– В смысле не ругаться? Не одна ты увлекаешься необычными словечками. А Эсперанто – это язык, придуманный магами, но, как обычно, то, что не смогли наши удержать. В общем, ушло это в немагический народ, а потом забросили это дело, и теперь международный язык вроде бы… английский, да?
– Да нет общепринятого международного языка, – фыркнула я. – Каждый только пытается выставить, какой язык круче, звучнее, интереснее. А выбрать главный, а не придумать, это всё равно, что метать бисер перед свиньями. Пустое занятие, – отмахнулась я, чуть случайно не смахнув беднягу Мерлина на пол.
Тот недовольно мяукнул. Видимо, ему не понравилось, что я случайно его потревожила.
– Да уж. Люди не меняются, увы, – Конкордия развела руками. – Из столетия в столетие одна и та же проблема.
Меня эти фразы напрягли. Соседка вела себя так, словно прожила не один десяток лет. Несколько минут я сидела, недоверчиво глядя на неё. Но потом отмахнулась: мне явно это показалось. Так можно и параноиком стать.
– Ну что, пойдём в библиотеку, возьмём книг, а затем колдовать? – Конкордия явно была настроена решительно. Она явно желала утянуть меня в пучину магии. Посмотреть, на что я была способна.
И, похоже, совершенно не заметила перемен в моём настроении.
Мне это нравилось. Но ещё больше мне хотелось сидеть тут, расспрашивать её обо всём и получать горы интересующей меня информации. Я не могла расспросить Брендона, потому что для меня это значило выглядеть в его глазах некомпетентной маленькой ничего не знающей девушкой.
По сути, ею я и являлась.
– Стой! А деньги у нас такие же, как у не волшебников? – внезапное озарение посетило меня, и я сразу же поинтересовалась у соседки.
– Ну, очень часто расплатиться можно каким-то магическим умением, знанием или даже необычным зельем. Волшебники в деревне любят обмен. Но в крайнем случае пользуются простыми не магическими деньгами. Своих денег у нас нет: мы вообще достаточно свободное общество без главных и живущих в своё удовольствие. А наши, свои деньги – это ещё один шанс нас раскрыть, – Конкордия пожала плечами.
Для неё это по-прежнему было обыденностью. А для меня – чем-то странным и немыслимым.
– Но… а разве… Романов между не волшебниками и волшебниками не бывает? Как же поступают тогда? – в моей голове со стремительной скоростью рождались вопросы, и я не успевала задать их все.
– Ну, почему же… Бывают, – кивнула Конкордия. – И они вообще достаточно частые, – соседка вздохнула.
Похоже, ей не терпелось отправиться навстречу приключениям, а я всё мучила её какой-то скучной теорией. Наверное, для неё это всё было бессмысленным трёпом.
– И что делают в таких случаях? Не волшебника превращают в мага? Какой-то обряд проводят, чтобы он не разболтал ничего лишнего? Или… – начала гадать я и сразу же озвучивать свои идеи, но меня перебили:
– Всё проще. Волшебник, если решает, что эти отношения стоят того, проходит обряд отказа от магии. То есть он становится не магом и больше не может колдовать. И ничего не помнит о «прошлой жизни», – довольно жёстко обрезала девушка, внимательно всматриваясь в меня, словно пытаясь предугадать, какой ещё очередной дурацкий вопрос я сейчас задам.
– Ой. А если они расстаются… – это показалось мне настоящим безумием.
Мысленно я пролистывала прочитанные мною книги о сказочных волшебниках и только убеждалась, что реальность – суровее.
– А об этом никто заранее не думает. В общем, бывший волшебник не станет магом, – всё также сухо произнесла она.
– А если рождается ребёнок, то кем он становится? – я вошла в азарт и всё ждала, когда Конкордия окончательно устанет от моего потока. – Как карта ляжет, гены, или…
Жажда знаний двигала мной.
– Волшебником. Ген волшебства доминантный, если ты хочет говорить биологическими терминами. Нет другого варианта, он в любом случае станет магом. И ему придётся скрывать от родителей, кем он является на самом деле. Волшебник, отказавшийся от магии, на самом деле очень эгоистичный человек, – Конкордия замолчала, на мгновение задумавшись. – О! У меня как раз на курсе есть парень из такой семьи. Вяцлав зовут. Познакомлю с ним – можешь его расспросить.
– Ну уж нет, – рассмеялась я. Соседке так просто от меня не избавиться. – Ладно, последний вопрос на сегодня. Конкордия, ты ж славянка. Почему у тебя такое странное имя?
Красавица настолько опешила, что я буквально наблюдала за тем, как её веснушки исчезают с лица, которое постепенно становилось белым.
– Русская, – кивнула она. – Но мои родители просто извращенцы, – и она развела руками, начав смеяться.
Я так и не смогла понять, правда это, или она отшутилась, но истины я сегодня по этому вопросу точно не узнаю.
Глава 9: Первое колдовство
С Конкордией было невероятно легко. И то, как она отшучивалась на мои неудобные вопросы, очень забавляло. Мы заскочили в библиотеку, где взяли книгу по уходу за маленькими домашними питомцами в магическом мире. Галатея удивлённо посмотрела на меня, но говорить при спутнице не решилась.
Я же просто подняла белоснежного Мерлина и отшутилась:
– Брендон решил подарить на день рождения. Я же не могу выкинуть этого котёнка. Поэтому хочу немного изучить материал.
– Забота о братьях наших меньших – очень важная штука, – женщина расплылась в улыбке и коротко кивнула.
Мы довольные утащили нашу добычу в виде столь нужной нам книги и поспешили в спальню проводить обряды.
Или учиться их проводить.
Чувствовала возбуждение и воодушевление, словно что-то хорошее должно было вот-вот случиться.
– А тебя любит Галатея, – отметила Конкордия. – Колись, уже применила магию и заколдовала злющую и ворчливую библиотекаршу?
– Нет, просто целую неделю сидела среди книг и изучала теорию, – отмахнулась я.
Чересчур внимательная рыжая такими темпами вскоре меня раскроет. А мне это было совершенно не нужно. Я планировала держать инкогнито хотя бы до магистратуры, а если получится, то и вовсе до профессуры.
– А. Решила стать занудой-ботаничкой? Хороший план, – кивнула она. – Не переживай, я не дам тебе заскучать и погрязнуть в учёбе. Только не в мою смену. Только не в этот год.
