– Ну их, – отмахнулась я, – а неприятности меня исключительно закаляют, и никак иначе!
– Ничего, я за тебя отомщу, – подмигнула Мариса и, поймав хмурый взгляд Дарена, закатила глаза: – Да обещала же, не пострадают они. Разве что морально.
– Моральные страдания тоже закаляют, – усмехнулся он.
Затем они попрощались и ушли. Глядя им вслед, я ощутила невероятный внутренний подъем и надежду на то, что все обязательно будет хорошо. Хоть бы вправду поженились! И жили вместе долго и счастливо. В конце концов, далеко не каждая пара заводит детей, ограничение сносное. Что до потерянного дедушкиного состояния и наследия Саталов… Вот уж вряд ли деньги станут проблемой. После наших и своих подвигов Дарен без работы не останется. Его головокружительная карьера ждет. А меня – учебные будни. Теперь можно с чистой совестью на лекции возвращаться.
Весь день я пыталась сосредоточиться на зельях, защитных пассах и заклинаниях массового рассеивания. Мысли блуждали далеко от того, что я записывала в тетрадь, щебетание Мэй в одно ухо влетало, в другое вылетало. Вдруг, пока я сижу на очередной лекции, Саталы выяснили про Марису? Разыскали ее, устроили допрос с пристрастием и уже попали к целителям. Или к менталистам, раз травма моральная! Я пару раз порывалась ментально связаться с Дареном и спросить, как дела, но вовремя себя одергивала. В итоге мне «позвонила» заведующая лабораториями и спросила о нем, поскольку он в забронированную лабораторию не явился и до него невозможно достучаться. А девочки из женского сообщества, за чей стол я ненавязчиво подсела на обеде, понятия не имели, куда делась Мариса. На их вызовы она не отвечала. Хе-хе, кажется, голубки решили уединиться… Или провести день в более узком кругу. У нее родственники в Междумирье, которые, к слову, взбудоражили всех со страшной силой.
Гламурные девочки обсуждали их, не скрывая шока и трепета, однако ни слова плохого не сказали. Охали, ахали, повторяли друг за другом: «ну надо же» и «кто бы мог подумать». Они-то были уверены, что Раскесы какие-нибудь модельеры или дизайнеры, в крайнем случае светские бездельники. А тут работяги из глубинки. Всем сообществом гадали, не с драконьей фермы ли те часом, я делала загадочное лицо и конкретными ответами не баловала. Пусть сами Раскесов спросят. Угостятся домашними плюшками заодно, проникнутся их теплым радушием и окончательно забудут о предрассудках. А я держу рот на замке, и точка. О, да я полна чужих секретов! И мой собственный способен произвести фурор. Из головы не шли слова Дарена о том, что Совет высших магов может официально объявить меня создательницей миров. Как отреагируют сокурсники и остальные студенты? А преподаватели?.. И все-все-все? Бросило в жар, аж пирожное в пальцах подтаяло. Я его спешно проглотила, украдкой облизала пальцы. До самого вечера так и не смогла перестать представлять себе ошарашенные лица окружающих, особенно Далинды. Даже не знаю, радует меня это или пугает… Похоже, и то и другое одновременно.
Дома Кеннет снова попросил пересказать, как Саталы отваживали бесстыдную меня от своего сына, и смеялся не меньше. Потом сказал, что спускать угрозы не стоит, и предложил заглянуть на открытие родительского дня. Торжественная церемония пройдет завтра на крыше главного корпуса, и будут на ней все прибывшие. Если Саталы до сих пор не встретились с Марисой, то там это неизбежно произойдет. За остаток дня они сто процентов собрали по Междумирью свежие сплетни, навели справки об избраннице Дарена и придут «знакомиться» во всеоружии. Кеннет прав: и по части того, что они зря передо мной не извинились, и что пропускать церемонию никак нельзя. Мариса обещала за меня отомстить, я хочу это увидеть!
Утром я оделась прескромно – в студенческую форму без каких-либо украшений, – нанесла нюдовый макияж, заплела две косы. Невинность во плоти, хоть новый флакон для слез у Юва требуй. Кеннету понравилось, да настолько, что мы чуть не опоздали… Когда пришли на церемонию, на крыше было полно студентов с родителями, реже – с прочими родственниками. Семьи сидели за отдельными столами, в изобилии расставленными вокруг сцены, на которой полагалось выступать с речью ректору и деканам. Самый большой стол с двумя широкими диванами бросался в глаза, на них и расположились Раскесы. Среди шумного семейства был и Дарен. Недвусмысленно держал Марису за руку и рассказывал что-то Зусе. Мелкая увлеченно кивала, господа фермеры наблюдали за ним, довольно улыбаясь. А они поладили! Только, боюсь, скоро их впечатление подпортят незабвенные Саталы…
Кеннет невозмутимо направился к столу. Не успела я толком задуматься, насколько это уместно, как Радик вскочил и заключил его в крепкие объятия. Неожиданно. Или нет? Мариса спрашивала семью насчет того, чтобы забрать к ним Кеннета после исполнения приговора, по которому его магического дара лишить должны были. Логично, что они знакомы. За три года отношений немудрено своему парню ферму показать. И раз они дали тогда согласие, то не считали, что он злодей и убил тех ребят.
– Кенни, здравствуй, сто лет тебя не видела! – воскликнула Феда и засуетилась, толкая локтем Яна: – А ну, двигайтесь, ишь расселись. Тут легко местечка еще на двоих хватит.
Звучит как приглашение. Ян с Кавой сдвинулись к краю, мы сели. Я смущенно уставилась на собственные колени, отчего-то было неловко. А уж когда Кеннет меня приобнял…
– Лёнушка, а вы давно вместе? – запросто спросил Радик.
– С начала учебного года, – ответила за нас Мариса, сопутствующим зевком показывая, что ей это безразлично. С некоторых пор, угу. – Не вижу здесь ваших родителей. Зачем вам день открытых дверей?
– Догадайся, – весело отозвался Кеннет.
Она фыркнула, Дарен вздохнул, будто другого от него и не ждал.
– Здорово тут, – проскрежетала с их дивана бабушка, – прям университет. Преподаватели такие в мантиях умные! И студенты красивые! Вон этот ваще, который к нам путь держит.
У стола нарисовался Зюзер. Окинул диваны внимательным взглядом и произнес с плохо скрываемым интересом:
– Здравствуйте! А вы с драконьей фермы?
– Да, – Ян гордо выпятил грудь со значком, – лучшей во владычестве Элиан.
Зюзер медленно кивнул и уставился на сокурсницу, она воинственно вздернула подбородок. Готова к обороне. Не удивлюсь, если и поднос в пространственном кармане припрятан.
– Мариса-а-а, это так… так… – его лицо вытянулось, она заерзала на диване, – сексуально!
Дарен поперхнулся, воплощение сексуальности расплылась в умиленной улыбке. Радик мощно хлопнул Зюзера по плечу и выдал:
– Заезжай, у нас там хороши девки, закачаешься!
Тот качнулся, не выдержав напора, пробормотал, что будет иметь в виду, и ретировался. Ну этот болтун всяко теперь любопытство масс удовлетворит. Вероятно, сокурсники его и подослали прояснить то, что всех волнует. Как самого опытного по огребанию от Марисы.
До выступления ректора оставалось полчаса, отведенное на знакомство и общение время таяло. Раскесы невероятно воодушевились тем, что мы полной «геройской четверкой» оказались за их столом, расспрашивали нас о заварушке в Гарде и Дисе. Который, к слову, отбыл домой по важным государственным делам, но обещал вернуться, поскольку Междумирью вскоре вновь потребуется его вмешательство. Зуся горестно вздохнула: не представилось шанса еще и короля увидеть. Получила от матери подзатыльник. Мол, скромнее быть надо. Мариса вступилась, что скромность украшает девушку, только если других украшений нет, и поправила увесистые сережки, усыпанные ослепительно блестящими камнями. Между прочим, не просто сережки, а артефакты для быстрой нейтрализации стихийных заклинаний. Вижу, позаботилась о том, чтобы Саталы все-таки живы остались…
