Он спустился вниз. Коридор на первый взгляд казался пустым. Чтобы заставить их выдать себя, он остановился у бассейна и сел на пятки, желая набрать в горсть воды и попить.
Два мужчины-воина вынырнули из тени под высоким потолком и бесшумно приземлились менее чем в десяти шагах от него. Лун не вздрогнул и даже не поднял головы, чтобы посмотреть на них.
Один сказал:
– Одиночка. – Поскольку он был в своем крылатом облике, в его голосе звучало эхо, хриплое и угрожающее.
Лун нарочито медленно скосил на него глаза.
– Меня зовут не так.
Первый воин был ярко-зеленым с голубыми отблесками на чешуе. Чешуя второго была бронзовой с золотым отливом. Оба были крупными, такими же высокими и широкими в плечах, как и Лун в его крылатом обличье.
Зеленый воин склонил голову, стараясь устрашить его.
– Я – Поток, а это Дрейф. И нам все равно, как тебя зовут.
Лун отряхнул руки от воды и поднялся на ноги, двигаясь так легко и непринужденно, словно эти двое казались ему не опаснее парочки шумных земных детей.
– И давно вы ждете, чтобы мне это сказать?
Он не стал перевоплощаться. Если они хотели подраться, то пусть сначала постараются вывести его из себя.
Поток не стал отвечать на вопрос. Вместо этого он с усмешкой зарычал:
– Ты думал, никто не заметит, что ты прячешься здесь, с арборами?
– Нет, я думал, что даже вы двое сможете меня найти. – Как же Луну нравилось, что ему больше не нужно оставаться неприметным. Так он мог хамить этим двоим столько, сколько душе угодно.
Дрейф, воин с бронзовой кожей, презрительно оскалился:
– О, мы тебя нашли. И нашему двору не настолько нужен консорт, чтобы мы подбирали какого-то рехнувшегося одиночку.
Лун сложил руки, снова всем своим видом показывая, что не считает их угрозой.
– А я слышал, что нужен, раз Звездное Сияние в вашу сторону даже не помочатся.
Последнее оскорбление задело их за живое. Дрейф зашипел, а Поток огрызнулся:
– Если хочешь уйти отсюда живым, то убирайся сегодня ночью.
Лун шагнул вперед, одновременно с этим перевоплощаясь и одним внезапным движением оказываясь прямо перед ними. Он встал к ним почти вплотную, наполовину распрямив крылья и приподняв шипы.
– Так заставь меня уйти.
Дрейф отпрянул, но Поток не шелохнулся. Его шипы тоже вздыбились, но их прервали голоса, донесшиеся с противоположного конца коридора. В проходе появилась компания мужчин и женщин, некоторые из которых были в облике арборов. Один достаточно громко произнес:
– Что здесь забыли Поток и Дрейф? Я думал, мы недостойны их общества.
Кто-то шепотом спросил:
– А кто это с ними?
Дрейф отступил еще на шаг:
– Поток, не при них.
Лун не сдвинулся с места. Поток снова зарычал, низко и яростно, а затем прыгнул на ближайшую перегородку. Дрейф, не отставая, последовал за ним, и они оба исчезли во тьме под потолком у воздуховодов. Арборы смотрели им вслед, негромко переговариваясь.
Вдруг почувствовав, что привлекает к себе слишком много внимания, Лун снова принял земной облик и отвернулся. Идти ему было все равно некуда, так что он шагнул к проходу на его конце коридора и начал спускаться по ступеням к внутреннему двору учителей.
Он находился на площадке между пролетами, когда услышал голос Утеса. Повинуясь порыву, Лун остановился, чтобы его не увидели из комнаты внизу. Сам он тоже ничего не видел, за исключением светящегося мха в нише противоположной стены, но зато слышал около полудюжины раксура, дышавших и взволнованно переминавшихся на месте.
Он услышал, как Утес сказал:
– Я говорю вам, что хочу уйти отсюда.
Кто-то удивленно сказал:
– Но ты ведь только что вернулся.
Голос Утеса звучал мрачно и раздраженно:
– Я имею в виду колонию. Есть среди вас хоть кто-нибудь, кто не считает, что с этим местом что-то не так? Что в последние сорок циклов не происходит что-то неладное? У нас рождались мертвые выводки, мы стали реже рожать…
– Но так ведь просто бывает… – запротестовал еще кто-то.
– Ничего просто так не бывает, – рявкнул Утес. – Вы все слишком юны и не помните, как все должно быть. Мы были сильным двором с хорошими родословными. У нас должно быть столько же окрыленных, сколько и арборов, и столько консортов, чтобы каждая из королев-сестер могла забрать с собой троих-четверых и отправиться создавать свой собственный двор. Вот так обстоят дела в Звездном Сиянии. И как вы думаете, почему никто из них не согласился отправиться со мной?
Кто-то произнес:
– Если их наставники сказали им, что видят какие-то дурные знамения, то они просто…
– Жемчужина думает о том, чтобы заключить союз со Сквернами, – сухо заметил Звон. – По-моему, одно это – уже дурное знамение.
Заговорила Цветика, и ее голос звучал устало:
– Утес, я искала изо всех сил. Все наставники искали, поодиночке и все вместе. Мы что только не перепробовали и не смогли найти ничего дурного.
На несколько секунд повисла тишина, и Утес спросил:
– И?
– И, думаю, это значит, что… что бы это ни было, оно очень хорошо спрятано, – признала она.
Среди остальных пробежал взволнованный ропот. Тычинка сказала:
– Цветика, с твоими прорицаниями все в порядке, мы все это знаем.
Новый голос, мужской, низкий и хриплый, произнес:
– Скажу от имени солдат – я не против того, чтобы уйти отсюда. Дурные предзнаменования или нет, это место уже давно не дает нам процветать. Но что скажет Жемчужина?
– То, что мы обсуждаем это без нее, уже о многом говорит, верно? – тревожно сказал Звон.
Утеса, похоже, это совсем не смутило.
– Я разберусь с Жемчужиной.
Цветика вздохнула:
– Я знаю – ты хочешь, чтобы она уступила место Нефрите. Я тоже этого хочу. Но Нефрита должна сама взять на себя эту ответственность. Ты не можешь сделать это за нее.
Повисла еще одна неловкая пауза. Ее нарушил мужчина, говоривший перед этим от имени солдат:
– Думаю, мы все согласны, что будет лучше, если Нефрита возглавит двор. Но только не с консортом-чужаком.
Голос Утеса стал резче:
– И зачем я, по-твоему, летал в Звездное Сияние, Набат?
Набат ответил:
– Он не из Звездного Сияния. Он – дикий одиночка, которого ты подобрал по дороге.
Тычинка колко возразила:
– Если бы он был диким, то не жил бы с земными обитателями, а ел бы их.
