— А! На самом деле, да, — сказал Брайан, глядя ему прямо в глаза. — Я ищу герра Ханса Шмидта.
— Вот как. Хотел бы я вам помочь, герр…
— Брайан Андервуд Скотт.
Пожимая протянутую руку старика, он отметил, что кожа на ней тонкая, ледяная.
— Прошу прощения, мистер Скотт, но он уехал с семьей на пару дней. Я только что от них — цветы ходил поливать. Тоже надо, верно?
В глазах мелькнула искра, он дружелюбно и естественно улыбнулся:
— Может, я смогу вам помочь?
Разум Брайана разбередило лицо, прячущееся за маской густой белой бороды. Голос чужой и незнакомый, но черты лица вызвали тревожные чувства — он сам не понимал почему.
— Не знаю, — помедлив, сказал он. Второго подобного шанса у него точно не будет. — На самом деле поговорить я хочу не с герром Шмидтом, хоть это было бы любопытно, а с одним его знакомым.
— Вот оно что, но вдруг я все же смогу вам помочь. Не так уж много у Ханса Шмидта знакомых, кого я не знаю как минимум так же близко, как он. Позвольте спросить, кого вы ищете?
— У нас много лет назад был общий знакомый. Маловероятно, что вы его знаете. Его зовут Герхарт Пойкерт.
На мгновение старик задержал на нем изучающий взгляд. Затем сжал губы и задумчиво сощурился.
— Уверяю вас, — сказал он наконец, поднимая брови, — кажется, я его помню. Он еще болел, верно?
Именно такого поворота Брайан и не ожидал. Глядя на старика, он на мгновение потерял дар речи.
— Да, верно, — произнес он наконец.
— Кажется, я его помню. И вроде бы Ханс не так уж давно о нем говорил. Может такое быть?
— Не знаю.
— Знаете, я могу уточнить. У моей жены превосходная память. Она нам обязательно поможет. Вы очень заняты? В городе живете?
— Да.
— Тогда, может, поужинаете у нас? В половину девятого — вам удобно будет? Сможете? А я пока разузнаю, где этого Герхарта Пойкерта можно увидеть. Что скажете?
— Великолепно.
У Брайана закружилась голова. Глаза у старика были добрые.
— От такого я точно не откажусь. Очень любезно с вашей стороны.
— Значит, договорились. У нас дома.
Он кивнул.
— Сами понимаете, ничего особенного не будет. Мы с женой — люди пожилые. Просто приходите в половину девятого, и мы вместе во все разберемся. Мы живем на Ленгенхардштрассе, четырнадцать. Найти нетрудно. Советую вам идти через Штадтгартен. Вы ведь знаете Штадтгартен, герр Скотт?
Слюна стала вязкой — Брайану пришлось еще раз сглотнуть. Он знал, что старик живет на Луизенштрассе. А только что он назвал другой адрес. Не встречаясь со стариком взглядом, Брайан попытался улыбнуться. Неприятное чувство: Брайан столкнулся с ложью именно в тот момент, когда появилась надежда. Защипало веки. Скрутило живот. Резко захотелось в туалет.
— Да. Да, я знаю.
— Тогда не заблудитесь. Идите от Леопольдринга через Штадтгартен и обойдите озеро — выйдете к Моцартштрассе. Пройдете две улицы, затем повернете направо — и вы на месте. На Ленгенхардштрассе! Дом четырнадцать, запоминайте. На двери — фамилия Вундерлих.
Старик долго улыбался, а затем снова протянул ему руку. Прежде чем завернуть за угол, он несколько раз оборачивался и махал.
Глава 50
Одна из сложнейших задач, думал Крёнер. За все эти годы им не представлялась возможность убрать Петру Вагнер — теперь ему было больно даже думать об этом.
Будет непросто. В данный момент он даже не знал, где она.
Основная проблема: сегодня суббота. Значит, нет ни дежурных, ни администрации. Он звонил разным людям — никого из них не было дома. Он просто-напросто не мог получить ответ на свой вопрос.
Где Петра Вагнер?
И даже если бы сегодня был самый обычный день — кто бы ему помог? Рано или поздно его любопытство показалось бы подозрительным. Особенно когда окажется, что вскоре после этого она пропала.
Больше всего на свете Крёнеру хотелось развернуться и поехать к Титизее, где его жена и сын уже наверняка давным-давно отведали пирогов с шалфеем в отеле «Шварцвальд». Сжимая руль, он подъехал к светофору. Направо дорога звала в пригороды. Налево его ждал пункт назначения. Когда зажегся светофор, он медленно нажал на газ и резко повернул в сторону жилых кварталов, где в маленькой квартирке обитала Петра Вагнер.
Дом оказался столь же пустынным, как и улица. Особых проблем ему не доставили ни дверь в подъезд, ни дверь в квартиру. Резко и сильно навалившись всем телом в нужную точку, он расшатал старые дверные коробки.
В коридоре валялись газеты. Из квартиры ушли несколько часов назад.
Крёнер оказался там впервые. В обеих комнатах висел тяжелый сладковатый запах женщины среднего возраста. Квартира была аккуратной, но тоскливой.
Ящики письменного стола, кроме одного, оказались не заперты — и на удивление пусты. На нижней полке книжного шкафа торчало несколько папок — они и привлекли внимание Крёнера. Оттуда высыпались кулинарные рецепты. Крёнер оставил вырезки на ковре. В середине из шкафа вынули полку, освободив место для личной галереи фотографий в рамках. По всей вероятности, близкие Петры. В самом центре, в самой крупной рамке, — юная Петра в форме: блузка в бело-голубую полоску и старомодная белая юбка. Такой непринужденной улыбки Крёнер у нее раньше не видел. Впереди на стуле, глядя в камеру, сидел Герхарт Пойкерт, едва заметно и вяло улыбаясь, — улыбку как будто отретушировали.
Кровать в соседней комнате была не застелена. Перед зеркалом кое-как разбросаны белье и вчерашняя одежда. Над изголовьем кровати тоже висели фотографии. Никто из запечатленных на них людей не имел отношение к известной Крёнеру составляющей ее жизни.
Вновь бросив взгляд на запертый ящик стола, Крёнер порылся в кармане и вынул складной нож. Сильно ткнул им в затвор замка и осторожно повернул.
Ящик тут же поддался.
Внутри оказалось еще несколько снимков, на которых она была с Герхартом Пойкертом. Крёнер аккуратно вынул всю стопку и положил их на стол, перевернув. Всем бумагам было максимум несколько лет. Сбережения и сувениры из редких поездок свидетельствовали об умеренности и недостатке фантазии. Судя по всему, деньги, которые они обязались ей выплачивать, на ее жизнь почти никак не влияли.
Вернув вещи на место, Крёнер закрыл ящик и медленно потянул нож — раздался щелчок. Затем он перешел к стоящей под столом мусорной корзине: вывалил на пол упаковку, фольгу, рекламу — и снова собрал. Когда он пихнул корзину на место, его взгляд упал на валяющиеся кулинарные рецепты. Вздохнув, он встал на коленки и собрал их в стопку. Когда он уже хотел засунуть их в кулинарную книгу, его внимание привлек желтоватый листочек.
