Осматривая до невозможного одинаковых ксавийцев, от которых на третьем ряду уже начало рябить в глазах, с трудом различила в толпе яркую женскую фигуру. А за ней своих побледневших, склонившихся к земле слуг.
— Миледи! — с придыханием, воскликнула Клара, испуганно покосившись на императрицу. — К вам гости… Мы не могли впустить… вас ведь не было… — запинаясь, лепетала пожилая женщина.
— Всё хорошо, Клара, иди с Мелиссой в дом. На случай, если Её Величеству что-то понадобится, с нами останутся Габриэль и Себастьян, — спокойно проговорила я, предупреждающе покосившись на Элеонору.
В этот раз я была более морально готова к её царским капризам. Теперь я графиня, по имуществу и вовсе герцогиня, прямо сейчас нахожусь на своей территории среди своих мужчин и являюсь полноценной законопослушной ксавийкой. Что мне её надменный взгляд и двусмысленные намеки? Это всего лишь слова.
Слуги покорно исполнили мой приказ, разделяясь.
Вздыхая, медленно приблизилась к императрицы и вежливо поклонилась, после чего выровняла спину и вскинула подбородок.
Женщина была в своём репертуаре. Светло-голубое облегающее платье с длинным подолом пошло сжимало все её выпуклости, открывая вид на половину из них глубоким вырезом на груди до самого солнечного сплетения и высоким разрезом на левой ноге. Серебристые перчатки и в тон им высокие сапоги роскошно переливались в солнечных лучах, сверкая так ярко, что слепило глаза.
Красиво, но пестро. Как раз для тех, кто любит много внимания.
Скользнув взглядом по строго собранным на затылке золотистым волосам и блестящей на макушке короне, наконец, перевела взгляд на лицо — привычно холодное, спокойное и уверенное с оттенком иронии в изогнутом уголке губ и прищуре льдисто-голубых глаз.
— Ваше Величество, приветствую, — поздоровалась, на всякий случай снова учтиво кивая. — Что же вас привело в такую даль?
Я была безумно благодарна мужьям за то, что раздобыли для меня роскошное пышное красное платье с длинными тёплыми рукавами и привлекательным, но довольно целомудренным квадратным вырезом на груди. Представить себе не могу, как бы сейчас чувствовала себя перед вылизанной до каждого сантиметра императрицей в зимних штанах и дикарской звериной шубе.
— Получила донесение, что вы попали в западню. Приехала проведать и убедиться в вашей целостности, — спокойно пояснила Элеонора, двусмысленно покосившись на мужей за моей спиной. — Девушка в моей империи не больше двух недель и едва не простилась с жизнью…. Как же так вышло?
Вопрос адресовался явно не мне.
В нарочито безучастном тоне упрека не было, но формулировка мне не понравилась.
Не давая Рагнару вставить своё слово, подражая женщине, спокойно поведала:
— Да вот не сиделось мне спокойно. Как видите, с Кариды вернулись, — махнула рукой на ледяную карету сбоку. — Мне захотелось посетить родину второго мужа и познакомить семью с понятием «горнолыжный курорт». Опасное занятие, ваши женщины такое не любят. Не могли же мои мужчины мне отказать, верно? Вот, сама нарвалась… — небрежно хмыкнула.
Императрице возразить было нечего. Внимательно меня изучая, она медленно кивнула и загадочно усмехнулась.
— Рада, что вы в порядке. И, кажется, третьим мужем обзавелись… Надо же, герцог Даркийский решил вернуться? — не смотря на привычно холодный безразличный тон, императрица неожиданно посерьёзнела и окинула Таслана странным задумчивым взглядом.
Мира ведь была её подругой… Интересно, задела ли эту глыбу смерть близкого человека, или она быстро нашла ей замену?
— Он не возвращается. У него теперь новое место, — предупреждая, легкомысленно улыбнулась и помахала маячащему за спиной Элеоноры Валлису. — Здравствуйте! Вы очень вовремя! У нас тут ещё один брак наметился, готовьте документы.
Если женщина тому, как ловко я обхожу каждый её провоцирующий вопрос, удивилась, то виду не подала. Уже без усмешки кивая, прекратила разглядывать моих мужчин и уделила внимание непосредственно мне самой.
— Не пригласите? — она с намеком покосилась на замок.
— Конечно, — кивнула я, оборачиваясь к Рагнару.
Муж подал знак Себастьяну, изображая в воздухе рукой странный символ.
Старик мгновенно отворил ворота и отступил в сторону, шепнув что-то на ухо Габриэлю, на что повар трусцой метнулся в здание. Полагаю, готовить место для неожиданной гостьи.
Двое воинов в серебристых кольчугах слаженно ступили вслед за направляющейся ко входу Элеонорой, остальные же остались за воротами. Я, стараясь идти наравне, неторопливо вышагивала рядом с императрицей. Мужья, странно переглядываясь, молчаливо шли позади.
Я и забыла, что в Ксавии без разрешения мужчинам говорить нежелательно, если только не по срочному делу. В этой непривычной холодной тишине стало ужасно неуютно.
— Так значит, вы теперь герцогиня Даркийская? Как скоро переезжаете в Лавию? — искренне поинтересовалась женщина.
— Я остаюсь здесь и при прежнем титуле.
Тонкие брови блондинки пораженно взлетели вверх. Она даже не сразу нашлась, что ответить, на секунду сбиваясь с шага.
Вся наша процессия синхронно остановилась следом, возобновив движение лишь вместе с ней.
— Признаться, вы меня удивили. Что же так?
Сказать Элеоноре, что её столица — сущий ад на земле — значит, подписать себе смертный приговор. Вряд ли ей понравится такое заявление.
Решила оправдаться своим происхождением. Тут со мной не поспорить — мало знаний.
— Я всегда любила лес. В нашем мире жизнь в таком месте казалась мечтой. Как я могу лишить себя такой сладкой возможности, имея все шансы осуществить желаемое?
— Что ж, женские причуды — святое. Я это уважаю, — благосклонно кивнула императрица. — Жаль, было бы интересно провести с вами время. Как раз такие праздники намечаются…
Мужья позади меня внезапно враз напряглись и стушевались. Покосившись на них, нахмурилась и нервно вздохнула. Плохая реакция… Очень плохая.
— Что за праздники? — понижая голос, прошла в гостиную замка и махнула гостье на диван.
Столик перед ним очень вовремя обставил едой, напитками и сладостями сейчас замерший тенью в углу Габриэль.
— Первый и самый крупный в Аллирии — День Единения, — стала увлеченно пояснять женщина.
Плюхнувшись на указанное место, она заинтересованно покосилась на тарелки. Первым делом аккуратная бледная ладонь потянулась к графину с вином. Казалось, алкоголь её интересовал больше обстановки.
Элеонора ещё тогда показалась мне не брезгливой — одна из немногих черт, что мне в ней нравилась. Ей было всё равно на слуг, помещение, материал интерьера и внешний вид присутствующих. Есть дело — есть разговор. Остальное неважно.
В принципе, зачем ей чужое имущество, если целый город обставлен по её вкусу…
