– Уверен. За ней присмотрят, пока тебя не будет.
Фрэнко кивнул.
– Да, – сказал он. – Спасибо. Спасибо всем… Пожалуй, я и в самом деле пойду прилягу ненадолго в носовой части.
Он вышел. Джайлс повернулся к Маре.
– Ты что-нибудь ела? Выглядишь так, будто худеешь.
Она одарила его подобием улыбки.
– Все мы худеем. Не представляю, как мы продержимся оставшиеся восемьдесят дней до Белбена, если лоза будет продолжать увядать, а мы худеть.
– Да-а… – Джайлс вдруг почувствовал боль в челюстях, что означало, что он снова слишком сильно их стиснул. Это уже начало входить у него в привычку.
– В чем дело? – Мара посмотрела на него.
– Есть еще кое-что… – Он взглянул на Ди, но та их не слушала, затерянная во мраке своих страданий и в море слез, а музыка из звукового аппарата в средней секции не позволяла никому их подслушать. – Помнишь, я говорил, что бомба нужна была для того, чтобы изменить курс на ведущий к 20B-40.
– Помню.
– Был критический период, в течение которого такое изменение места назначения практически осуществимо. Этот период начался в день взрыва. С тех пор я считаю дни. У нас осталось меньше шести дней. После этого менять курс станет уже слишком поздно. Проще будет продолжить лететь на Белбен.
Ее глаза стали большими. Или, быть может, худоба ее лица создавала такой эффект.
– А как близко находится эта 20B-40?
– Прямо сейчас? Мы будем там примерно через тридцать дней.
– Но тридцать дней мы вполне продержимся! Я не понимаю…
– Капитан отказывается изменить курс. Не смогу тебе это объяснить. Я и сам толком не понимаю. В общем, поверь мне, это как-то связано с их понятиями о чести…
– Но что ему в этом не нравится? Конечно же, это почетно…
– Не «ему». Это как раз то, что я с самого начала скрывал от трудяг, чтобы они не пугались. – Он прервался на короткий смешок. – Знаешь, я почему-то перестал воспринимать тебя как трудягу. На борту этой шлюпки мы все постепенно скатываемся к примитивному общему ярлыку «человеческая тварь». Нет, капитан – женщина. И к тому же она беременна. Отец ребенка – инженер, он стал им незадолго до своей смерти. Именно это их… спаривание наблюдала Ди, случайно оказавшаяся здесь, в то время, которое она не может вспомнить.
Мара глубоко вздохнула.
– Вот оно как…
– Ее беременность и альбенаретские понятия о чести каким-то образом связаны, так что она должна довести шлюпку к месту назначения, даже если все мы – и она в том числе – умрем прежде, чем достигнем его.
– Но если она умрет, то как же ребенок?
– Он не умрет. Каким-то образом он выживет за счет ее тела. – Этот момент Джайлса не особо интересовал. Почему-то, как и в случае с бомбой, он почувствовал себя значительно лучше от того, что смог рассказать кому-то о капитане, ее беременности и 20В-40. – Во всяком случае, все это приводит к тому, что мне нужно найти способ убедить капитана изменить курс на ведущий к 20В-40 в течение ближайших шести корабельных дней.
Мара покачала головой.
– Я все еще не понимаю, – сказала она. – Почему бы нам не взять все в свои руки и не изменить курс самим? Я знаю, что эти инопланетяне очень сильные, но она одна, а нас все-таки восемь…
Он улыбнулся ей немного печально.
– У тебя есть представление о том, что значит изменить курс?
– Нет, – сказала она, – говоря откровенно, ни малейшего представления. Но ведь это делается с помощью панели управления на носу корабля, не так ли? Вы же изучали альбенаретцев и их корабли, чтобы рассчитать, когда нужно взорвать бомбу? Неужели вы не знаете, как управлять их кораблями?
– Проблема не в управлении. Проблема в том, чтобы рассчитать новый курс, который приведет нас на 20B-40, и вычислить поправки к текущему курсу, которые положат шлюпку на новый маршрут.
– У нас есть Грос и его компьютер. Грос поможет вам с любыми расчетами, какие потребуются…
Он отрицательно покачал головой, и она замолчала.
– Но почему бы и нет?
– Извини, но ты действительно не представляешь, как осуществляется межзвездная навигация. Разобраться с тем, как пользоваться панелью управления, не сложно, и математические расчеты можно выполнить на компьютере Гроса. Но навигация здесь, в межзвездном пространстве, сама по себе довольно сложная наука. Для такой задачи требуется освоивший эту науку, и желательно с опытом навигации.
– А как же вы? Вы – наследственный магнат, многие из вас умеют водить яхты, на которых летают между Землей и другими планетами. Неужели вы раньше не делали ничего подобного?
– Сотни раз, – ответил он. – Но на межпланетных яхтах, таких, как моя, в управляющие программы заложено огромное количество информации, которую здесь придется рассчитывать с нуля. Первая проблема в межзвездном пространстве – выяснить, где вы находитесь… и уже от этого проложить маршрут. Нет, уж если менять курс, то это должна сделать капитан, и сделать это, пока она еще в форме, чтобы справиться с задачей. Сейчас она постепенно становится все менее подвижной, все более замкнутой и безразличной. Из ее слов я понял, что это из-за того, что «новая жизнь» внутри нее высасывает питательные вещества, в которых она сама нуждается.
Мара упрямо скривила рот.
– Должна же быть какая-то возможность.
– Нет. Это должна сделать капитан… Почему бы тебе самой не отдохнуть? А я бы пока поразмыслил над этой проблемой
– Я могу присмотреть за Ди. Вы сможете подумать без помех.
Он снова покачал головой.
– Наблюдение за ней не мешает мне думать.
Мара медленно поднялась на ноги.
– Позовите меня, если потребуется помощь.
– Конечно.
Он наблюдал, как она вышла из огороженного пространства в кормовой части шлюпки, дошла до средней секции и скрылась из виду. От накопившейся усталости его так и подмывало лечь и вытянуть ноги, хотя бы на несколько минут, но он знал, что лучше этому не поддаваться. Если он ляжет, то не сможет сопротивляться желанию спать, которое в последние дни регулярно вцеплялось в него.
Ему нужно держать свой ум в тонусе и сосредоточиться на проблеме. В любой не слишком безумной ситуации можно найти выход. Отказ капитана от изменения курса вызывает у него затруднения лишь потому, что связан с незнакомыми ему психологическими и социальными особенностями чужаков. Если найти способ дать альбенаретской женщине то, что ей требуется, не жертвуя при этом человеческими жизнями и не нарушая его собственный долг…
Он вздрогнул и проснулся, осознав чье-то присутствие у левого локтя. Он повернулся, чтобы посмотреть. Это был Эстевен.
– Сэр, сэр… – прохрипел он.
