Спорить никто не стал, и длинная процессия потянулась по тропе в сторону дворца. Впереди – княжич с Вьюжиным, следом Олег с Шариком, а дальше все остальные, ведущие лошадей в поводу. От предложения поехать верхом глава Разбойного приказа пренебрежительно отмахнулся, сказав, что спешить некуда, как раз, пока дойдут, соберутся все нужные люди, а он, дескать, с удовольствием прогуляется и полюбуется красотами.
– Кто же на нас напал, Алексей Петрович? – спросил Дмитрий. Был он недоволен, хмур, но уже явно держал себя в руках.
– Немного терпения, княжич, скоро все прояснится. Я, разумеется, прошу тебя присутствовать при разговоре с предполагаемыми злодеями. Я уверен, это окажет на них должное воздействие. И тебя, Олег Сергеевич, тоже. Особенно если вот с таким же лицом.
– Я могу еще более зверское состроить, надо? – невозмутимо предложил тот.
– По обстоятельствам. – Вьюжин улыбнулся уголками губ. – А то еще повязку снимешь и вообще всех распугаешь.
– От меня не убудет.
Отказываться от предложения поучаствовать в представлении Олег не собирался: ведь такой замечательный способ удовлетворить любопытство и получить сведения из первых рук! Он плохо знал нынешних придворных и потому довольно смутно представлял, кому за два дня успела помешать чернявая алатырница. И уже не пытался отмахнуться от понимания: вся эта история интересует его только потому, что связана с загадочной Алёной, окажись жертвой та же Ульяна, ему было бы наплевать.
Впрочем, если подумать, предположение находилось легко, на основании одного только здравого смысла: княжеский титул и наследство – отличный повод для ненависти со стороны тех, кому все это богатство не досталось. Кто там, правда, еще есть из наследников, Олег не знал, но был готов познакомиться. И заодно посмотреть на Вьюжина в деле, тот был весьма остроумен и умел работать красиво, а сейчас явно замыслил нечто эдакое.
Ну и, чем леший не шутит, на Алёну тоже посмотреть хотелось, вряд ли разбираться с покушением на нее Алексей Петрович станет в ее отсутствие. Правда, на чернявую хотелось бы смотреть в другом виде, но и в сарафане тоже неплохо.
Поймав себя на последней мысли, Олег не сдержал нервного смешка. Вот подтрунивал над ним княжич, и Озерица намедни тоже, и огрызался он очень убедительно. Но ведь правы оба: зацепила его эта девчонка, и крепко зацепила. Не такая она, как остальные здесь. Причем сейчас думал он не о чистой душе, ясном взгляде и том тепле, которое ощущал рядом, а о чем-то более общем и широком. Не хуже и не лучше, а словно степь с горами сравнивать. Вот уж точно хорунжий, из простых, боевая и серьезная девушка. То ли соскучился он по таким за минувшие с войны годы, пока тут сиднем сидел, то ли…
– А ты, воевода, к слову, как сам-то здесь оказался? – Вьюжин бросил на него задумчивый взгляд через плечо.
– Плаваю я тут, – спокойно ответил Олег. Не был бы глава Разбойного приказа самим собой, если бы все мелочи не подмечал. – Под тройной ивой приятный заход в воду, с песочком, вот оттуда – до Горелого острова и обратно, пока не надоест.
– Это, почитай, версты полторы будет? – прикинул боярин. – И быстро ли плаваешь?
– Не жалуюсь, но в тот момент, о котором ты спрашиваешь, я как раз на берег вылез обсохнуть. А тут девка в крик, ну и Шарик встревожился, я не стал раздумывать, побежал. Ты меня в чем подозреваешь-то, Феликс Петрович? Сразу скажи, а то уж больно издалека зашел.
– Подозревать тебя – дело неблагодарное, воевода. Какой из тебя заговорщик с такой дырявой памятью, что имя мое выучить не можешь? – вздохнул он с показной грустью, но и княжич, с интересом слушавший старших, и Олег могли поручиться, что боярин про себя посмеивался.
– Могу. Но не хочу, – возразил Рубцов. – Так честнее. Ну и Железный Феликс звучит все-таки лучше, чем Железный Алекс.
– Имя-то какое чудное… Феликс, – не утерпел княжич.
– Хорошее имя. Значит «счастливый», – пояснил Олег.
– А почему непременно железный должен быть? – продолжил любопытствовать Дмитрий.
– Исключительно из большого уважения к твердости, надежности и несгибаемости, – невозмутимо ответил Рубцов, а Вьюжин все-таки рассмеялся.
Алексей Петрович прекрасно знал, о ком говорил Олег. Он вообще о первом княжеском воеводе знал немногим меньше, чем тот сам о себе мог вспомнить, разве что детством почти не интересовался. Вот как раз со времен того непродолжительного, но очень утомительного знакомства Олег и звал его Феликсом.
– Нет, воевода, ты точно не свое место занимаешь. Шел бы ко мне в шуты, а?
– Благодарю покорно, для шута у меня мозгов недостаточно. Тем более тебе одному почему-то смешно, мне вот перед княжичем немного стыдно.
– Так я и зову к себе, не к князю, – спокойно отозвался Вьюжин. – А княжич еще молод, у него иные забавы, что ему стариковы потехи? А вот до моих лет доживет – начнет ценить эдакие мелочи.
Глава 8
Княжеское внимание
Всю дорогу Алёна тревожно поглядывала на Ульяну, ожидая то ли слез, то ли криков. Та цепко держалась обеими руками за пояс всадника, шмыгала носом и неподвижно смотрела прямо перед собой, натянутая, как тетива, и казалось – вот-вот сорвется. Боярышня, совсем не готовая к таким приключениям, здорово перепугалась на тропинке, да и потом посыпались потрясения – вроде и поменьше, но успокоиться не получалось. То явление почти голого мужчины, тоже удар для добропорядочной девицы, теперь вот приходилось трястись на лошадином крупе… Она вообще верхом-то хоть когда-нибудь ездила?!
Но до дворца доехали без новых происшествий. Алёна соскочила с лошадиной спины сама, «ее» дружинник помог спуститься Ульяне. Потом алатырница коротко поблагодарила мужчин, подхватила словно замороженную боярышню под локоть и быстрым шагом повела ко дворцу. Вяткина не сопротивлялась, плелась нога за ногу, и Алёну это уже пугало.
И Степаниду напугало, когда девушки появились на пороге.
– Матушка помилуй! – всполошилась она и кинулась к Ульяне. Обхватила ее за плечи, потащила к скамье. – Что у вас стряслось?!
Алёна посторонилась, глядя на рыжую с надеждой. Она же зеленый янтарь, и пусть не целительница, но вдруг сумеет привести Ульяну в чувство? Или хоть скажет, где здесь лекаря искать и надо ли вообще.
– На тропе нежить напала. Задеть никого не задели, но Ульяна перепугалась очень. Нас спасли, там случайно сильный алатырник рядом оказался, – пояснила она.
– Хорошо. Кликни кого-нибудь, пусть взвара подадут травяного, вечернего, с пряниками или чем-нибудь еще сладким.
Спорить Алёна не стала. Пока нашла служанку, пока объяснила, что и кому надо, – минут пять на это ушло. Вернувшись же, обнаружила Ульяну горько рыдающей на плече Стеши. Взволнованно шагнула ближе, хотя слезы пугали куда меньше, чем прежнее оцепенение. Рыжая в ответ махнула рукой, веля сесть и не маячить.
Продолжая рыдать, боярышня торопливо и сбивчиво заговорила, вываливая на Степаниду подробности происшествия, Алёна дополнила сумбурный рассказ известием о том, что к месту драки намеревались позвать кого-то из Разбойного приказа. Вот и вышел, считай, подробный доклад о происшествии, от которого Стеша совсем успокоилась: все закончилось хорошо, да и ладно, а остальное – не ее забота.
