Желание узнать причину такой отстраненности почти вызывало зуд по всему телу. Впервые любопытство так сильно меня мучило. Оно почти рвалось из груди, раздраженно и нетерпеливо царапая её изнутри.
— Меня особенно, — хрипло буркнул Таслан, вдруг снова нахмурившись и похолодев взглядом.
Чертяка! Снова закрылся!
— Почему?
— Потому что, если женщина мне интересна, ей от меня уже не уйти.
Под этим тяжелым, но пустым взглядом моя кожа покрылась мурашками. Сердце в груди совершило кульбит, странно взволновавшись.
— Да брось! Я знаю, что тебя не привлекаю! Мне нечего опасаться, — со смешком хмыкнула и нервно пожала плечами.
Неожиданно вспыхнувшие внутри ожидание и надежда поразили меня до глубины души.
Я хотела, чтобы он возразил… И это желание удивило и озадачило меня саму.
Крупная ладонь соскользнула с окна, а большое массивное тело развернулось, порываясь снова исчезнуть, оставив моё взбесившееся любопытство неудовлетворенным.
Раздражаясь, я со злостью и отчаянием схватила его за кисть и силой развернула к себе.
— Расскажи мне, почему ты не хочешь женщин и почему ушел сюда, отказавшись от всего, что имел? — требовательно спросила, сурово хмуря брови.
Таслан недовольно поджал губы и сощурил глаза. Массивное тело напряглось, твердея и сутулясь.
— Это вас не касается, — сухо кинул мужчина, ловко вырывая из моих пальцев кисть.
— Я живу с тобой под одной крышей. Я хочу знать, — упрямо топнула ногой, складывая руки на груди.
— По-моему я уже доказал вам чистоту своих намерений. Разговоры о моей прошлой жизни ни к чему. Приятного времяпровождения, мне пора готовить ужин.
Раздосадовано провожая его напряженную широкую спину взглядом, я расстроено выдохнула и села у окна.
— Ну и катись! — буркнула, принявшись вертеть в руках магический шар.
Отчего-то поведение Таслана так сильно меня задело, что в груди болезненно заныло. Я сжала удивительно трясущимися руками подарок мужей и поджала губы, пристыжено уставившись на темнеющее небо за окном.
Быть не может… Неужели он мне нравится?.. Но у меня уже есть двое мужчин!
Разочарованная в себе и в своём поведении сложила руки на подоконнике и уткнулась в них лбом.
Таслан молодец, что держится на расстоянии — зря наехала на мужчину. А вот я, кажется, зажралась.
— У меня была жена… — неожиданно прохрипел голос позади, звуча так, словно говорившему сдавливают горло.
Вздрогнув, я резко обернулась и удивленно уставилась на мрачно застывшего в двери герцога.
Сердце совершило кульбит и заметалось в груди в предвкушении. Неужели расскажет…
Воин на мгновение скользнул сомневающимся взглядом по окружающим нас стенам, сжимая и разжимая крупные кулаки по бокам от тела, после чего медленно опустился в кресло в углу. Длинные пальцы вцепились в переносицу, потирая, и, опираясь локтем о боковину кресла, он так и замер с рукой у лица.
— Та самая подруга императрицы, которую я упоминал.
Я тихо наблюдала за его очевидной внутренней борьбой и почти не дышала, боясь сломить долгожданный настрой. Шестое чувство подсказывало, что эта история особенная для их мира… не такая, как у графов. Таслан сильно отличался от всех и, зная его характер, я была уверена, что причины таких тяжелых внутренних конфликтов должны быть очень весомыми.
— Мира сильно выделялась среди ксавиек. Особенно, среди знати. Бабушка воспитала её мягкой, нежной и уступчивой. Общество Элеоноры её не испортило, — тихо бормотал мужчина, ладонью скрывая от меня свои глаза. — Такие женщины огромная редкость в Аллирии. Нас было у неё всего четверо, и она уважала каждого одинаково. Она мирилась с нашими характерами, капризами, эгоистичными желаниями. Одна из нескольких, кто осмелился взять в мужья и тёмного, и ледяного. Мы боготворили её… — хриплый сдавленный голос воина надломился.
Он тихо покачал головой, словно пытался отогнать от себя плохие мысли. Моё сердце сжалось, уже зная, какими будут следующие слова. От жалости и сочувствия сдавило грудь.
— У нас редко болеют тяжело и смертельно. В основном, недуг поражает бедную часть населения. Но Мира родилась под жестокой звездой. Она… болезнь забрала её быстро и незаметно. Была и нет… — со сдавленным горьким смешком он тихо хлопнул второй ладонью по боковине кресла. — Я пытался… снова найти хорошую семью. Внутри меня разверзлась тёмная пропасть, но, видят боги, я пытался снова почувствовать себя целым… нужным. — Таслан снова покачал головой. — Ксавийки, они… Они не умеют уважать кого-то, кроме себя. Нет больше такой, как Мира. Она была исключительной.
Герцог убрал от лица ладонь и откинул голову на спинку кресла, уставившись в потолок пустым взглядом. В синих глазах развернулась гроза и завыли волки, но выражение лица было непроницаемым и жестким.
— Из-за моего титула меня часто звали в семью. В Лавии мало у кого есть замки — это серьёзная привилегия. Со временем мне надоело, и я от всего отказался. Я пришел сюда добровольно, и, кроме этого дома и службы, мне больше ничего не нужно.
Таслан затих и ускользнул в мир своих мыслей. Массивная грудь размеренно вздымалась, а глубокие глаза подернулись дымкой задумчивости.
Я же не могла восстановить дыхание, раздираемая целой бурей эмоций.
Впервые у меня не было ни слов, ни идей для действий. Всё, что я могла, — досадливо вцепившись пальцами в стул под собой, скользить по мужчине виноватым горьким взглядом.
Он не хотел меня не потому что я ему не интересна, а потому что он не хотел больше никого. Мой эгоизм и взлетевшая в Ксавии до небес самооценка сыграли со мной злую шутку.
— Ты занимал должность Сайгона уже после..? — с намеком, тихо спросила я.
Что-то внутри подсказывало, что лучше о самой Мире не говорить.
— Нет, до. И общались мы до. После я разорвал связи со всеми.
Кивая, я поднялась и нерешительно замерла на месте, вдруг задумавшись о том, зачем вообще это сделала. Ни подойти к нему, ни выйти отсюда будет неуместным в равной степени. Что хотела сделать?
Внезапный порыв вызвал неловкость.
Таслан неожиданно выдернул себя из облаков и снова перевел на меня осмысленный серьёзный взгляд. Он внимательно меня осмотрел, медленно и удивительно навязчиво.
— Вы тоже отличаетесь, Каролина. Вы умеете слушать и уважать. Не позволяйте Ксавии испортить вас, — медленно проговорил герцог, твердо заглядывая мне в глаза.
Кивая, я растеряно закусила губу, ещё больше удивляясь, когда он вдруг проследил за этим жестом взглядом. Синие глаза сощурились и вспыхнули непонятной мне эмоцией, с напором переметнувшись на моё лицо. От тяжести этого зрительного контакта меня пошатнуло.
