– Какой я мельник, говорят тебе? Я ворон, а не мельник! То здесь, то там летаю, то клюю корову мертвую, то на могилке сижу да каркаю.
– Это еще что за хрень? – прохрипел бандит.
Савелий сложил «крылья», подошел к бандиту и, оглядев его, сочувственно проговорил:
– Жалко тебя. Молодой ты еще…
– Чего это ты меня жалеть вздумал? Лучше развяжи!
– Развяжу, развяжу, не бойся! Зачем ты мне тут связанный? Только сперва хочу спросить: у тебя есть тетка в деревне или еще какая-то родня?
Мокруша в это время что-то ласково говорил пираньям, оттого привязанный несколько осмелел:
– А чего это ты моей родней интересуешься? Какое тебе дело до моей тетки?
– А вот чего. Мы, конечно, немного подождем, а потом шепнем Константину, что это ты языком болтал и все выложил насчет той женщины и похорон вторым ярусом. И не только Константину, а еще и Пузырю… Пузырь – он мужчина серьезный, основательный. Это ведь он велел тело закопать, так?
– Он, – понурился пленник.
– Ну вот, так я и знал. Как думаешь, дорогой мой человек, долго ты после этого проживешь? Мне кажется, часа два, не больше. И похоронят тебя так же – вторым ярусом.
Бандит заметно побледнел.
– Вижу, понял ты всю серьезность своего положения. Так что еще раз спрашиваю: есть у тебя родня в деревне? Причем желательно как можно дальше от крупных городов. В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов! – неожиданно закричал Савелий высоким старческим голосом и затопал ногами.
Какой там мельник – вылитый Фамусов из «Горя от ума»!
Надежда тихо восхищалась, наблюдая в отверствие.
– Почему – в Саратов? – удивился пленник. – У меня тетка в Самаре.
– Туда тоже можно! – отмахнулся Савелий. – Тебе сейчас для здоровья лучше всего туда отправиться. Мне тебя по-человечески жалко, поэтому даю тебе не два, а три часа. – Он разрезал веревки и проговорил: – Время пошло!
Бандит вскочил со скамьи и бросился к выходу.
Савелий снова широко раскинул черные «крылья» и запел визгливым голосом:
– Ой, Самара-городок, беспокойная я…
Домой Надежда прибыла раньше мужа, так что успела смыть грим и спрятать на лоджии жуткий прикид. Сан Саныч пришел, выражаясь словами классика, «не то чтоб очень пьян – а весел бесконечно». Долго рассказывал жене про ресторан и про Павла, ударился в воспоминания юности, пока Надежда тихо клевала носом. Наконец даже кот утомился и ушел спать на кухню, после чего Сан Саныч посмотрел на часы и пошел в ванную.
– Надя, а отчего это у нас в раковине какие-то подозрительные разводы – черные, синие, желтые? – спросил он, вернувшись.
Однако Надежда Николаевна не ответила – она крепко спала.
Поздним утром позвонила София и долго просила прощения за то, что даже не поблагодарила толком Надежду за все хорошее, что она для них с Цезарем сделала. Просто вчера очень устала и вообще плохо соображала. А сегодня в голове прояснилось, да еще гипс с ноги сняли и надели легкую лангетку, так что ходить теперь стало гораздо удобнее.
– Я все думала-думала про эту историю и полезла в дядины бумаги. То есть это Цезарь полез, когда я кабинет открыла. Вы же его знаете, такой разбойник! Ну, все, конечно, не разобрала, но нашла одну папку с фотографиями… В общем, Надежда Николаевна, вы в этом больше понимаете, вы бы посмотрели… Там все статуи есть и еще дома разные…
Как уже говорилось, Надежда Николаевна Лебедева всегда старалась доводить начатое дело до конца, такое уж было у нее свойство характера. Однако на этот раз чувствовала она некоторую незавершенность.
Казалось бы, все ясно: подшутил покойный скульптор Бианки, обманул алчных людей, в буквальном смысле подложив в тайник фигу. Ну так и бог с ними, с сокровищами, которых, может, и не было вовсе. Но какой-то червячок точил душу Надежды, она нутром чувствовала, что у этой истории должно быть продолжение.
– Ладно, заеду ненадолго, пока время есть, – согласилась она и собралась быстро, как солдат по тревоге.
Цезарь встретил ее у дверей радостным визгом. Он был выкупан, вычесан, в новом ошейнике.
– Какой же ты хорошенький! – Надежда Николаевна не удержалась и взяла песика на руки, хотя уже знала, что вечером получит от кота полноценный скандал.
В кабинете стояла такая старая мебель, что, по мнению Надежды, годилась только на свалку. Впрочем, она, конечно, не была специалистом.
София с опаской подошла к столу, проеденному жучками, и вытащила из-под груды бумаг обычную картонную папку на завязках. Никакой надписи на папке не было. Цезарь тут же попытался дернуть за тесемки, но был перехвачен Надеждой.
– Веди себя прилично! – строго велела она.
Песик в ответ чихнул.
В папке лежали многочисленные фотографии. Старые, черно-белые. Одни хорошего качества, на твердой бумаге, другие – выцветшие, любительские. И на всех были изображены статуи. Надежда узнала и ту, что видела в галерее, и ту, которую украли с кладбища, и ту, которая стояла у библиофилов…
А вот еще один снимок. Да это же стена Зотова бастиона! Надежда хорошо ее запомнила.
Стало быть, покойный дядя в свое время расшифровал записи на каменных книгах, оттого и выбил ключ к шифру на ошейнике песика, подобрал как-то цифры. Ну-ну.
В самой глубине папки Надежда Николаевна нашла небольшую любительскую карточку. Какой-то дом, надо думать, в Петербурге, ниша в стене, а в ней три женские статуи. Три грации стоят в кружок. Подробностей было не разглядеть.
– Ладно, Надежда Николаевна, – София с трудом удерживала Цезаря, который рвался похулиганить, – пойдемте чай пить. Папку можете взять с собой.
Надежда взяла только маленькую фотографию – папку ей некуда было сунуть.
К чаю были предложены пирожные из ближайшей пекарни, которые утром принес Веня.
– Ой, с кремом. Ты хочешь моей смерти! Я растолстею и застряну в дверях, как Винни-Пух! – вздохнула Надежда и незаметно съела две штуки.
София выглядела гораздо лучше – глаза блестели, болезненная бледность исчезла. Двигалась она и правда гораздо ловчее, и лангетка была почти не заметна под широкими брюками. И даже кое-какой макияж навела. Все-таки красивая женщина, мимоходом отметила Надежда, жалко, что одна. Впрочем, это не ее, Надежды, дело, человек сам решает, как ему лучше.
– Доктор сказал – еще пара недель, и можно будет все снять! – щебетала София. – А потом нужно на физиотерапию ходить и на гимнастику специальную… А сейчас принимаю препараты для укрепления костей.
– У тебя есть кому в аптеку сходить?
– Ну я же сама в аптеке работаю! – рассмеялась София. – Вот как раз сейчас Веня поехал ко мне на работу, в аэропорт, больничный повез… Знаете, мне в той больнице, куда по «скорой» отправили, больничный без слова на неделю выдали, несмотря на то, что меня оттуда похитили.
