Все ясно: учуял собаку. Хоть Надежда и вылизала всю квартиру, запах все же остался.
– Что это с ним? – удивился Сан Саныч.
– Понятия не имею! – Надежда была начеку и сказала это самым равнодушным, нейтральным тоном. – Распустился на даче, совершенно одичал. Привык там на мышей и птиц охотиться.
Весь вечер Сан Саныч пытался заново завоевать расположение кота, но не слишком в этом преуспел. И хотя кот, несомненно, понимал человеческую речь, все же не смог наябедничать хозяину, что Надежда в их отсутствие приводила в дом собаку. Точно, одичал в деревне, говорить разучился.
Утром в понедельник муж отбыл на работу – сытый, чисто выбритый, в отглаженной рубашке и полученном из химчистки костюме. И только Надежда присела передохнуть от трудов праведных на ниве семейной жизни, как зазвонил ее мобильник.
Антон. Ну что ж, она обещала ему помочь, если он вызволит Софию от этой заразы Черевичкиной. Условились встретиться через час в том самом элитном клубе, где обедали на прошлой неделе. Надежда справедливо посчитала, что там-то она точно не встретит никого из знакомых.
На этот раз они подъехали к парадному ходу, как все гости. Дверь была открыта, и звонить не пришлось. Встречал их, однако, тот же самый охранник, что в прошлый раз. Иван, вспомнила Надежда Николаевна; у нее была отличная память на имена и лица.
Зал был полупустой по причине дневного времени, но Антон попросил провести их в кабинку. Вдалеке мелькнул управляющий, который ранее представлялся приятелем Антона, приветственно махнул рукой, но не подошел.
Антон хотел угостить Надежду сытным английским завтраком, но она согласилась только на кофе и десерт под литературным названием «Снега Килиманджаро» и предложила сразу перейти к делу.
– Просто не знаю, с чего начать… – Антон помешивал ложечкой кофе, опустив глаза.
– Начните с начала! – любезно подсказала Надежда, мысленно перечисляя в голове неотложные дела: разморозить курицу, купить в магазине овощные приправы и свежего хлеба, сделать коту строгое внушение, чтобы прекратил дуться, позвонить Софии…
– Ну да, – Антон решительно отставил чашку. – У меня была сестра… Елена…
«У слона была жена, – ни к селу ни к городу вспомнила Надежда детский стишок, – Матрена Ивановна…»
– То есть не была, а есть… вернее, я не знаю. В общем, сестра двоюродная, но поскольку родных ни у нее, ни у меня нет, то мы дружили с детства, несмотря на разницу в возрасте. Она значительно меня моложе, ей сейчас тридцать шесть… – Антон вздохнул и продолжил: – Четыре года назад она вышла замуж за некоего Николая Романовича Ревякина и уехала сюда, в Санкт-Петербург. Господин Ревякин, видите ли, трудится в городском Комитете по финансам, высокий пост там занимает. Честно скажу, я был против этого брака, но Лена захотела уехать из нашего города, от моей опеки, как она сказала, уж слишком я ее оберегал, слишком контролировал. В общем, мы тогда крупно повздорили, она даже не захотела меня представить будущему мужу. Свадьба у них была где-то за границей, в теплых краях, Лена прислала потом фотографии. Надо заметить, красивые. Я был занят своими делами, она – своими, однако мы довольно часто переписывались. И поскольку я знал ее с детства, то со временем понял, что она не слишком счастлива в браке. Но не в эсэмэске же об этом спрашивать… В наш город она не приезжала, а я закрутился с делами… В общем, месяца три назад я осознал, что уже давно ничего не получаю от Лены. Я писал ей на почту и на телефон, но ответа не дождался. Позвонил на домашний телефон, у них загородный дом в поселке «Сосновая горка», это по Выборгскому шоссе…
– Знаю… вернее, место знаю, но в самом поселке не бывала, – вставила Надежда, все это время решая сложную задачу: как сделать вид, что внимательно слушаешь, и одновременно поедать экзотический десерт. Неудобно же.
Надо сказать, что десерт выглядел странно: вавилонская башня из чего-то белого с прожилками синего, облитая чем-то светло-коричневым, отнюдь не напоминающим шоколад.
– Так вот, я позвонил по домашнему телефону, но какая-то женщина равнодушно ответила, что Елены Викторовны в городе нет, она отдыхает в Турции. «Давно?» – спросил я. Она была не в курсе, так как тогда еще тут не работала. Я настаивал, и тогда мне ответили, что с июня. Я тогда даже растерялся: зачем Лене в Турцию, когда она могла поехать куда хочет? Она терпеть не могла огромные отели с кучей отдыхающих, весь этот шум, гвалт, дети хулиганят… И почему она мне ничего не написала? Попробовал связаться с Ревякиным, но безуспешно: Николай Романович на совещании, Николай Романович в Смольном и так далее… Единственное, что мне удалось выяснить, – что он в городе и никуда не уезжал: ни в отпуск, ни в командировку, то есть Лена улетела одна.
«Представляю…» – подумала Надежда, осторожно положив в рот кусочек бело-синей субстанции. Это оказалось мороженое, только с каким-то странным привкусом.
– Очень осторожно я навел справки… – Антон отпил остывший кофе и поморщился. – Через проверенного человека, который раньше работал в очень компетентной организации. Так вот, он сообщил, что Николай Ревякин – скользкий такой тип с криминальным прошлым, и сейчас ходят слухи, что он замешан в крупных махинациях. Якобы он имеет отношение к новым молодежным проектам, как сейчас говорят, стартапам, его отдел берет их на экспертизу, дает резко отрицательное заключение, а через некоторое время аналогичный проект обнаруживается в другой, более сильной и влиятельной организации, возможно даже и не в России. Но это, сами понимаете, бездоказательно. В общем, Ревякин попал в поле зрения одной организации…
– Это самого общества библиофилов? – усмехнулась Надежда Николаевна.
– Ну да. Я с ними связался и предложил стать их спонсором, они как раз издавали альбом…
– Угу. – Надежда вспомнила, что именно в том альбоме она увидела фотографию очередной «Читающей девушки». Надо же, какое интересное совпадение…
– Но ничего толком не узнал, эти люди берегут свои секреты, и скорей всего, Николай Романович очень осторожен…
«Николай Романович»… Где-то Надежда слышала это имя. Ага, на кладбище. Его упоминал тот нищий, который показал ей нужную могилу. Впрочем, позже стало ясно, что этот нищий не совсем тот, за кого пытался себя выдать. Но о нем после. А вот Николай Романович…
Машинально она съела еще одну ложку десерта, и тут вкусовые рецепторы наконец сработали: Надежда ощутила во рту вкус плесени. Да что они туда положили-то? Неужели мороженое протухло? Все мысли вылетели из головы, кроме одной-единственной: куда бы выплюнуть эту гадость. Она глотнула кофе и едва не подавилась.
Антон бросил заглянувшей в кабинет приветливой официантке, чтобы принесла свежий кофе, и погорячее, а то этот совсем остыл, пить невозможно.
– В общем, я приехал сюда и нанял частного детектива. В конце концов, мне важно только узнать, где Лена, что с ней, а они там сами пускай разбираются.
– И что выяснил детектив?
– Ну, он предоставил мне документы из аэропорта, что Елена Ревякина вылетела восемнадцатого июня таким-то рейсом в Анталью. Все как полагается, видели ее перед вылетом, в кафе там, в магазине… Я просил найти свидетелей – из прислуги, кто ее провожал, водителя, который отвез в аэропорт, он доложил, что горничная уволилась… в общем, мне показалось, что он темнит…
