— Нет, — он не раздумывая покачал головой, — тебе нужно быть осторожной. Я уверен, что вчерашний инцидент произошел не случайно.
Алесана закусила губу, анализируя случившееся накануне.
— Вряд ли. Даже если Тай проделал все намеренно, он мог погибнуть, не вмешайся бы я.
Ренар невесело рассмеялся, чем вызвал недоумение.
— Милая Алесана… Ты слишком наивна для Харбоны.
Она вспыхнула, чувствуя, как вновь поднимается в груди злость. Её начинало не хило раздражать то, что каждый считал делом чести высказаться на тему ее недостойности этого распрекраснейшего заведения.
Видимо почувствовав ее состояние, он тут же добавил:
— Знаешь, сколько раз за последние десять лет в стенах академии фиксировались непроизвольные всплески магии у семикурсников? Один. И он произошел вчера.
Алесана тут же забыла, что хотела сказать. Действительно странная закономерность: она появляется в Харбоне и в этот же день случается необъяснимая трагедия. Нужно было срочно увидеть Мастера Ойра и расспросить его про Тая. В каком он состоянии? Как все выглядит с его стороны?
— А если это совсем меня не касается, а я просто оказалась не в нужном месте в ненужный час? Может же быть и такое?
— Я не уверен. Понимаешь, на мой взгляд это выглядит более чем странно. Я узнаю от тебя о смерти Сандора, иду к серьезным людям за ответами, и практически в то же время ты попадаешь в госпиталь с едва тлеющей магией. Тем, кому мешал Санд, сейчас мешаешь ты. Тебе нужна защита.
— У меня есть Фабиан. Ему необходимо все рассказать, — Алесана рывком встала и направилась к выходу.
— Нет. Прости, но твой второй брат — это последний человек, которому я доверил бы твою жизнь.
Алесана замедлила шаг, с неким разочарованием понимая, что он прав. И тот факт, что Ренар нелестно отзывается о ее родной крови почему-то не казался чем-то неправильным. Она обернулась, надеясь найти правильный ответ бархатных глазах, вновь обдавших ее душу жаром.
— Папа только разозлится… Он считает меня зацикленной на призраках прошлого. — И пытаясь оправдать отца перед осуждающим взглядом Ренара, добавила — ему так легче справиться с горем. Ворошить все это для него словно ковырять в ране ножом.
— У меня есть предложение, — Ренар преодолел расстояние между ними и стал напротив, — это немного безумно и «слишком» даже для меня, но…
Секунду задержав на ней взгляд, он запустил руку во внутренний карман, вытаскивая… кольцо. Весьма широкая дужка, исписанная тонкими ниточками рассыпанных бесцветных камней, которые, словно язычки пламени устремлялись к большому рубину. Ренар протянул руку, взял ее безвольную ладонь и вопросительно посмотрел в глаза. Алесана же пребывала в абсолютном непонимании происходящего, ошарашено хлопая ресницами. В голове царил полный штиль, будто все мысли разом куда-то делись.
— Мой род влиятелен и магически силен. Это кольцо один из сильнейших оберегов, находящихся на сегодняшний день в королевстве.
— Это родовое кольцо? — понимание снежной лавиной прошлось по сознанию, — вы предлагаете мне стать вашей… избранницей?
— Не вижу причин, препятствующих этому.
А она видела! Причем не одну и даже не две, а целый список!
Не удержав нервный смешок, она выдернула ладонь из теплых пальцев.
— Простите, это безумие!
И не дожидаясь, пока он что-то скажет, повернулась и быстрым шагом покинула палату.
ГЛАВА 6
Алесана неслась по длинному коридору, словно за ней мчалась орава диких псов. Она не знала, вышел ли Ренар за ней следом, как не понимала и причины его поступка. Неужели он решил, что малознакомая девушка согласится на помолвку, хоть и скорее всего фиктивную, ради защиты, уже на второй день после знакомства с ним? Почему он внезапно начал ей помогать, взялся за расследование убийства Сандора? И почему он так уверен, что это именно оно, ведь явных доказательств у него не было. Одно дело, когда она сама отказывалась смириться с потерей, ища причины и странности, но Ренар совершенно чужой для их семьи человек. Или Сандор действительно был ему другом?
Вопросы вертелись в голове, а ноги несли, куда глаза глядят, в надежде рано или поздно вывести к выходу. Словно в тумане пролетело три лестничных пролета.
Едва повернув из-за угла, мгновенно остановилась, будто натолкнулась на стену. У основания лестницы стоял Фабиан. Даже отсюда, сверху, она видела, как пылают его глаза. Сразу же Ренар и его фиктивное предложение из жалости осталось далеко позади.
— Не стой, словно примороженная, спускайся.
В голосе дрожали эмоции, которые она еще не могла понять. Не смея перечить, Алесана повиновалась. По виду брата, он стоял тут уже давно. Мантия была распахнута, за ней виднелась расстегнутая на несколько верхних пуговиц синяя рубашка. Нервничал? Или злился?
Наконец, когда между ними оставался лишь шаг, Фабиан заговорил. С обманчивым спокойствием, от которого она невольно задрожала. Алесана чувствовала себя безумно виноватой, будто не сама попала в больницу, а уложила туда половину академии.
— И что в твоей палате делал наследный принц?
— П-принц?
Ее затрусило. Принц?! Сразу же его предложение и ее отказ встали перед глазами совершенно в ином свете. Она не просто выразила неуважение к короне… она… она повернулась к нему спиной и ушла!
Сейчас же, единственное, что Алесана могла сделать в свою защиту — не допустить, чтобы хоть кто-то узнал о том, что произошло в палате.
— Да, Ренар III. Таких имен у нас не так много.
Она даже не подумала сопоставить имена! Мало ли в честь кого называют родители своих детей!
— Я не знала… Он просто поинтересовался о моем самочувствии.
— Запечатав двери магией? — колючие глаза прищурились, — Откуда он вообще узнал о твоем существовании? Это его мантия?
Слишком много вопросов, на которые она не успевала подобрать правильные ответы. Алесана слышала о сыне короля очень мало и совсем не потому, что ей это не интересно. Информации о нем просто не существовало: ни в газетах, ни на языках. Лишь несколько раз, она случайно слышала в разговорах преподавателей о том, что стране не слишком повезло с престолонаследником. Причины этого ей были не важны, ведь нынешний король хорошо относился к их семье, а о каком-то далеком будущем думать не позволяли горькие события.
— Он проводил меня вчера до кабинета, когда ты ушел.
Видимо, ее внутренняя дрожь стала внешней. Лицо Фабиана немного смягчилось. Протянув к ней руку, коснулся центра груди кончиками пальцев. Даже сквозь толстую ткань мантии она почувствовала тепло. Это было необычно, ведь до этого момента от брата исходил лишь холод. Его губы сжались. Рука резко отпряла, лишив приятного ощущения.
