– Ну да, чтобы вся стража на твои чары набежала, злодея ловить, который на князя и на покой дворцовый покушается, – недовольно проворчала Степанида. – Нет. Тут не обязательно живому огню выход давать, разные способы есть. Например, любовника можно найти надежного, проверенного, чтобы не болтал, но ты ж, поди, не согласишься? – усмехнулась она хитро, как будто проверяла.
– А какие еще есть способы? – поспешно спросила Алёна, надеясь, что торопливость эту спишут на гордость и упрямство, а не на то, что слишком легко ей вспомнился один такой, желанный да надежный.
– Разные, – вздохнула Стеша, кинула взгляд на окно, за которым серели сумерки, рассеянно потеребила кончик косы. – Ладно. Раз ты росла в деревне, привольнее городских барышень, может у тебя и слабость быть. Ты же хорошо в седле держишься?
– С трех лет! – не без обиды заверила Алёна.
– И впрямь, кого я спрашиваю! И сегодня как раз среда, оно и к лучшему будет… Одевайся. Штаны, сапоги и рубаху короткую небось не забыла? – усмехнулась она. – И сарафан поверх надень, нечего по дворцу шататься в мужском!
– Я мигом! – Алатырница соскочила со своего места, кинулась к двери в опочивальню, где лежала ее сумка, но на пороге обернулась: – А отчего к лучшему, что сегодня среда?
– Одевайся, кому сказала! – Степанида, которая уже выбралась из-под одеяла, топнула ногой, и Алёна послушно юркнула в спальню. Вдруг Стеша разозлится и передумает?
А вскоре она и вовсе выкинула лишние вопросы из головы, предвкушая хорошее утро. Отчего Степанида вдруг смилостивилась, ее не очень беспокоило, главное, что решение нашла, да какое!
Одевание много времени не заняло, дольше алатырница провозилась, укладывая косу вокруг головы. Под платком все одно особо не видно, а в седло с вольной косой лезть – без головы остаться можно.
Идти в этот раз пришлось далеко, да еще вкруг: по дворцу Стеша свою подопечную не повела, девушки выбрались наружу через узкий проход для слуг, спустившись по черной лестнице. Сад просыпался и чирикал на разные лады птичьими трелями, но его обошли по краю и двинулись дальше. Мимо непонятных сараев и каменных построек, мимо птичника и скотного двора, расположенного от дворца поодаль, мимо конюшен – к большому открытому загону, засыпанному песком. Земля там была неровной: где-то зияли широкие пологие ямы, где-то на низких столбах держались перекладины, вдоль дальней части тянулся ряд соломенных чучел.
– Матушка, кого ты мне послала! – Степанида выразительно закатила глаза и подхватила спутницу за локоть, чтобы протащить дальше. – У девок так глаза горят при виде каменьев самоцветных, шитья золотого или уж хотя бы молодцев добрых, а эта еще до лошадей не дошла, уже чуть не приплясывает! Чую, пущу я козу в огород…
– Ты сама предложила! – возразила Алёна и сама ускорилась, сообразив, что идут они к еще одной конюшне. В пройденной, наверное, княжеские да боярские лошади стояли, а здесь – дружинные.
– Остап Егорыч! – крикнула Степанида, приблизившись к воротам. – Остап! Да где ж его носит?..
Искомый Остап Егорович, щуплый мужичок с хитрыми глазами и лысой головой под круглой шапкой, нашелся за конюшней, у колодца, откуда он тягал воду – наверное, коней поить.
– Вот ты где!
– А вам-то, девки, чего понадобилось? – обернулся он к пришелицам. – Ну-ка, брысь отсюда! Сейчас парни прибегут, никакой с вами работы не будет!
– Не ной, а поди сюда, – властно оборвала Степанида.
Но подошла сама, поманила пальцем, шепнула несколько слов на ухо и быстро показала какой-то знак-подвеску, вытянув его из-под ворота рубахи. Спрашивать, что за тайны, Алёна не стала, ясно же, что рыжая – не простая сенная девка. Небось лично Вьюжина или Разбойного приказа какой-то знак, особый. Своими глазами их алатырница не видела, но слышала, что есть такие подвески с гравировкой и княжеской печатью, их в Разбойном приказе сыщики носили.
– Кхм. Ну коли так… – крякнул конюх. Сбил шапку на затылок, поскреб лоб, обвел рыжую странным взглядом. – Ну коли надо… А чего надо-то тебе?
– Лошадку бы, девушке вот покататься.
– Покататься? – Остапа Егоровича разве что не перекосило. – Ну пойдем, подберем тебе кобылку поспокойней…
– А можно я сама выберу? – попросила Алёна, понимая, что видит перед собой конюх и какую кобылку даст.
Он хотел возразить, но запнулся о насмешливый Стешин взгляд и махнул рукой.
– А, бери что хочешь! Только шею свернет твоя девушка – меня не вини. В левом проходе по левую руку двоих не бери: один дурак совсем, его только под оглоблю ставят, когда отвезти что надо, а рыжий хромает, лечим. И последнего в том же ряду не бери, хозяйский он. Уздечки вон при входе висят, выбирай любую да выводи седлать.
Последнее было сказано с насмешкой. Остап Егорович явно ждал возможности потешиться, глядя, как боярская дочка выбранного коня взнуздывать будет, но бахвалиться Алёна не стала. Молча кивнула и прошла в конюшню, где первым делом сняла сарафан и скинула платок, чтобы повесить рядом с уздечками – нечего по конюшне хорошую вещь тереть. Выбрала сбрую и пошла знакомиться. Со всеми, включая запретных.
Дурак оказался пегим и злющим, рыжий выглядел грустным и напрашивался на ласку. Алёна пожалела, что не взяла с собой никакого лакомства, чтобы к незнакомому коню подлизаться, ну да уж чего не было, того не было.
Поглядела на хозяйского, он оказался чудо как хорош – вороной, грива блестящая, волосок к волоску, шкура лоснится, мощный, тонконогий. Кто бы ни был его хозяин, а в лошадях он толк знал, да и заботился о своем товарище от души. На этом красавце Алёна бы точно не отказалась покататься, но прямой запрет нарушать не стала. Мало ли кто там хозяин!
Мелькнула мысль, уж не рыжий ли воевода, но ее алатырница поспешила отогнать и отошла от коня, двинувшись по соседнему ряду. К некоторым заходила в денник, чтобы вблизи осмотреть стать и оценить норов. Выучку так не понять, но Алёна надеялась, что среди дружинных лошадей негодящих не держат.
Выбрала в итоге шестилетнего рыжего жеребчика, который мордой почему-то напомнил Остапа Егоровича. Конь казался дружелюбным и игривым, а там уж оставалось уповать на везение.
Конюх, увидев, кого незваная гостья вывела, вздохнул:
– Как есть убьется!
– Как его зовут? И что про него надо знать? – спокойно спросила Алёна, когда мужчина вернулся с остальной сбруей.
– Зовут его Алтыном. Конь добрый, умный, только ошибок наездникам не прощает. Может, другого глянешь, а? – Остап Егорович смерил девушку новым взглядом. Правда, больше любопытным, чем недовольным. Все-таки с уздечкой она управилась легко, коня держала уверенно, а без сарафана, в сапогах, штанах и подпоясанной рубахе казалась уже не такой смешной.
– Ничего, мы договоримся, – заверила Алёна. – А где Стеша?
– Ушла, сказала, сама за тобой придет. Пойдем, ворота открою. Ох доведут они меня когда-нибудь…
