– Это она тебе сказала?
Лун стоял, не в силах вымолвить ни слова, и злился на себя за то, что давал Жемчужине так с ним обращаться. «Она лжет». Это казалось очевидным. «Она хочет рассорить тебя с Нефритой». Несомненно, она лгала.
Позади него из укрытия неуклюже вывалились два полусонных охотника. Завидев Жемчужину и Луна, они замерли.
Жемчужина, не говоря больше ни слова, отвернулась и направилась сквозь зеленые тени к ручью.
Один из охотников смущенно сказал:
– Извини. Мы не хотели вам помешать.
Лун сдержал свой гнев. Все-таки отчасти он был рад, что их прервали.
– Все в порядке.
Он нырнул в заросли и, направившись к ручью, вышел на поляну. Арборы соскребли с нее весь мох, обнажив землю, и соорудили навес из ветвей и листьев. С воздуха поляна была бы похожа на еще одну рощицу. Нефрита, Цветика, Елея и несколько охотников сидели на поваленных бревнах и камнях.
Посреди расчищенной площадки была вырыта большая яма. Ее частично прикрывали ветви деревьев, а над открытой стороной стояла Цветика, с сомнением помешивавшая палкой темное содержимое. Неподалеку валялись бурдюки с водой, круглые речные камни, сломанный тростник и гора темных листьев – должно быть, это и был трехлистный сиреневый кланецвет. Из ямы поднимался пар, просачивавшийся промеж ветвей. По всей видимости, Цветика нагрела камни при помощи магии и бросила их в воду, чтобы вскипятить ее. В воздухе висел травянистый душок ядовитых испарений.
Нефрита и Елея сидели на поваленном бревне и разговаривали с Крестцом. Тот даже в земном обличье по сравнению с изящными окрыленными был похож на жабу. Поток и Дрейф растянулись на земле неподалеку, скучая и не находя себе места. Песня, Корень, Песок и другие воины спали под корнями деревьев.
Звон сидел в стороне от них, рядом с грудой ингредиентов Цветики, и изучал инструкции по приготовлению яда. Лун сел рядом. Звон поднял глаза и нахмурился:
– С тобой все хорошо?
– Да, я просто… устал. – Лун старался не смотреть на Нефриту. С другой стороны поляны из зарослей выступила Жемчужина. Не обращая на Луна ровным счетом никакого внимания, она подошла к Крестцу и села рядом с ним.
Звон тяжело вздохнул и снова перевел взгляд на лист.
– Не вдыхай пары. Когда кто-нибудь подходит слишком близко, у них начинает кружиться голова.
Поскольку рядом не было никого, кто мог бы их подслушать, Лун спросил:
– Это правда, что королевы помечают своих консортов?
Звон кивнул.
– Но почуять это могут только другие королевы. – Он неуверенно уставился на Луна: – Ты поэтому переживаешь? В смысле, тебе ведь не будет больно. Это просто знак, говорящий другим королевам, что ты уже занят. Так они не станут драться из-за тебя.
– Нет, мне просто было любопытно. – Раз Жемчужина не солгала, получалось, что Лун утратил свое единственное преимущество и теперь никто не помешает Жемчужине изгнать его. Он даже не винил Нефриту. Ну, не сильно. Ведь это он отказывался от ее подарков, а после она просила у него лишь выводок, а не стать ее консортом. Просто, послушав немного о других королевах и консортах, он решил, что это одно и то же.
Но это ничего не меняло. Лун знал, что если захочет остаться, то ему придется бороться с Жемчужиной и ее союзниками. Теперь делать это будет труднее. «Если, конечно, это правда», – напомнил он себе.
Лун поднял голову, увидел, что Жемчужина наблюдает за ним, и отвел глаза, сдерживаясь, чтобы не оскалиться на нее. Затем он уставился на Звона. На его бронзовой коже, на лбу и щеках, виднелись черно-зеленые пятна – синяки поверх синяков. Прошлым вечером в темноте Лун ничего не увидел, но при дневном свете они стали заметны.
– Ты что, снова неудачно приземлился?
– Что? А, ты об этом. – Звон нахмурился, опустив глаза и рассеянно водя пяткой по земле. Он словно забыл, что в земном облике у него нет пяточного когтя. – Нет.
– Тебя кто-то побил. – Лун почувствовал, как в его груди что-то заклокотало, и он зарычал: – Жемчужина?
Звон усмехнулся:
– Жемчужина даже не замечает моего существования. – Он дернулся, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Луна, и наконец признал: – Это был Поток.
– И Елея тебе не помогла? – Лун посмотрел на другую сторону поляны. Он помнил, как Елея и Звон резвились в озере, и думал, что они друзья. Воительница сидела рядом с Нефритой, подперев подбородок рукой, и прислушивалась к разговору других. Выражение ее лица было мрачным, и сама она выглядела уставшей.
Звон устало пожал плечами:
– Она помогает, когда рядом. Но она и Вьюн летали в Солнечный Ветер, их не было несколько дней и… Мне не хочется просить ее о помощи. Я не хочу, чтобы они сговорились и набросились на нее все разом. Она – сестра Нефриты по выводку, они всегда были вместе, а теперь, когда Жемчужина ополчилась на Нефриту, Елее и так приходится несладко. Что ты делаешь?
Лун встал, пересек поляну и навис над Потоком.
Поток посмотрел на него и улыбнулся:
– Что, Звон умолял тебя помочь ему? – Похоже, он либо подслушал их разговор, либо ждал, когда Лун заметит синяки Звона.
– Сейчас ты будешь молить о помощи. – Лун был уверен, что его первой ошибкой в Тумане Индиго стало то, что он не избил Потока до потери сознания при первой же возможности. Но здравый смысл, еще не полностью покинувший Луна, говорил ему, что будет лучше, если Поток нападет на него первым.
– Тебе-то что? – Поток рывком поднялся на ноги и, довольно скалясь, вызывающе подался вперед. – Ты – безродный одиночка, а ведешь себя так, словно ты здесь первый консорт, хотя тебя еще даже ко двору не приняли.
Поток даже не догадывался, насколько его слова задели Луна. Однако голос Луна звучал ровно:
– И тем не менее я – консорт. А тебе им никогда не стать, со сколькими бы королевами ты ни переспал.
Поток зарычал, и к его лицу прилила кровь.
– Ты пришел сюда, чтобы спрятаться. Ты привел Сквернов к нашему порогу. Они отправились за тобой в горы, думая, что ты снова убегаешь. Они явились сюда за тобой, потому что ты сам пришел к ним!
Лун шагнул назад. На поляне повисла полнейшая тишина, даже ветер затих. Охотники обменивались тревожными взглядами и перешептывались. Проснувшиеся от шума окрыленные настороженно наблюдали. Цветика и Крестец одновременно посмотрели на Жемчужину.
Шипы Жемчужины встопорщились, и она рявкнула:
– Поток. Хватит.
Нефрита поднялась на ноги. Ее лицо искажала ярость. Бросив на Жемчужину гневный взгляд, она прорычала:
– Лун, оставь его. Мы не можем сейчас драться между собой.
Пожалуй, она была права, но драки уже было не миновать. И если он не стал ее консортом, то вовсе не обязан был ее слушаться.
