Он должен был понять, насколько глубоко в ущелье простирается город. Если в него можно было попасть с другой стороны, то Лун смог бы с легкостью обойти дакти-часовых, круживших в небесах. А еще ему следовало оставить сообщение для остальных на случай, если его убьют, когда он попытается проникнуть внутрь.
Его указатели и запах металлического ила укажут путь сюда. С этого места хорошо просматривался улей, и оно было скрыто от посторонних глаз, так что дакти вряд ли смогут его обнаружить. Они, похоже, вообще не отлетали от улья, даже на разведку. «Ну конечно, Скверны просто хотели, чтобы мы последовали за ними, а теперь надеются, что мы нападем, как полоумные кретины», – кисло подумал Лун, выбирая среди валунов тот, что поровнее. Нет, им оставалось лишь напасть, как разумные кретины, и надеяться, что это сработает.
Он нацарапал на камне короткое сообщение на альтанском языке, объясняя, что именно он собирается предпринять. Если он поймет, что не сможет подобраться к улью скрытно, то ему придется вернуться сюда и дождаться остальных.
Лун перевоплотился в раксура, взвалил на плечо бурдюк и двинулся вниз по склону.
Он облетел скалу стороной, стараясь оставаться вне видимости улья и единожды остановившись выше по течению реки, чтобы обновить свою илистую маскировку. Затем он нашел второй конец ущелья, которое, извиваясь подобно змее, проходило через весь хребет, уходя далеко-далеко от улья двеев. По нему Лун полетел обратно, держась как можно ниже и по пути натыкаясь на развалины маленьких каменных строений без крыш, остатки дороги и вырубленные в скалах ступени.
Наконец за очередным поворотом ущелья Лун нашел место, где начинались основные руины. Он приземлился, слившись с тенями у основания обвалившихся валунов. «Возможно, получится», – обнадеженно подумал он.
От одного отвеса скалы до другого ущелье перегораживала наклонная стена с резными фигурами гигантских травоедов, истершимися со временем. В ней были ворота, заваленные грудами древних обломков и охраняемые лишь двумя стройными обелисками. За воротами шла длинная, почти полностью сохранившаяся колоннада и лабиринт полуразрушенных стен. Над скалой чуть виднелся округлый купол улья двеев, находившийся дальше по ущелью. Над ним все еще лениво кружили дакти.
Лун скользнул вперед, быстро пробежал по пыльной земле промеж обелисков и перемахнул через завалы в воротах.
Отчасти сохранившаяся крыша колоннады скрывала его от глаз всего, что могло пролететь сверху. В тени прятались песчаного цвета ящерицы и зеленые жуки, бросившиеся врассыпную, когда Лун пробежал мимо. Колоннада привела его к длинному, покосившемуся зданию, крыша которого была еще почти цела, и он перебежал от него к другому, а затем к следующему. Среди руин находились пустые бассейны и фонтаны, забитые песком, обломками статуй и колючим вьюном, покрывавшим пустые арки как саваном. На внутренних стенах блеклыми, выцветшими красками были нарисованы баржи, сплавлявшиеся по широкой реке, и пустынные равнины. Некоторые комнаты все еще были заполнены большими глиняными сосудами для хранения, и все они были выше Луна. В любое другое время он бы с удовольствием обследовал каждый уголок этого места, стараясь раскрыть все его секреты.
Вскоре Лун прошел по засыпанным песком коридорам здания, стоявшего в тени улья. Затем он добрался до арки, перекрытой сплошной стеной из пыльного золотисто-коричневого камня. Он провел по ней рукой и понял, что нашел внешнюю стену улья. На ощупь она была зернистой, в некоторых местах податливой, а в других – прочной и почти хрупкой. «Ладно, сюда ты добрался, теперь нужно найти способ попасть внутрь», – сказал он сам себе.
Он двинулся в обратном направлении и нашел ступени, которые вели из здания в место, которое некогда могло быть огромной открытой рыночной площадью. Сейчас на мощении валялись обломки колонн, а чуть выше, подобно тяжелой крыше, над ней нависал улей. «Должно быть, их улей опирается на это здание», – подумал Лун, осторожно двигаясь вперед.
В дне улья зияли небольшие отверстия, но он видел чуть дальше проем покрупнее, диаметром примерно в двадцать шагов. Тусклый дневной свет падал сквозь него, освещая пятно истертого мощения.
Проем мог предназначаться для вентиляции или в качестве пути отступления, ведущего в разрушенный город. Или для сброса мусора, потому что, подобравшись поближе, Лун увидел, что площадь под отверстием была усыпана большими панцирями.
Он подошел к одному и присел, чтобы его рассмотреть. Изогнутый, почти четыре шага в диаметре, его переливчатая поверхность была покрыта свежими царапинами от когтей.
«Ой-ой. Кажется, я нашел двеев».
Лун видел двеев лишь издалека, но знал, что на спинах у них имелись точно такие же панцири. Он понюхал внутреннюю поверхность одного из них и поморщился. От него разило свежей мертвой плотью, и он был выскоблен изнутри когтями. Если только двеи сами не съедали своих мертвых и не выбрасывали останки, как обыкновенный мусор, – а это было возможно, хотя и маловероятно, – то Скверны зачистили этот улей.
Откуда-то сверху, из проема, донесся низкий раскатистый храп. Лун застыл, пока тот не стих, а затем осторожно попятился прочь от груды панцирей. Где-то глубоко внутри шахты спал кетель.
«Значит, туда мы не пойдем», – подумал Лун, тихо убираясь восвояси. Но если в улей вела одна шахта, значит, могли быть и другие.
После недолгих поисков он нашел второй проем на дальнем краю площади. Из него не лился дневной свет, но и панцирей двеев под ним тоже не было. Лун подпрыгнул, чтобы ухватиться за край проема, и, подтянувшись, забрался внутрь.
Карабкаться пришлось дольше, чем он ожидал, и ему все время мешался бурдюк, тяжело ударявший его по боку. Шахта вела глубоко внутрь, уводя в улей примерно на четверть, и наконец завершалась большим темным помещением.
Лун вылез из шахты и присел на краю, напрягая все органы чувств. Похожее на пещеру пространство было пустым, если не считать пыли, а в воздухе висел смрад Сквернов, смешанный с застарелым едким запахом. Темные проемы в дальней стене вели глубже в улей. Лун встал и пересек зал, чтобы заглянуть в них.
На полпути он поскользнулся и споткнулся на неожиданно неровной поверхности. Под ним оказалась решетка, большая, из такого же материала, что и весь остальной улей. Лун присел и принюхался. Едкий запах здесь чувствовался сильнее.
Затем большая когтистая лапа молниеносно высунулась из решетки и схватила его за лодыжку. Лун чуть не завопил от паники, с трудом подавил крик и негромко зашипел, а затем попытался высвободиться. В ответ лапа дернула его с такой силой, что он провалился промеж прутьев. Бурдюк с ядом соскользнул с его плеча. В отчаянии он попытался ухватиться за решетку, но тянувшая его вниз тяжесть внезапно увеличилась в сотню раз, и его когти соскользнули с гладкой поверхности.
Он упал в темноту и жестко приземлился на упругую землю. Что-то плюхнулось на него сверху – большая лапа придавила ему грудь. Над ним нависло существо с огромной круглой головой и выпуклыми фасеточными глазами. Его кожа была блекло-зеленой, мягкой и гладкой на ощупь.
