шел прямо на них, по-видимому настолько погруженный
в свои мысли, что заметил Сьюзен Фишер, только чуть ли не столкнувшись с ней.
– Сьюзен, – произнес он, – во имя всего сущего, что все это
значит?
– Мне хотелось бы познакомить вас с мистером Мейсоном и его
личным секретарем мисс Деллой Стрит, – ответила Сьюзен. – Мистер Мейсон – мой
адвокат.
Эндикотт Кэмпбелл не мог бы выглядеть более потрясенным и
обескураженным, даже вытащи Сьюзен пистолет и выстрели в него в упор.
– Адвокат! – воскликнул он.
