Даже без советов со стороны Лузгин понимал, что жизнь занятого холостяка и не менее занятого мужа должны разниться. У женщин, занимающихся исключительно домашним хозяйством, все укладывается в схему: дом, муж. Если в этой важной цепочке есть слабое звено, то жди не самых лучших времен. Здесь важно не пропустить намечающийся кризис. Теперь только от Лузгина зависит будущее их отношений, какими они окажутся, к чему придет молодая семья. Их браку еще и года не исполнилось — критический период, когда возможно самое непредвиденное.
— Да ты не тушуйся, Лузгин, — Гордей добродушно улыбнулся. — Я тебя понимаю. За такую женщину нужно бороться.
Лев встал из-за стола, подошел к окну. Спасительные окна, они словно созданы для того, чтобы прятать взгляд. Значит, его рассекретили. Да, вот уже почти год, как Лузгин имеет удовольствие быть женатым на этой женщине, а его чувство не ослабевает. Сила его чувств не поддается описанию. Вася сумела сделать то, чего не удавалось никому: в цепочке бизнес — семья она все поменяла местами. Теперь это рыжеволосое чудо для Лузгина на первом месте, и Голубев это понял. Лев не ожидал такой проницательности со стороны партнера. Отрицать очевидное было бы глупо. Зачем лгать, когда можно просто согласиться. Лев почувствовал, как загорелись щеки — реакция чисто женская, от которой страдают и мужчины. Повернувшись к Гордею, Лева поднял руки вверх в знак того, что считает себя побежденным.
— Ты меня вычислил, Леонидович.
— Не так уж сложно.
— Теперь, когда ты понял мой маневр, ты поедешь без меня в Лас-Вегас?
— Нет, дружище, — Голубев покачал головой и погрозил указательным пальцем. Наверное, это должно было означать окончательное решение. — Теперь тем более не поеду.
— Почему? — изумился Лузгин.
— Потому что я не позволю, чтобы личное у нас вышло на первый план.
— Отвечай за себя, я-то при чем?
— Пока бизнес первичен, мы на коне. Стоит один раз забыть о своих прямых обязанностях, вскорости он отступит на второй и третий план, а это уже игра, а не работа для настоящих мужчин. — Гордей включил очиститель воздуха, закурил. — Ты же не станешь спорить со мной?
— Не стану.
Лузгин сдался неожиданно для самого себя. Он вдруг подумал, что есть еще один способ удовлетворить всех: поехать, взяв Васю с собой. Иногда он делал это. Хотя ему очень этого не хотелось. Рядом с ней он не мог сосредоточиться, она отвлекала его от дела. А она все просила его об этом. Пожалуй, если поездка предстоит длительная, то почему бы Васе не поехать вместе с ним? Об этом он поговорил с женой в тот же день. Но не только Гордей удивил Лузгина своей проницательностью, упорством и серьезными доводами. Вася вдруг заявила, что никуда не поедет. Сначала Лев подумал, что это — женский каприз. Нужно предложить по-другому, уговаривать, рассыпать комплименты. Наверное, ни одна женщина в мире так не нуждается в них, как его жена. Лев сделал все, что, по его мнению, следовало в этом случае сделать, но теперь Вася проявила удивительное, ничем не объяснимое упрямство. Вскоре она выдвинула достаточно весомый довод, связанный с собственным здоровьем, и Лузгин сдался.
Голубев выглядел абсолютно счастливым. До аэропорта они доехали на машине фирмы, и Гордея словно прорвало. Он говорил без умолку, прерываясь лишь на перекус, кратковременный просмотр телевизора или очередной глоток коньяка.
— Нам еще в самолете лететь, — решил напомнить Лузгин, когда Гордей указал ему на рюмку ликера «Куантро».
— Что ты, как баба, ликер лижешь. Давай по коньячку.
— Нет, спасибо, я не хочу.
— Брось, Лева! У нас намечается такой отрывной мальчишник, а ты решил поститься.
— Я просто еду в аэропорт, а потом буду просто лететь в самолете.
— А потом будешь просто общаться с солидными дядями, заключать сделку века.
— Не преувеличивай, пожалуйста.
— Я все равно раскручу тебя, дружище. Такой постной физиономии больше одного дня я не выдержу. — Гордей поднял еще одну рюмку с коньяком. — За твое возрождение, страдающий ты мой.
— Спасибо, любезный, — Лузгин удивлялся, что позволяет Гордею так разговаривать.
Никто не позволял себе даже малейшей фамильярности в общении с ним. Голубева иногда заносило, но Лев прощал ему эту слабость. За долгие годы, что они проработали плечо к плечу, в их отношениях было столько трудностей, столько взлетов, невероятных падений, но Гордей показал себя человеком, на которого можно положиться. Вот это и было причиной того, что Лузгин смотрел сквозь пальцы на некоторые слабости своего партнера. У каждого свое.
Уже в самолете Лузгин думал о том, что в его жизни далеко не все так, как ему хочется. Эта поездка должна была проходить по-другому. Его место сейчас рядом с Васей, а он летит за тысячи километров от нее. Нет, он не хозяин своей судьбы. Так, иллюзии, в которые приятно верить. Оставив Василису дома, поднимаясь над океаном, Лев ощущал себя ничтожной мошкой, которая мнит себя чем-то значительным. Все показалось мелким, не стоящим внимания: деньги, связи, возможности. Облака, над которыми летел самолет, бесконечные просторы, в сравнении с которыми все тлен, суета, все наносное, навевали грусть.
Лузгин вздохнул и закрыл глаза. Он не хотел спать. Просто так ему было гораздо легче вызвать в своем воображении образ Василисы. Ее волосы, шелковистые, всегда пахнущие тонким, едва уловимым ароматом травы. Ее зеленые глаза, в которых бушуют нешуточные страсти. Ее улыбка, которая поднимает ему настроение, и ее нахмуренные брови и отсутствующий взгляд, когда что-то не так. Ничего, он скоро вернется и сделает все, чтобы его жена стала абсолютно счастливой. Он знает, что для этого нужно сделать — прежде всего, поговорить по душам. Это первый шаг, а дальше — будь что будет. Ради того, чтобы быть вместе, он готов на любые безумства. Подумал и тут же осознал, что обманывает себя. Ведь он все-таки летит в Штаты. Значит, не смог сделать даже этого — остаться, чтобы быть рядом с женой. Значит, первичность любви для него — миф, недостижимая мечта. Для него всегда самым главным будет работа. Черт возьми, Гордей четко определил его приоритеты. Пусть так. Лузгин запутался в своих сумбурных мыслях. У него есть время выстроить свою жизнь заново так, чтобы купаться в счастье. Если Вася будет его союзницей, у них все получится. Немного терпения, немного компромисса с обеих сторон и океан любви. Такой же бескрайний, бесконечный, как эти просторы, которые пронзает самолет.
БОГАТЫЙ ВЫБОР И НЕ ТОЛЬКО ПРОДУКТОВ
Веранда — свидетельница моих горьких слез. Слезы не прекратились даже от сознания, что мне предстояло предстать пред светлые очи Лады и проницательные карие глаза Варвары. Но вдруг запас слез закончился. Повсхлипывав еще, я утерла мокрый нос и решила привести себя в порядок. У меня было время в запасе, но мне захотелось выехать чуть раньше, чтобы успеть заехать в супермаркет, завезти продукты домой, а потом поехать на встречу с подругами. Это было как раз в моем стиле: бездействовать, а потом проявлять повышенную активность и судорожно хвататься за массу накопившихся дел. Я решила не садиться за руль, а воспользоваться услугами такси. Благо с этим в последнее время не было никаких проблем. Плати, и тебя повезут хоть на край света. Главное, указать нужное направление.
