— Так и есть он меня ищет и почти нашёл, но не узнал. Моя внешность изменилась. Было ужасно страшно, ведь он умеет мысленно звать, будто протягивает свои руки к моему горлу.
— Алисия, — выдохнул Луи.
— Так. Завтра же переезжаем, — тоном, не терпящим возражений, заявил Бальтазар.
— А как фея может обрести крылья? — спросила Софи.
— Зло губит фею, а любовь возрождает, — загадочно ответил кот.
— Бальтазар, а ведь ты и есть тот маг, что пропал много лет назад? — раз уж все открывают правду, то и я задала давно мучивший меня вопрос.
— Возможно, — он, улыбаясь уклонился от ответа. — А теперь всем спать. Завтра на заре всеобщий сбор.
— Но куда мы будем переезжать? — Луи встал с места. — Мы только прибыли в столицу и только тут можно затеряться.
— Именно это мы и будем делать. Заметать следы! — Бальтазар потёр лапой о лапу. — Очень скоро сбудется моя мечта.
Глава 29. Рыба
— Какая красота! — я потянулась, притопнула ножкой и посмотрела на море.
Ночные переживания и бессонница остались позади. Мы начинаем новую жизнь с чистого листа.
— Алисия, не мешайся под ногами, — Луи стаскивал с телеги вещи. — Очень неудобное расположение, — буркнул он и посмотрел на Бальтазара. — Каким ремеслом тут будем зарабатывать деньги?
— Тем же самым. Булочную откроем. Уж тут конкуренции не будет, — ответил кот.
— Хочу заметить, тут и продаж не будет, — Луи подпёр руки в боки. — Кто нашу выпечку станет покупать? Голодные чайки или пьяные матросы?
Я проследила за взглядом Луи. Внизу располагался порт. А от того места, куда мы заселялись, вниз к морю вела красивая каменная лестница, по бокам которой росли розовые кусты.
— Луи, сейчас пять утра, если ты мог заметить. Солнце только взошло. Вот потянутся гуляющие господа к морю, сам увидишь, сколько будет желающих купить горячую булочку и чашечку чая, — обнадёжил Бальтазар. — А пока народа нет, быстро заносим всё в дом.
— А что тут было раньше? — я улыбнулась коту и, не дав тому ответить, произнесла: — Я могу угадать. Лавка по продаже лекарственных трав, зелий и мазей?
— Почти, — ответил хозяин помещения и скрылся внутри дома.
Пока Луи и Джаспер чесали затылки, думая о том, как разместить телегу и мухотравку на заднем дворе дома и как туда вообще попасть, я решила прогуляться к морю.
Спускаясь по белоснежной лестнице вниз, услышала приглушённый голос Бальтазара:
— Долго будете тут стоять? Берите мухотравку и заходите во двор с проулка. Всё нужно по полкам разложить. Куда делась Алисия?
— К морю отправилась, — голос Луи уносил ветер.
Большие корабли поражали своей красотой. Я не решилась подойти ближе, так и оставшись у основания лестницы. Шум волн умиротворял. Прикрыв глаза, слушала крики птиц, высматривающих добычу в голубых волнах.
— Ах, вы, воришки! Сейчас поймаю, длинные уши укорочу и властям вас сдам! — ветер донёс чей-то грубый голос.
Испуганно открыла глаза и посмотрела вперёд. От ближайшего пирса по пляжу в сторону лестницы неслись, сверкая пятками, два знакомых эльфёнка, а в руках старшего махала хвостом большая рыбина.
— Неужели украли? — я поймала обоих за вороты рубашек. — Вам не стыдно?
— Отпустите, — испуганно зашипели они, пытаясь вырваться, но когда взгляд мальчишек поднялся выше, они замерли.
— Госпожа светлая? Спасите, молю! У нас есть нечего, — заголосил старший.
— Но как же отец?.. — полностью задать вопрос не успела.
— Спасибо, госпожа, что поймали, — до нас добежал крупный пузатый мужчина с раскрасневшимся лицом. — Вот я их сейчас выпорю.
— Что? Вы в своём уме? Детей пороть! — эльфята, крепко держа чужой улов, прижались к моему подолу. — Сколько стоят рыба и ваши хлопоты, чтобы вы не заявляли в охрану? — меня саму начало потряхивать от страха. А что, если он откажется? Что тогда делать и к кому бежать?
— Оно вам нужно? — задумчиво протянул мужчина, осматривая меня с ног до головы. — Серебряный!
От заявленной суммы я чуть не подавилась воздухом.
— Сколько? Она что, золотая?
— А что вы хотите, госпожа? Рыба редкого вида…
— Это какого же? — позади меня стояли Луи и Бальтазар.
— О, вот и свидетели подоспели, — не растерялся рыбак. — Господа, эти эльфята украли с моей лодки самую большую рыбу лучепёрку. Вы только посмотрите, какими цветами играет на солнце её чешуя.
— Я её куплю, — неожиданно произнёс Луи. — Вот именно за такой и шёл на пирс. Каждый день покупаю, очень вкусная. Десять медяков даю, хорошая цена.
— Что? Да вы не в своём уме! Я её в два раза дороже продам торговкам! Ой…
— Вот вы и проговорились, — Бальтазар спустился по ступенькам вниз. — Двадцать монет за рыбу, две монеты за доставку и одна монета за эльфят, которым я сам уши откручу, чтобы не воровали! — и так посмотрел на мальцов, что младший громко икнул.
— Согласен, — рыбак спрятал протянутые деньги в карман и, удаляясь обратно к лодке, крикнул: — Ещё раз увижу вас, остроухие, на пирсе, сдам охране!
— Не увидишь, — прошептал старший. — Мы осторожнее будем.
— Алисия, тебя ни на минуту нельзя оставить, — Луи забрал у мелких сорванцов рыбу. — Пожарим.
— Луи, отдай её детям, — присела рядом с мальчишками. — Рассказывайте, что произошло? Мама вновь заболела? Или ваш отец не нашёл работу?
— Отпустите, — те, вырываясь, разозлились.
— Всё у нас в порядке. Просто мы решили украсть рыбу, продать её и маме сделать подарок, — выкрикнул малыш.
— Зачем воровать-то? Если можно бесплатно на поляне набрать букет цветов. Или заработать, — я не могла поверить, что он говорит правду.
— Пока мама болела, мы всегда воровали у тех, кто проезжал через ворота, есть что-то нужно было. Отец работает, но разнорабочим. Совсем мало денег приносит. Вчера мама сидела возле окна и задумчиво смотрела в пустоту. Затем на мгновение очнулась, улыбнулась и произнесла: «Конфет бы…», — эльфёнок шмыгнул носом.
— Конфет у меня нет, но если придёте через несколько дней, то смогу вам подарить сладких булочек, — улыбнулась я. — Луи, отдай им рыбу. Пусть мама на ужин приготовит, — гном, словно та рыба, открывал рот, не зная, что и сказать. — Мы ещё одну купим, пожалуйста.
— Алисия, ты из меня верёвки вьёшь. Скоро не гномом буду, а медузой морской. Лепёшкой, — отдав рыбу, дядюшка направился в сторону дома.
— Эй, я ещё не всё сказала, — вновь поймала мелкого за воротник. — Поклянитесь самым дорогим, что есть в вашей жизни, что больше воровать не будете? — обычно на детей клятвы действовали, а со взрослым такая просьба не прошла бы.
