На удивление, ксавиец от своей повелительницы не отставал. Он стоял ровно и гордо, спокойно выдерживая этот цепкий пронзительный взгляд ледяных глаз. А смотрела блондинка на него ещё тяжелее, чем на меня. Сейчас к привычному холоду и колючему вниманию прибавилась жесткая властность. Она словно одним взглядом пыталась поставить его на колени.
И только сейчас я в полной мере осознала место мужчин в Ксавии.
— Ваше Величество, — учтиво поклонился граф и снова вытянулся в спокойной суровой воинственной позе, складывая перед собой руки.
— Эта девушка выбрала тебя первым мужем, — императрица решила не медлить и сразу приступила к делу. — Ты знаешь закон: первый избранный иномирянкой мужчина не имеет права ей отказать. Бедняжки и так в трудном положении, должны же у них быть хоть какие-то привилегии. — Не смотря на подобранные слова, её голос оставался холодным и безэмоциональным, а льдистые глаза неотрывно следили за каждой черточкой лица собеседника. — Ты понимаешь, что это значит?
Честно говоря, лично я ни черта не понимала, но Рагнар кивнул. От чего-то мужчина показался мне бледнее прежнего. Кадык судорожно дернулся, желваки на скулах задвигались, чёрные густые ресницы едва заметно вздрогнули.
— Это означает, что у тебя теперь есть жена, и тебе лучше вести себя с ней хорошо, — словно чувствуя моё смятение, пояснила Элеонора.
— Я сделаю для этого всё возможное, — поклонившись, хрипло проговорил ксавиец и, скользнув по мне нечитаемым взглядом, напряженно огляделся. — Где остальные избранные?
— В данном случае, первый означает не главенство. Первый буквально, Рагнар. Ты пока единственный, — взгляд императрицы потяжелел, хотя казалось, куда уж больше. — И это увеличивает твою ответственность во сто крат. Я дала Каролине неделю на поиски второго мужа, — теперь её колючие глаза смотрели на прямо на меня. — Не успеешь, выберу сама. — Она снова вернула своё внимание графу. — Всё это время на тебе будет лежать полная ответственность за её комфорт, защиту и остальные личные нужды. Как появятся другие мужчины, разделите свои мужские обязанности между собой. Впрочем, не мне тебя учить, — Элеонора вдруг перестала сверлить нас взглядом и лениво махнула рукой, вздыхая.
Рагнар молчал. Не смотря на маску невозмутимости, мне всё же удалось разглядеть непонятную растерянность на его лице. Притихла и я, гадая, что же на уме у моего новоявленного мужа.
— Благодарю вас за великодушие, Ваше Величество! Вы очень мила и благосклонна к своему народу. Мы очень это ценим, — взяла в свои руки завершающую часть этой странной напряженной беседы Сафира, низко поклонившись.
Императрица удовлетворенно кивнула, глядя на неё сверху вниз, после чего снова взглянула на меня. То ли я привыкла, то ли её взгляд немного смягчился, но больше тяжести я не ощущала. Возможно, дело было в том, что меня сейчас больше волновал пока ещё незнакомый мужчина справа, чем надменная капризная повелительница чужого мира.
— За твоей спиной стоит Валлис. Он узаконит ваш брак и проведет к карете. Легкого пути, Каролина. — Моё имя прозвучало как ласка из её уст. — Приезжай в гости, мне будет интересно послушать твоё мнение о своей империи, — многозначительно кивая, заявила Элеонора.
Неожиданно она сделала шаг вперед, вторгаясь в моё личное пространство, и, как тогда, провела острыми длинными ногтями по моим ключицам, завороженно провожая это действие взглядом.
Я терпеливо ожидала, пока женщина не закончит, последний раз вдыхая этот вызывающий смешанные чувства морозный аромат. А затем императрица резко развернулась и ушла обратно к трону.
А я судорожно выдохнула и с облегчением покосилась на уже знакомого дворецкого Валлиса позади.
Неужели у меня теперь будет своё тихий спокойный уголок в этот странном неспокойном мире?
Глава 11
Знакомство с мужем
— Что имела в виду императрица, когда говорила о главенстве? — тихо поинтересовалась я у Сафиры.
Окруженные своими мужьями, что учтиво держались на приличном расстоянии, позволяя нам шептаться о своих женских мелочах, мы неторопливо шли по территории замка. Впереди, у ворот, нас ожидали пегасы баронессы и моя карета, которые надолго разведут наши пути.
Признаться, я буду скучать. Чувствую, в этом холодном испорченном обществе и с таким хмурым молчаливым мужем мне будет серьёзно не хватать нормального живого общения. Кто ещё ответит на сотню моих вопросов и станет отвешивать люлей за каждый косяк?
— Ксавийки, мужчины которых имеют разные титулы, выделяют из них того, чей титул выше и берут его фамилию — как обычно, терпеливо и охотно пояснила шатенка. — Сейчас ты Каролина де Вилас. Но если твой муж будет маркизом или герцогом, ты будешь вынуждена взять его фамилию. Будет это тоже граф — останешься де Вилар. В таком случае решает первенство.
Я понятливо кивнула. Вполне логичная и легкая система.
Ворота становились всё ближе, и меня внезапно накрыло странное волнение. Когда мы разойдемся, у меня останется лишь эта грозная мрачная скала позади. Если он ещё и не пойдет на контакт, я умру со скуки. Лучше, конечно, чем сойти с ума от навязчивого внимания тех животных с бала, но всё же.
— Сафа, а как далеко ты живешь от Чёрного замка?
Видимо, моё отчаяние было слишком явным, потому что женщина вдруг ослепительно улыбнулась, сверкая своими цепкими и колкими, но тёплыми и солнечными глазами.
— Уже соскучилась? Двадцать минут, если лететь на пегасе. На карете выйдет около сорока, — она внезапно шутливо пригрозила мне пальцем. — Но эту неделю чтобы я тебя не видела! Займись своими мужьями. Это важно, Кара, они — всё, что у тебя есть и будет в Ксавии. На море твоих вопросов ответит и Рагнар. Он знает не меньше моего, а лгать не станет — наши мужчины этого не делают.
Шатенка задумчиво покрутила на пальце свои забавные короткие кудряшки. Полукруглые коричневые брови съехались к переносице, а вокруг глаз появились морщинки, что снова поразительно сильно изменило её возраст. Он всё ещё оставался загадкой для меня, и я решилась спросить:
— Сколько тебе лет?
Видимо, для ксавиек эта тема не была чем-то страшным и неловким, поскольку Сафира почесала подбородок и с легкой улыбкой ответила:
— Не помню точно, но что-то около двухсот сорока.
Я подавилась воздухом и округлила глаза.
— С ума сойти!
— Что? — удивилась Сафа. — А тебе сколько?
Я подумала о том, что, должно быть, сейчас стану выглядеть младенцем в её глазах и решила не шокировать, отвечая вопросом на вопрос:
— А на сколько выгляжу?
Женщина снова задумалась.
— Думаю, сто — сто десять, не больше. Ты ещё очень молодая.
Ну да, как раз для соточки сгодится.
Всё же, возводя собственную статистику, я решила, что если мой возраст — половина её, то ей должно быть между сорока пятью и пятьюдесятью годами. В целом, внешне именно между этими цифрами она и колебалась.
