Говорит своему брату, но от Цербера глаз не отводит. Пожирает его своим взглядом, от чего Цер кривится. Тошнит от этой бабы, не по себе становится.
— Да. Выезжаем. Поднимусь к жене и спущусь. Иди в машину, — встаёт Распутин и широкими шагами выходит из кабинета. А за ним и Цер пытается выйти, но женщина хватается за его локоть.
— Есть пара минут для меня? — облизывает она свои губы, от чего Цербер нервно сглатывает и отворачивается, а затем повернувшись обратно говорит:
— У меня дела, Людмила. Лучше идите в машину, чтобы брат не разозлился, — услышав его грубый тон, она отпускает его.
Цербер выходит из кабинета, хлопая за собой дверью. Несколько минут сидит в кухне и наблюдает из окна, когда автомобиль Распутина наконец уедет.
Потихоньку поднимается на верхний этаж, но застывает у двери ИХ спальни.
Не хочет заходить он. Там спят они, а Цер просто сойдёт с ума, увидев их кровать.
Сглатывает раз за разом. Тянется, чтобы постучать в дверь, но в последний момент передумывает. Без стука открывает и заходит внутрь, закрыв за собой на замок. Прислонившись к двери спиной, наблюдает, как Ангелина стоит у окна с блокнотом и… что-то рисует?!
Она настолько задумчивая, что даже не чувствует в кабинете присутствие другого человека.
— Что рисуешь? — тихо шепчет Цер, приближаясь к ней.
Ангелина вздрагивает. Отскакивает назад и прячет блокнот в тумбочку.
Она трясётся. Растерянно смотрит по сторонам. Несколько раз открывает рот, дабы что-то сказать, но каждый раз молчит.
— Ты… Зачем пришёл?
— Не рада мне? — притянув жену Распутина к себе, обнимает. Зарываясь пальцами в её волосах, целует в висок, жадно втягивая её запах. — Я соскучился.
— Когда он вернётся? — задаёт Ангелина вопрос, на что Цер злится. Они вдвоём, и у них есть уйма времени, чтобы насытиться друг другом, но она спрашивает о нём!
— Нескоро, — холодно бросает. — Мне уйти?
— Нет! — моментально отвечает Ангелина, обвивая талию Цербера своими руками. Кладёт голову ему на грудь и молчит. Не произносит ни слова и не отходит ни на шаг.
— Тогда… — улыбается. — Может, покатаемся, а? Прогуляемся. Что думаешь?
— Я… Не знаю, — чуть отстраняется девушка. — Ты не ответил.
— Сегодня точно не приедут, Ангелина. Я буду ждать тебя внизу.
Не сдерживается, целует её в губы. А потом просто идёт к выходу. Останавливаясь у двери, произносит:
— У тебя ровно час, Ангелина. А потом мы уедем, и я тебе покажу самые красивые места. Приду за тобой.
Глава 15. (Не)испорченный день
— Где ты была, Ангелина?
Сердце чуть ли не выскакивает из груди. Муж что-то рычит, но явно он не в себе. Говорит во сне?
Резко встаю и вбегаю в ванную. Тишина. Нет ни одного звука. Я не выхожу из помещения несколько минут, потому что страшно. Не хочу, чтобы он меня лапал и испортил всё настроение.
Всё-таки через некоторое время покидаю ванную комнату, направляюсь к дивану у окна. Тихо ложусь, покрываясь одеялом.
Гриша спит.
Чёртов кретин! Напугал меня до смерти.
Не помню, когда засыпаю, но, просыпаясь, замечаю, что мужа нет в спальне. Он ушёл и не тронул меня? Странно…
Некоторое время мечтательно смотрю на утреннее небо. При воспоминаниях о прикосновениях Цербера по коже рассыпаются мурашки. Каждый волосок становится дыбом.
Мне нужно держаться от него как можно дальше, но не могу оттолкнуть, когда он ласкает меня. Чувствую себя такой желанной в его руках, что оторваться трудно становится.
Я не должна такое чувствовать… Нет, это невозможно.
Я любила, люблю и буду любить только одного мужчину. Дамир.
А Цербер…
Не знаю. С ним всё иначе…
Подпускать не хочется… Отпускать тоже…
Но нам нужно быть осторожными. Если узнают, то его жизнь будет под угрозой. А я Цербера терять не хочу… Он моя надежда.
— Крошка, — муж заходит в комнату. Расстроенный. Странный какой-то., — Мы уезжаем. Если успеем, то приедем ночью. С Людой.
Он подходит вплотную, обнимая меня за талию, притягивает к себе. Точно так же, как и Цер. Но он делает это красиво, так, что дух захватывает. Все на свете забываю, прижимаюсь к нему всем телом.
Но от мужа пахнет сигаретами вперемешку с потом. К горлу подкатывает невыносимая тошнота. Он целует меня в губы, а потом отпускает.
Господи…
Хочется скорее в ванную и надышаться там, вымыть рот с мылом.
— До скорой встречи, — еле выдавливаю из себя и жду, когда Гриша выйдет из спальни.
Он уходит, а я открываю воду и наклоняясь к раковине, дышу часто-часто.
Он всегда прикасался ко мне, но мне ещё никогда не было так тошно, как сейчас. Не могу открыть глаза, веки тяжелеют.
Что происходит?
Хочется просто выспаться. Залезть под одеяло и, мечтая о счастливой семье, заснуть.
Но нет. Нужно отвлечься. Я буду рисовать его. Цербера.
Достаю свой блокнот и начинаю. Какие у него глаза — я понятия не имею. Но нарисую я его таким, каким видела во дворе. Сильный. Красивый, наверное. А ещё есть в нём что-то… Властный, хриплый голос… Родной…
— Что рисуешь? — раздаётся сзади желанный голос.
Я вздрагиваю. Быстро прячу блокнот в тумбочку. Много чего хочется сказать, но каждое слово застревает в горле. Не знаю, куда смотреть.
Если он так уверенно зашёл в нашу спальню, значит, Гриша уехал.
— У тебя ровно час, — говорит он. — Я приду за тобой.
Да, как же хочется на воздух. Далеко отсюда. Забыть о муже и о прожитом. Просто потеряться, утонуть в нём. В Цербере.
Надеваю платье длиной ниже колен. Свободное, немного смахивающее на одежду для беременных женщин. Волосы распускаю, но макияж не наношу. И ещё один штрих — тёмные солнцезащитные очки. Чтобы не узнали жену известного человека.
— Готова? — Цер приходит гораздо раньше. — Кхм. Пойдем?
Хочется посмотреть ему в глаза и понять, одобряет он мой сегодняшний стиль или нет. Но не буду.
— Внизу никого нет?
— Я похож на тупого? — говорит он недовольным тоном. — Только прислуга на кухне. Я в гараж пойду, там пусто. А ты отвлекли её и сама за мной, окей?
— Хорошо.
Он выходит из нашей с мужем спальни, а через пару минут я.
На кухне никого нет, поэтому, не думая ни о чём, иду в гараж.
— Прыгай, — открывая переднюю пассажирскую дверь, произносит Цербер. И я подчиняюсь. Сажусь, наблюдаю, как он садится рядом.
