Тогда я ещё не знал, что таким образом мои спасители хотели уберечь меня от паники, хотя, если быть честным, именно тогда мне было плевать, кто они и как выглядят. Меня в то время заботили всего четыре вопроса: как попросить ещё попить? Да и поесть не мешало бы… Как поблагодарить за своё спасение? И наконец, самый главный вопрос: что, чёрт возьми, с моими друзьями и где они? Хотя это, наверное, всё-таки два вопроса, а не один.
Однако в тот день долго пробыть в бодрствующем состоянии я не смог и отключился буквально через пару минут. Очень уж уставшим и вымотанным я был. Очередное пробуждение стало менее печальным. И хотя прослеживалась общая слабость, но я уже мог мало-мальски двигаться. Ну как двигаться? Шевелиться…
Говорить, правда, ещё не мог, так как лёгкие не были способны создать достаточную нагрузку на гортань для извлечения звуков. А потому просить попить пришлось опять мысленно. Как бы удивительно это ни звучало, но данный метод каким-то магическим способом работал. В этот раз я уделил больше внимания своим спасителям. То, что это не один человек, я понял уже давно.
Так вот, мужчина, что поил меня в этот раз, так же как и первый (я сам себе ответить не могу, как сумел их различить, но был уверен на сто процентов, что это разные люди), вид имел странный: он был весь закутан в балахон, из-под которого не видно ничего, даже рук. Только глаза сверкали из глубины капюшона, если только тряпьё, накинутое на голову, можно было так назвать.
Более-менее двигаться я смог только на пятый день, когда после пробуждения меня не только напоили, но и дали пожевать какую-то кашицу. До этого два дня помимо воды мне давали ещё какой-то наваристый бульон с травами. На пятый день я смог даже сесть самостоятельно и осмотреться уже более основательно.
Ну что я могу сказать? Как и в первый день, да и в последующие, моё мнение не изменилось. Я находился в каком-то гроте, достаточно хорошо освещённом, чтобы тут росли невысокие растения и даже несколько деревьев. А ещё я увидел источник воды, до этого я его только слышал. Оказывается, что из одной из скал, что сформировали тут стену, пробивался небольшой источник, стекающий вниз по каменной стене. Он-то и формировал тут небольшой пруд.
Вполне себе уютное и одновременно обширное убежище. Единственное, меня настораживало, что видел я чаще всего только одного человека, который и приносил мне воду и еду. Видел-то одного, а вот ощущал ещё как минимум с десяток. И это было странно, потому что спрятаться им тут было просто негде. Места, конечно, предостаточно, да только оно было пустынно.
В тот день я перенапрягся, а потому сразу после того, как поел, тут же заснул. В дальнейшем я оставил свои попытки двигаться, по крайней мере ещё на пару дней точно. А вот заговорить я попытался. Да только мне никто так и не ответил. И хотя через сон я слышал какие-то шепотки, но разобрать, кто и о чём говорит, было невозможно.
Только на десятый день со мной впервые заговорили. Да и то, наверное, потому, что я ухватился за руку, протянувшую мне чашу с едой. Естественно, без злого умысла, да и не смог бы я сейчас никому навредить. Вот только на своём пути моя рука ничего кроме тряпок не встретила. Чаша же, которую держал спаситель, так и продолжала висеть в воздухе, пока рука пыталась нащупать её хозяина. А потом я услышал голос.
«Не бойся», – прозвучал странный голос, больше похожий шуршание песка.
– Да я как бы и не боюсь, – медленно произнес я. – Я больше удивлён.
«Мы – племя дервишей, – прошуршал этот же голос, после чего прямо из песка поднялась ещё одна фигура, завернутая в поношенную ткань. – Мы – призраки пустыни».
– Дервиш? – удивился я, переведя взгляд с висящей в воздухе миски на новую фигуру. – А разве дервиш – это не нищенствующий монах?
Глава 2
Прорыв
Тогда мне не удалось долго поговорить с ними. Да и вообще дервиши были не очень разговорчивыми парнями. В тот день я был ещё слишком слаб. Меня напоили очень вкусной и питательной водой. Не знаю, как это возможно, но я и напился, и наелся одновременно. После чего погрузили в саркофаг.
Саркофаг требует отдельного пояснения. Сам по себе он выглядел не очень привлекательно, больше похож на обычную нишу в полу с низкими песчаными бортами. Ни тебе таинственных знаков или силовых линий, выведенных хотя бы краской, не говоря уже о металле. Крышки и той не было. Дно же у него было засыпано обычным песком, вот только лежать там было одно удовольствие.
Даже в магическом зрении саркофаг не выглядел каким-то особенным. Но всё менялось, стоило лечь в него. Тебя тут же окутывало призрачно-зеленоватым сиянием. Много позже я понял, что вижу его только своим магическим зрением. Видимых же эффектов от возлежания в этой нише не было вообще никаких. Но я-то обладал особым зрением, а потому видел, что всё на самом деле не так.
Это марево, что окутывало меня, было слабым источником энергии земли. До понимания этого я тоже не сразу дошел. Прежде я как-то не задумывался о том, что магия, особенно природного происхождения, имеет что-то наподобие запаха. Этим откровением со мной поделились жители пустыни. Прежде я ощущал лёгкий запах листвы, а если закрывал глаза, то мог представить себя лежащим на весеннем лугу. И этот запах я был способен уловить только находясь в саркофаге. Со временем мой нос начал улавливать и другие запахи. Оказалось, что пещера, в которой мы находились, являлась природным чудом. Через неё проходили десятки тонких линий различных энергий. Чего тут только не было. Мне теперь даже зрение не нужно, чтобы ощутить их.
Узнал я и про судьбу своих товарищей. Все они были здесь. Буквально погребённые в песке. Выяснилось, что саркофаги, в одном из которых я проводил всё это время, были созданы магией. Основной их задачей являлось замедление всех функций организма, который в них находится. Всех, кроме восстановительных. Теоретически в таких саркофагах тело может пролежать сотни лет, и ничего с ним не случится.
Был и минус. Способности саркофага на ниве лечения были очень слабы, их, считай, почти что и не было. Они совсем немного ускоряли естественную регенерацию тела, и не более того. И в этом крылась главная беда. Дело в том, что магическое сооружение не способно точечно сосредотачиваться на лечении в конкретных местах, как это делал я. Из-за этого саркофаг распылялся по всем имеющимся проблемам в теле одновременно. И чем больше повреждений у тела, тем дольше шло восстановление. А учитывая то, в каком состоянии все мы были после катастрофы, на восстановление моих друзей уйдут годы.
Была и ещё одна проблема: чем дольше тело находится в саркофаге, тем хуже оно перенесёт выход из него. Разумеется, если тело будет здорово, то никаких проблем не возникнет. А вот если тело всё ещё повреждено, то это чревато проблемами: в этом магическом сооружении существует поле, которое замедляет процессы, и тело со временем привыкает к тому, что ему некуда торопиться и оно может не спеша продолжать восстанавливаться. Если повреждение у тела слишком большое, то время, за которое организм окончательно умрёт вне этого сооружения, с каждым месяцем нахождения в саркофаге уменьшается. Можно привести такой простой пример. Если сейчас ребят вытащить из саркофага, они умрут от внутренних повреждений и потери крови за пару минут, а если достать их через полгода, то они умрут за секунду, фактически мгновенно.
