Он показал нам маску настоящего индейского вождя, с благородным носом, похожим на орлиный клюв, широкими бровями и острым волевым подбородком. При ближайшем рассмотрении оказалось, что краска на лице почернела и в некоторых местах отваливалась, а перья свалялись и стали больше похожи на иглы дикобраза, но всё равно она внушала благоговейный трепет.
Анна захлопала в ладоши.
— Мы собирались играть «Охоту на Дракона», но думаю, наши постоянные зрители потерпят немного без своей любимой пьесы. Сыграем премьеру!
Глава 3
Где бродячие артисты кажутся не теми, кто они есть. Где Аксель задаёт мне вопрос, а я на него отвечаю
Через десять минут мы вышли из лавки пана Грошека, увешанные разноцветной одеждой как заправские цыгане. Анна звала Волшебника пойти с нами посмотреть на представление, но тот отказался, сказав, что ему надо следить за лавкой, а с Акселем он увидится и завтра.
На улице уже совсем стемнело, вдоль домов зажглись фонари, разрисовав мозаичатые тротуары кружками света. Веселье не утихло, напротив, безудержно расцвело яркими огнями и громкой задорной музыкой.
Я нес в руках две маски — волка и рыси, а одну — лося с миниатюрными рогами из крашеного дерева — повесил на шею, откинув назад так, что пустые глазницы смотрели за спину. Анна торжественно водрузила на голову головной убор индейца, а маску индейского вождя бережно завернула в платок и убрала в сумочку. На фоне всеобщего веселья и праздника мы смотрелись вполне органично.
— У вас уже есть пьеса на эти маски? — спросил я, вспомнив смешную сценку, которую разыграли для нас, приютских сирот, Аксель и Анна при помощи маски дракона и рыцарского шлема, больше напоминающего дырявое ведро.
— Не-а, — беззаботно ответила девушка. — Давай придумывать! Капитан нас не похвалит, если мы припрёмся к нему с новыми нарядами и без единой идеи.
— Я не умею, — честно ответил я. Хотя у меня лучше всего получалось пугать ребят страшными байками по ночам, я справедливо решил, что это не в счёт. Малышня, как-никак…
— Все умеют придумывать истории, — серьёзно ответила Анна. — Другое дело, что многие подсознательно боятся, что история, которой они дали жизнь, потом будет преследовать их во снах и наяву и просить написать продолжение.
— Мммм, — выразил я сомнение.
— Вот смотри. Этого индейца зовут… — она выжидающе смотрела на меня.
— Джо… — кисло предположил я. Посмотрел на маски в руках: — Зачем мы набрали этот зверинец? Можно было вырядиться в пиратов. Как будто пираты сбились с курса в океане и случайно открыли Америку!
— Да, действительно, — Анна потёрла лоб. — Видишь, у тебя получается! Но теперь уж поздно возвращаться. Вот что, у нас будет древний индейский ритуал, когда индейский шаман вызывал духов разных зверей и говорил с ними как с равными.
— Для чего? — заинтересовался я.
— Ну, чтобы договориться, кто за кем будет охотиться в следующем году.
— Это же глупо, — фыркнул я и посмотрел на маски у себя в руках. — Все друг за другом охотятся. Медведь за тигром, тигр за человеком… Это называется… э… пищевая цепочка.
— На тебя не угодишь, — надула губы Анна. — Ну, тогда сделаем наоборот. Звери и человек — короли саванны — собрались впервые за тысячу лет, чтобы посмотреть друг на друга не как на пищу или врага, а как… на себе равных. Чтобы понять, чем помимо размера клыков, когтей, острых стрел и тёплого меха они между собой различаются. Узнать, зачем они живут, растят потомство, и о чём мечтают.
— Это же скучно, — расстроился я. — Та сценка про глухого дракона хотя бы была смешной.
— Её придумала Мара, — не без гордости сказала Анна.
— И вообще, если они посмотрят друг на друга не как на добычу, им будет нечего есть и они умрут от голода.
— А разве не это случилось с индейцами? — засмеялась Анна.
— Я думал, их убили англичане и испанцы, — буркнул я.
Болтая таким образом, мы миновали фестивальную площадь, пройдя по самому её краешку, нырнули в знакомую арку и застали сидящих за столиками артистов, отдыхающих после представления. Пан Жернович зажёг перед своим заведением большой фонарь в виде старинной масляной лампы; свету от неё хватало практически на всю площадку, и только самые дальние уголки тонули в томной темноте, откуда слышался перестук копыт и фырканье лошадей. Сам он дымил сигаретой и лениво беседовал с Костей. Мышик, крутившийся рядом, с радостным лаем бросился ко мне.
— Долго же вас не было, — сказал Аксель. — Я уж хотел отправить на поиски Костю, да побоялся, что он тоже станет пленником чар пана Грошека.
— Шелест назвал его Волшебником, — с почти материнской гордостью сказала Анна.
Аксель уважительно посмотрел на меня.
— Зришь в корень, парень. Таких чародеев как он ещё поискать.
Аксель снял с нас реквизит, придирчиво осмотрел маски и, кажется, остался доволен. Когда Анна продемонстрировала ему маску индейца, он расхохотался.
— Вот только вождём я ещё не был. Мало вам пиратского капитана?.. Ну, теперь держитесь, мои бледнолицые заморские братья, вождь Половина Копыта имеет на вас зуб!
— Я обещала вернуть её завтра до обеда, — скоромно сказала Анна.
— Да? Во всяком случае, одна ночь у меня есть, — тоном заправского деспота заметил Аксель.
На площадке между фургонами тем временем наметилось какое-то оживление. Я увидел жонглирующую Марину. Пять разноцветных шариков слились в её руках в размытый круг, на губах играла улыбка. Марина тоже меня заметила, ухмыльнулась уголком рта.
— Ну-ка, Шелест. Хватай мячик. Только не зубами, как в прошлый раз.
Первый из брошенных Мариной мячиков со звучным шлепком влетел в ладонь. Я услышал одобрительный возглас Анны, ловко поймал второй мячик, потом третий, одновременно пытаясь отправить в полёт второй следом за первым… С упругим стуком мячи столкнулись и разлетелись в разные стороны. Крутившийся под моими ногами Мышик взвизгнул и пополз под фургон, метеля под собой хвостом.
Марина подбежала, сжимая в руках оставшиеся у неё два мячика.
— Неплохо для новичка. Никогда не тянись за мячом, упустишь все остальные. Они должны ложится сами в ладонь. Сразу не получится, но если не опускать руки и практиковаться… давай-ка, попробуй ещё. Научишься, будешь получать от этого настоящий кайф!..
Я с удивлением смотрел на неё. Ещё вчера девочка яростно убеждала Акселя не брать меня с собой. В автобусе нарочито игнорировала. А сейчас уже дёргает за рукав, предлагая повторить подвиг с мячами. Потом вспомнил ночной фургон с животными, когда я познакомился с Костей, тихий тёплый голос, которым эта девушка рассказывала про тигра. Пожалуй, она неплохая. Просто с головой в любимом деле, и не любит, когда под рукой мешается кто-то мелкий, вроде меня. Но когда кто-то разделяет её любимое ремесло, искренне готова помочь.
