Он пришел к выводу, что они, по сути, пока не осознали опасности той ситуации, в которой оказались. А в таком случае они и сейчас, скорее всего, не понимают. Эта мысль терзала Джайлса, пока он смотрел на них.
– Вы ведь все поняли, что я говорил? – резко спросил он, оглядывая присутствующих. – Понимаете, что нам предстоит? Настоящее испытание силы воли и решимости выжить. Вам необходимо будет сохранять бодрость духа и стараться поменьше напрягаться. Вы же понимаете это и всю тяжесть ситуации, даже несмотря на то, что мы изменили курс?
Последовала пауза, а затем тихий шепот согласия с их стороны, прерванный слабым, но необычным звуком, донесшимся с носовой части шлюпки, из сектора капитана. Звук был такой, будто альбенаретка прочищает горло – словно бы капитан слушала из своего закутка, а теперь вежливо подает знак кашлем, что все слышала и сама хочет что-то сказать.
Джайлс посмотрел в сторону носа корабля. Это же сделали и все остальные, но звук не повторился.
– Что это было? – спросила Мара.
– Не знаю. Как раз сейчас капитан должна была сделать второе изменение курса, чтобы направить нас к 20В-40. Возможно, что-то случилось…
Он встал.
– Оставайтесь здесь, – сказал он трудягам и пошел в носовой сектор.
Он обошел край капитанской перегородки. Альбенаретская навигационная книга была повернута на подставке так, что ее страницы были обращены к ближайшему командирскому креслу. В этом кресле сидела капитан, положив руки на подлокотники, выпрямив спину и закрыв глаза.
– Капитан Райумунг? – спросил Джайлс на альбенаретском. – Вы хотели сказать что-то важное? Какая-то проблема?
Ответа от инопланетянки не последовало. Ни движения, ни какой-либо другой реакции.
– В чем дело, капитан? Что случилось? – продолжал спрашивать Джайлс.
По-прежнему никакого ответа. Рот капитана был слегка приоткрыт, дыхание ровное, а тело совершенно неподвижно. Джайлс протянул руку и осторожно приподнял одно из темных век. Под ним зрачок глаза закатился и скрылся из виду.
– Что случилось?
Услышав голос Мары у своего локтя, он обернулся. Вопреки его приказу, все трудяги последовали за ним и теперь стояли полукругом, глядя на капитана.
– Она без сознания. Не знаю почему. Осмотри ее, Мара. Попробуй найти хоть какую-нибудь причину.
Мара подошла ближе и стала нащупывать пульс на длинном запястье капитана. Вскоре она оставила эти попытки и подняла веко, как это делал Джайлс. Затем стала проводить руками по телу капитана, ощупывая его в разных местах, и наконец ее пальцы замерли на затылке альбенаретки, в том месте, где заканчивалась кость округлого черепа.
– Я нашла пульс, – сказала она. – У кого-нибудь есть секундомер? Нет? Грос, дай мне отсчет с помощью какой-нибудь программы твоего компьютера.
– Сейчас, – ответил тот. Пробежался по клавишам и начал считать, глядя на дисплей: – Один, два, три…
Он досчитал до тридцати, прежде чем Мара убрала руку от головы капитана.
– Хорошо, достаточно. Магнат, – она повернулась к Джайлсу, – она жива. Но я с трудом могу в это поверить. Пульс всего шестнадцать ударов в минуту. Вы не знаете, их пульс должен быть намного медленнее нашего?
Джайлс покачал головой.
– Понятия не имею. Но сомневаюсь, что нормальный пульс так редок. Они живут не дольше нас, столь же теплокровны и активны. Если сердцебиение настолько редкое по сравнению с нормальным – у человека это около семидесяти, то… – Он порылся в памяти, но не мог найти подходящего сравнения. – Похоже, капитан находится в коме… или в состоянии спячки, или еще что-то в этом роде.
Именно Бисет высказала тот вопрос, который был у всех на уме:
– Интересно, успела ли она провести второе изменение курса до того, как отключилась? Как вы думаете, ваша светлость?
– Очень на это надеюсь.
Он оглядел панель управления, но увиденное не дало ему никакой информации, имеющей отношение к вопросу Бисет.
– Я изучу приборы пульта управления, – сказал Джайлс, – и попробую что-нибудь выяснить. У нас нет повода предполагать худшее, пока мы не знаем наверняка. Капитан сама была крайне заинтересована… – Он прервался. Разумеется, он не рассказал трудягам о своем обещании сдать того, кто несет ответственность за бомбу, как только спасательная шлюпка совершит посадку на шахтерский мир. – У нее были свои веские причины стремиться туда попасть. Эта кома, или что бы там ни было, может быть естественным состоянием альбенаретки в определенный период вынашивания потомства. Наверняка капитан знала, что скоро впадет в такое состояние, и позаботилась провести вторую коррекцию курса до того, как потеряла сознание.
– А если это случилось с ней внезапно? – спросила Мара.
– Уверен, она успела, – ответил Джайлс с фальшивой улыбкой на лице. – Найдите для нее койку и уложите. Давайте же! – рявкнул он, раздраженный их нерешительностью. – Вы не умрете, если прикоснетесь к ней!
После этого понукания Хэм, Грос, Мара и Бисет подняли обмякшее тело инопланетянки и унесли. Джайлс продолжил изучение пульта управления.
Мало что понимая в этих приборах и инструментах управления, он методично рассматривал все, что можно было рассмотреть, одно за другим. Все это было инопланетным, но при этом не оказалось ничего совершенно незнакомого. Многие приборы напоминали те, что использовались для управления его собственной и другими космическими яхтами; еще были приборы, назначение которых в целом он понимал, исходя из своих ограниченных знаний межзвездной навигации. Назначение некоторых – вроде обзорного экрана – было и вовсе очевидным. Но независимо от того, насколько знакомым был прибор, он внимательно изучал его, как будто раньше никогда не видел ничего подобного.
Результаты этого изучения оказались нулевыми.
Отсутствовали не только признаки того, что что-то пошло не так – не было и никаких явных свидетельств того, что капитан сделала вторую коррекцию курса, прежде чем впасть в нынешнее бессознательное состояние.
Он уже собирался закончить и временно сдаться, пока будет пытаться разобраться с этой проблемой чисто умозрительно и исходя из логических допущений, когда его внимание привлек навигационный справочник.
Если бы он понимал информацию, содержащуюся в нем, то, вероятно, мог бы получить те ответы, которые ему нужны. Конечно, он не мог ее понять – не только из-за инопланетной математики, но и потому что она была частью незнакомой ему системы космической навигации.
Но все равно он взглянул на страницы книги. На каждой странице были две колонки коротких строк из символов, выглядевших словно какие-то закорючки – совершенно бессмысленные с виду каракули, какими арабский язык кажется неискушенному европейцу.
Затем Джайлс заметил, что в раскрытом развороте книги между страницами располагается рваный край отсутствующего листа. Он наклонил голову, чтобы рассмотреть получше. Никаких сомнений – из книги вырвана целая страница. С чего бы это капитану…
