«Это арборы», – вспомнил Лун. Он сам и те, что с крыльями, назывались окрыленными.
Происходящее едва укладывалось у Луна в голове, однако больше всего его потрясли запахи. Он чуял множество незнакомцев – незнакомых раксура, – и сладковатые цветочные запахи, и запах пота. Но под всем этим отчетливо ощущался остаточный смрад Сквернов. Утес оказался прав, хотя Лун в этом и не сомневался.
Утес принял земной облик, и все вокруг тут же последовали его примеру. Лун запоздало подумал, что они так делали, вероятно, из вежливости, или из уважения к возрасту Утеса, или из страха перед ним. Лун тоже почти всегда так поступал, но лишь потому, что разговаривать с Утесом было проще, когда они оба были одного роста.
Увлекшись своими наблюдениями, Лун запоздало сообразил, что все смотрят на него. Он постарался сохранить нейтральное выражение лица и заставил себя остаться на месте, хотя в первый миг ему захотелось выбежать в проем позади. Прибывая в новое место, он всегда старался не обращать на себя внимания, но, судя по всему, здесь это сделать не получится. И все были одеты лучше него: в шелковые одежды темных, насыщенных цветов, в балахоны, жакеты и свободные штаны. Тонкая рубаха Луна и штаны на шнурке порвались и запачкались за несколько дней пути, во время которых он спал на траве или на голой земле, не имея возможности умыться. Он вдруг сильно смутился из-за своего внешнего вида.
А еще все выглядели по-разному: высокие и не очень, со светлыми и темными волосами разнообразных оттенков и кожей самых разных тонов – хотя чаще всего встречались темные, теплые цвета, и среди них совсем не было зеленых или синих, как у некоторых земных рас. Не то чтобы Лун ожидал, что все раксура в земном облике будут похожи на него или на Утеса, но… Ну хорошо, да, он думал, что все они будут похожи на него или на Утеса.
Один из мужчин шагнул вперед. Он был невысоким и крепко сложенным, с темной кожей и красно-коричневыми волосами.
– Утес, – сказал он, и в его голосе прозвучали одновременно настороженность и облегчение. – Мы думали, ты еще не скоро вернешься. – Он мотнул головой в сторону Луна: – Он со двора Звездного Сияния?
Утес ответил не сразу. Его взгляд скользнул по собравшимся, ничего не выражая. Он сказал:
– Нет. Никто из них не согласился прийти. Я нашел его по пути домой. – Он обратил свой взор на говорившего. – Здесь Скверны.
В толпе смущенно замялись. Большинство мужчин опустили глаза. Одна из женщин сказала:
– Жемчужина впустила их. Они пробыли здесь два дня и ушли сегодня утром.
Утес склонил голову набок. Казалось, в зале похолодало, словно его гнев разогнал все тепло.
– А они, случайно, не упомянули, что не более двух дней назад уничтожили двор Медного Неба?
Кто-то ахнул, и все застыли на месте.
Говорившая женщина потрясенно сказала:
– Они сказали Жемчужине, что хотят заключить договор.
«Договор со Сквернами». – Лун едва сдержал усмешку. Земные расы тоже на это покупались. Владыки Сквернов приходили и притворялись вменяемыми существами, а земные обитатели думали, что смогут как-то умаслить их землями, или товарами, или обещаниями.
Утес принял эти сведения угрожающе молча. Он сказал Луну:
– Оставайся здесь, внизу, – и зашагал вперед. Толпа поспешно расступилась, пропуская его, и он исчез в дальнем проходе.
«Что?» – ошарашенно подумал Лун. Остальные пошли за Утесом или поспешили кто куда. Лун последовал за ними. Он понятия не имел, как устроено это место, куда ему идти и как себя вести. По крайней мере, в земных городах он хотя бы представлял, что ему делать.
А еще, судя по тому, что он видел снаружи, здесь проживало множество существ. Он не знал, у скольких были крылья, и, возможно, им действительно недоставало воинов. Но Луну становилось все труднее поверить в то, что один-единственный боец им как-то поможет. Утес явно что-то недоговаривал. Впрочем, это Луна особенно не удивило.
«А еще здесь Скверны».
Он вздохнул и провел обеими руками по волосам, почесывая голову. Он вообще весь чесался от грязи и пота. Ему нужно было поесть, умыться и отдохнуть.
«А уже потом можно переживать из-за Сквернов», – подумал он и побрел в соседнюю комнату, влекомый журчанием и запахом воды.
Он вышел в широкий коридор, вдоль которого проходил неглубокий бассейн. Вода в него лилась из трубы в стене и стекала по квадратным каменным ступеням. Другие стены были украшены резными орнаментами и барельефами, изображавшими гигантских земных обитателей в необычных доспехах из квадратных пластин. Они возвышались над деревьями и холмами и другими земными племенами, разбегавшимися прочь. Коридор вел в другой большой зал с выходом наружу, и по нему гулял прохладный ветерок, от которого пахло дождем. Оттуда открывался вид на джунгли, взбиравшиеся на скалу, и на реку, что протекала под пирамидой.
Климат в этих местах был умереннее, чем в речной долине корданцев. Деревья росли выше, их стволы были толще, с темно-серой корой и раскидистыми кронами. Многие из них в высоту достигали как минимум ста шагов. Их пытались потеснить древовидные папоротники, почти такие же высокие, с обманчиво тонкой листвой, а также более знакомые перистые и спиралевидные деревья. Река была неглубокой и такой чистой, что Лун видел ее дно, выложенное плоскими камнями и гравием. Как и говорил Утес, она была недостаточно глубокой, чтобы в ней можно было порыбачить.
Лун вернулся к внутренней двери, следуя за голосами. Он прошел по нескольким соединяющимся коридорам в большой просторный зал, который наверняка находился в центре здания. Посередине был виден открытый колодец, проходивший верхние и нижние этажи насквозь, и из отверстия наверху внутрь лился дневной свет. С верхних уровней свисали зеленые растения – лианы, увешанные маленькими желтыми фруктами. На противоположном конце зала стояли раксура, о чем-то взволнованно переговариваясь. Мимо пробежали несколько детишек, мальчики и девочки. Ростом они едва доходили Луну до локтя и меняли обличья, видимо, по прихоти.
Лун уставился на них, вдруг отчетливо вспомнив, как он играл с братьями и сестрами и как мог заставить их сменить облик, просто напугав. Эти дети, похоже, были бескрылыми. Да и смотреть на то, как все вокруг перевоплощаются, было непривычно. Он уже забыл, как это выглядит со стороны, как его зрение смазывается, а перевоплощающийся на миг будто окутывается темным туманом. У других это получалось не так внушительно, как у Утеса, но привыкнуть к такому снова все равно было непросто.
– А ты что здесь делаешь?
Лун медленно повернулся. Напротив него стояли два молодых мужчины, оба ниже него, но крепкие, с могучим телосложением. Их кожаные жилеты и штаны были потасканными, все в царапинах и пятнах. С поясов у них свисали длинные клинки, похожие на мачете, с резными костяными рукоятями. Оба мужчины смотрели на него недоброжелательно и заносчиво. Поскольку Лун не собирался говорить: «Я не знаю, что я здесь делаю», – он ничего не сказал, а просто смотрел на них, прищурившись.
