– Нападки на Пушкина? – тут Кристина словно увидела себя со стороны и ужаснулась: ну какая же она дура! Но поделать с собой ничего не могла – ведь эта защитительница диссертации по Моцарту ни много ни мало договаривается с Тимуром о свидании! У всех на глазах!
– Хотелось бы уточнить. – Рыбак, благополучно подъевший все колбаски, наконец обрел дар речи. – Если вы так относитесь к произведению Александра Сергеевича, почему выбрали для постановки именно его?
– Потому что Пушкин – наше все, – важно заявил Фигаро, а Ольга пояснила:
– Фигаро получил грант в честь 222-й годовщины со дня рождения Пушкина на продвижение творчества поэта в широкие массы. Наш проект станет интересен зрителям различных возрастов и социальных слоев. Это будет сплав гениальной лирики Пушкина и не менее гениальной музыки Моцарта. Мы планируем объехать всю Россию и не только. За границей живет огромное количество наших соотечественников, которые с удовольствием поддержат нас материально…
Несмотря на бодрый спич, финансисту в душе Кристины почему-то не верилось в успех подобного проекта. Нет, конечно, какую-то аудиторию они, может, и соберут, но насколько это будет выгодно… Грант – это хорошо, но любые деньги имеют обыкновение заканчиваться, причем чаще всего в самый неподходящий момент.
– В защиту Пушкина могу добавить, – сказала Нана, – что своей маленькой трагедией он фактически увековечил имя Сальери. Не напиши он ее, помнили бы мы сегодня его имя? Кто, кроме специалистов, может сказать, кем были Джованни Паизиелло
[8], Доменико Чимароза
[9], Висенто Мартин-и-Солер
[10], Джузеппе Сарти?
[11] А ведь во времена Моцарта их имена имели более высокий вес. Имя человека живо, пока о нем помнят, и в какой-то момент становится безразлично, гением или злодеем. – Нана пожала плечами и, немного помолчав, добавила, глядя в упор на Молчанова:
– Так что? Вы хотите завтра послушать про Моцарта?
– Хотим! Кристина, правда мы хотим? – взмолилась Ася.
– Конечно, хотим, – не преминул поддакнуть Лебедев.
– Хотим, – пришлось согласиться Кристине, хотя никакого желания вновь встречаться с Ольгиной компанией у нее не было. – Мы же хотим, Тимур?
У нее еще оставалась надежда, что тот с невозмутимым видом напомнит о договоренности с Андреем, но он – вот же предатель – только кивнул:
– Разумеется. – И, предваряя невысказанный вопрос, добавил: – Не беспокойся, с Андреем вопрос я решу.
Глава 3
– Так что там с Фигаро? – Кристина вздрогнула от неожиданности, вынырнула из воспоминаний и вопросительно уставилась на Асю. Та смутилась. – Прости, если помешала! Мне показалось… Я подумала…
– Мы будем расследовать Фигаро? – сформулировал ее мысль Федор.
И хотя Асе – учительнице русского языка – не понравилась столь небрежно построенная фраза, Асе-детективу предложение пришлось по душе, и она несколько раз кивнула.
Однако Кристина предложение не одобрила.
– Конечно же нет. У нас и без него работы полно.
– Как по мне, – с опаской покосившись на Асю, заявил Рыбак, – от его смерти спектакль только выиграет.
Сколь ни жестоко звучала эта фраза, Кристина была вынуждена согласиться с ее справедливостью.
Встреча с Ольгой Котовой в Вене и приглашение на премьеру уже успели подзабыться, когда, неделю назад, одногруппница напомнила о себе.
– Кристина, привет! – голос Ольги переполняла радость. – Не забыла? Коронавирусные ограничения сняли, и в субботу мы наконец-то выносим «Моцарта и Сальери» на суд широкой публики. Как вы? Пойдете? Прислать приглашения?
Положа руку на сердце, идти не хотелось. С одной стороны, ничто так не укрепляет коллектив, как совместные походы на культурные мероприятия. Но почему-то сразу вспомнилась Венская опера, колбасная лавка с мятным зайцем на крыше, встреча на следующий день в соборе Святого Стефана, и в особенности взгляды, которыми обменивались Тимур и Нана. Конечно, отрицать бессмысленно – о Моцарте она рассказывала здорово, как-никак кандидат искусствоведения, защитившая диссертацию именно по этой теме. И все-таки…
Кристина окинула взглядом коллег. Ася с Федором что-то горячо обсуждают, Рыбак режется в «Морской бой», Тимур с головой погрузился в чтение Financial Engineering News. Ася, разумеется, будет очень рада пойти, а Лебедев, даже если есть какие-то планы, ни за что не откажется составить ей компанию. Рыбак, хотя и не любитель театра, не отпустит Асю одну. Остается Тимур. Пойдет? Не пойдет? Как бы хотелось, чтобы пошел… Как бы не хотелось…
– Алло, Кристина, ты еще тут? – нетерпеливо окликнула бывшую одногруппницу Ольга, и Кристина решилась:
– Прислать, пять.
Приглашения и еще пахнущую типографской краской программку в тот же день принес курьер.
«Наверное, это была плохая идея – устроить культпоход на спектакль», – подумала Кристина, рассматривая черно-белый буклет, который венчал автопортрет Пушкина, а замыкало изображение Моцарта. Не того, что растиражировано на одноименных конфетах и разнообразных сувенирах, продававшихся в Вене на каждом углу, – белый парик с буклями на висках, мясистый нос, пристальный взгляд. Это был незаконченный портрет, написанный другом Моцарта: пышная грива темно-русых волос, грустные глаза. Композитор напоминал печального скворца. Нана рассказывала, что он очень любил птиц. В доме Моцартов всегда жили канарейки, скворцы. На похороны своей любимой птицы Вольфганг потратил 8 флоринов 56 крейцеров. Ровно столько же дал на похороны композитора друг семьи барон Готфрид ван Свитен, добавив дополнительно 3 крейцера на похоронные дроги…
Раскрыв программку, Кристина с удивлением пробежалась глазами по фамилиям задействованных в спектакле актеров. Моцарт – Андрей Хромов (в Вене, кажется, был Славик?), Сальери – Антон Скворцов, Констанца Моцарт – Ольга Котова, скрипач – Наннерль Серова, Фигаро – Фигаро. Надо же! Нана превратилась в Наннерль. Кажется, так близкие называли сестру Моцарта. А Фигаро? У него что – нет настоящего имени и фамилии?
Кристина скользнула глазами вниз. Художник по свету… Звукооператор… Ага, вот: режиссер-постановщик Фигаро. Ерунда какая-то. Ольга сказала, что спектакль поставлен за счет гранта. Значит, вся документация, в том числе и акты полиграфической организации, изготовившей эту программку, а также ее образец должны быть приложены к отчету. Просто Фигаро, без фамилии, даже если это сценический псевдоним, выглядит как-то неуместно.
