– Женщина, вы что это задумали? – всполошился нищий. – Вы смотрите, даже близко к тому сараю не подходите! Если Константин вас около того памятника застанет, вам с этого кладбища живой нипочем не выбраться!
Надежда молчала, строго глядя на своего собеседника.
Тот снова попятился, пока не уперся спиной в могильную ограду, и дрожащим голосом пролепетал:
– И на меня в этом случае не рассчитывайте! Я вам ничего не говорил, ничего не показывал и вообще в глаза вас не видел! И уж помогать с этим памятником ни в коем разе не буду, сколько бы вы мне денег не посулили!
– И не надо, – успокоила его Надежда Николаевна. – Вы мне только покажите, где эта словорубная мастерская находится.
– Это пожалуйста, это я вам покажу, в этом никакого секрета нет. Только потом обещайте меня отпустить, я к этому делу никакого отношения не желаю иметь!
– Нет вопросов!
Нищий вывел Надежду на зады кладбища, где стоял неприметный домик с табличкой: «Словорубная мастерская». С одного боку к этому домику притулилась бытовка, с другого – неказистый сарайчик, на двери которого болтался висячий замок.
– Вот она, словорубка! А вон тот самый сарай, куда они статую пристроили! – проговорил нищий и тут же исчез в неизвестном направлении, словно сквозь землю провалился.
Цезарю здесь явно не нравилось. Он прижался к ногам хозяйки и жалобно заскулил.
Надежда взяла его на руки и огляделась. Они находились в самом дальнем углу кладбища, и как отсюда выбраться, она не знала. К счастью, в это самое время на пороге мастерской показался приземистый бородатый мужичок, похожий на садового гнома, и проговорил:
– Женщина, вам простой шрифт или замысловатый?
– Что? – удивленно переспросила Надежда.
– Ну, замысловатый тоже разный бывает. Можно готический, можно наклонный, как от руки… последнее время многие славянскую вязь заказывают…
– Я не поняла, о чем вы вообще говорите. Какой еще шрифт? Почему готический?
– Как – о чем? Известно о чем. Вам надпись на памятнике сделать нужно?
– Да нет…
– А зачем тогда вы сюда пришли? Здесь же словорубная мастерская.
– А, ну да… Просто я заблудилась, выход с кладбища ищу.
– Ах, выход! Тогда идите вон по той дорожке до поворота, там в ограде дырка, а из нее как раз выход на улицу. Мы всегда им пользуемся, там рядом остановка.
Надежда поблагодарила рабочего, и через две минуты уже была на улице, а еще через пять ехала на маршрутке в сторону дома. Но не того, в котором жила в настоящее время, а своего старого дома, где сейчас пряталась София Листьева.
Надежда Николаевна всегда доводила начатое дело до конца, а потому решила наведаться на кладбище ночью, когда там никого не будет, спокойно сфотографировать статую и попытаться расшифровать записи в каменных книгах.
Другого выхода у нее просто не было: завтра уже пятница, а там и суббота на подходе, когда вернется муж. Так что если не навестить последнюю статую сегодня, об этом деле можно забыть.
Цезаря с собой она решила не брать, но и дома оставлять его тоже было нельзя – начнет ночью выть, всех соседей перебудит… Поэтому Надежда решила отвезти пуделя хозяйке, да и ехать туда от кладбища было ближе, всего двадцать минут на маршрутке.
София выглядела гораздо лучше, а когда увидела песика, то и вовсе приободрилась. Они все втроем поужинали, болтая о пустяках. Надежда решила не беспокоить больную женщину своим расследованием. Пускай окончательно в себя придет, а там уж поглядим.
В двенадцатом часу ночи Надежда снова приехала на кладбище. На этот раз она пробралась туда через дыру в ограде, которую ей показал словоохотливый рабочий.
На кладбище не было ни души, только большой черный кот выглянул из-за угла словорубной мастерской, да ветер завывал в ветвях деревьев. Возле мастерской горел фонарь в металлическом наморднике, вокруг него раскачивался конус тускло-желтого света, за пределами которого темнота казалась еще гуще и таинственнее.
Кот недовольно мяукнул: мол, что ты тут делаешь? Ночью это мои охотничьи угодья!
– Не твое дело! – отмахнулась от него Надежда и подошла к двери сарая.
В ходе своих самодеятельных расследований Надежда Николаевна освоила много полезных и необычных навыков. В том числе научилась открывать без ключа самые разные замки. Правда, по большей части не очень сложные, но навесной замок на двери сарая она надеялась открыть без труда.
Вооружившись двумя обычными канцелярскими скрепками, одну она полностью распрямила, а вторую превратила в миниатюрное подобие буквы Г. Прямую скрепку вставила в замочную скважину до упора, а потом стала поворачивать загнутую…
В это время позади нее раздался какой-то подозрительный шум. Надежда вздрогнула и обернулась, но увидела лишь голые, сгорбившиеся деревья, среди которых тянулись ряды надгробий. В какой-то момент ей показалось, что над одной из могил мелькнул тусклый, едва различимый колеблющийся огонек…
Мелькнул и тут же погас.
«Мне это просто померещилось, – мысленно заверила себя Надежда. – Никого там нет! Никого и ничего! Мертвые ночью из могил встают? Да я вас умоляю! Это бывало только в страшилках, которые раньше дети рассказывали в пионерских лагерях! Да там и мертвецов-то не осталось небось, даже кости их сгнили. Не верю я в эту ерунду!»
Она снова приступила к замку, но ей катастрофически не хватало света. Тогда Надежда достала телефон, включила его в режиме фонарика и направила на замок. Света теперь хватало, но одна рука оказалась занята, а открыть замок одной свободной рукой было невозможно.
К Надежде подошел кот, потерся о ноги и с любопытством уставился на нее.
– Лучше бы телефон подержал! – недовольно пробормотала Надежда Николаевна.
«Вот еще!» – фыркнул кот.
Она еще немного подумала и прижала телефон подбородком, как скрипач свою скрипку. Теперь руки были свободны, зато очень трудно было направить свет в нужном направлении… В конце концов она все же добилась своего: замок щелкнул и открылся.
– То-то же, – сказала Надежда коту, – а ты сомневался.
Кот обиделся и ушел, напоследок презрительно фыркнув, а Надежда Николаевна перевела дыхание и вошла в сарай.
Помещение оказалось маленьким и почти пустым, только в одном углу были сложены какие-то инструменты, а в другом валялась бесформенная куча тряпья.
Надежда подошла к этой куче, откинула пару тряпок – и увидела мраморную ногу. Раскидав все тряпье, она обнаружила свою старую знакомую – «Читающую девушку». Половина дела была сделана.
Надежда обошла ее со всех сторон, сделала несколько фотографий (при вспышке камеры мрамор статуи казался ослепительно белым на фоне окружающей темноты) и наконец взглянула на надпись, высеченную скульптором на страницах мраморной книги.
