– Да не мучайся ты! – миролюбиво обратилась к нему Надежда. – Ложись на кровать, там места много.
«Не нужно мне ваших благодеяний!» – просемафорил кот желто-зелеными глазами.
– Понятно, – вздохнула Надежда Николаевна, – не можешь простить мне пуделя. Хватит уже, больше он к нам не придет.
«Не верю!» – ответил кот тем же способом.
– Ну и сиди там! – рассердилась Надежда и ушла в кабинет мужа.
Там она сканировала любительский снимок, который взяла у Софии, и с помощью специальной программы попыталась его идентифицировать. Программу эту ей подарил один молодой человек, с которым судьба столкнула ее в процессе очередного расследования.
Умная программа сделала изображение четче и тут же выдала ответ: эти три статуи находятся на углу дома на Таврической улице.
Прочитав в Интернете, что в этом доме в конце девятнадцатого – начале двадцатого века жил известный скульптор Цезарь Бианки, Надежда выдохнула:
– Все сходится! – И решила съездить на место прямо сейчас. Ведь говорили же древние, а они были люди мудрые, что никогда нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
Кот, увидев ее в прихожей, злобно мяукнул и ушел.
«Ой, сдаст он меня Саше!» – мимолетно закручинилась Надежда Николаевна.
Через сорок минут она была уже на месте.
Надежда видела этот дом не один раз – мимо него трудно было пройти или проехать, не обратив внимания, потому что на углу, в небольшой нише, размещалась очень красивая скульптурная группа из трех женских фигур. Как и большинство местных жителей, Надежда мысленно называла эти статуи «Три грации», но теперь, оказавшись рядом и приглядевшись, поняла, что это название им совершенно не подходит.
Три обнаженные мраморные красавицы не просто позировали – они занимались трудным и неприятным делом. В руках у каждой из них был большой кувшин, из которого они переливали воду в мраморную бочку. Присмотревшись к скульптуре еще внимательнее, Надежда заметила, что нижняя часть бочки проломлена и из нее выливается поток мраморной воды…
Никакие это не грации, сообразила Надежда, а Данаиды!
Данаиды…
Где-то совсем недавно, буквально на днях, она сталкивалась с этими персонажами…
Надежда Николаевна напрягла память и вспомнила. Когда она расшифровывала надписи на каменных страницах, в одном из латинских изречений после преобразования появилось слово Danaid, то есть Данаиды.
Тогда Надежда не придала этому значения, подумав, что это случайность. А может, и нет? Может быть, эта скульптурная группа как-то связана с сообщением, оставленным Цезарем Бианки?
Надежда подошла ближе к каменным Данаидам и увидела рядом с ними на стене дома футшток – водомерную рейку с нанесенными на нее делениями, на которой был отмечен уровень подъема воды во время знаменитого наводнения 1824 года. Сбоку от футштока висела медная табличка, сообщавшая в дореволюционной орфографии, что в тот роковой день, с которого миновало почти два века, вода на этом месте поднималась на четыре метра десять сантиметров выше ординара.
Надежда вспомнила такой же футшток на стене Зотова бастиона Петропавловской крепости. В том месте был указан уровень наводнения четыре метра двадцать сантиметров над ординаром, но на футштоке была сделана глубокая зарубка на высоте четыре десять…
Интересно, что бы это значило?
Не была ли зарубка ключом? Отсылкой к этому самому футштоку?
К тому же если учесть, что Цезарь Бианки жил в этом доме…
Надежда огляделась по сторонам. На ее счастье, улица была безлюдна, и она могла, не вызывая ни у кого подозрения, внимательно осмотреть скульптурную группу.
Надо сказать, скульптура прекрасно сохранилась, несмотря на то, что пережила две войны, революцию и блокаду. Видимо, совсем недавно ее очистили от вековой пыли и копоти, вернув мрамору первоначальную белизну.
Данаиды были прекрасны, хотя, если приглядеться, на их лицах запечатлилась трагическая безысходность – ведь они были обречены на вечный бессмысленный труд.
Из пролома в мраморной бочке кудрявыми белоснежными завитками изливалась мраморная вода. Надежда вгляделась в этот окаменевший поток и рассмотрела вырезанную в одном из его завитков латинскую фразу: «Aqua pluvialis».
Первое слово Надежда поняла без всякой подсказки – аква на латыни означает «вода», а чтобы понять второе слово, воспользовалась онлайн-переводчиком. Умная программа ей сообщила, что это слово на языке древних римлян означает «дождевая».
И какой же в этом смысл? При чем тут дождевая вода?
Надежда отступила на несколько шагов от скульптурной группы, окинула ее взглядом… и увидела, что над нишей в стене высечен каменный водосток в форме головы дельфина. Значит, латинская фраза указывает на этот водосток. Что, если в нем скрыта тайна скульптора Бианки?
Надежде Николаевне нестерпимо захотелось проверить свою догадку. Она прикинула высоту водостока и собственный рост. Чтобы дотянуться до каменного дельфина, придется карабкаться по стене, а сделать это без оборудования будет непросто…
В это время на улице появилась шумная компания подростков, а затем тонкий ручеек людей из ближайшего бизнес-центра, означавший окончание рабочего дня.
Нет, если прохожие увидят, как солидная женщина не первой молодости изображает скалолаза, неприятностей не оберешься. Этак и полицию какой-нибудь доброхот вызовет. А уж на телефон точно сфотографируют и в Сеть выставят, а там и кто-то из знакомых узнать может.
Надежда решила вернуться сюда поздно вечером. Если тайник остался нетронутым на протяжении ста лет, подождет и еще несколько часов.
Однако на обратной дороге она приуныла, поскольку никак не могла придумать, как вырваться из дома. С этими мыслями она машинально приготовила ужин, встретила мужа, рассеянно выслушала его рассказ о проблемах на работе, так что он даже спросил, не заболела ли она…
Надежда Николаевна встрепенулась и выбросила из головы мысли о Данаидах – видно, не судьба. Но звезды были сегодня к ней благосклонны, потому что в десять вечера позвонила мать и сообщила, что у нее прорвало трубу. Вернее, не у нее, а у соседей сверху, которые делали ремонт, и рабочие что-то там напортачили. Хорошо, что она была дома, вовремя заметила, что с потолка в ванной течет, и забила тревогу.
– Здорово залило? – У Надежды в голове мигом созрел план.
Мать сказала, что не сильно. Кафельной плитке ничего не сделалось, а потолок заново побелят рабочие, которых пришлет сосед.
– Мам, я приеду!
– Да зачем… – неуверенно ответила мать, – воды немного.
– Ничего не делай, у тебя поясница заболит, я приеду!
– Да с чего это она заболит, если на даче я столько вкалываю… – начала было мать, но Надежда уже повесила трубку.
