Нет, это уже не просто скверное настроение или злость. Все гораздо серьезнее!
Глава 16
Я просидела на кухне до вечера – буравила взглядом распахнутое окно, раскачивалась на стуле и думала, думала, думала. Сшитый накануне ханик смотрел в ту же точку, на улице темнело. Мысли мне не нравились, а еще больше не нравились выводы, к которым я приходила. Они напрашивались сами, очевидные и страшные. С Кеннетом, мягко говоря, не все в порядке. С демоном – если быть точнее. Его влияние усугубилось, оттого и чрезмерная вспыльчивость, странное поведение и наша ослабевшая эмоциональная связь. А проблемы начались в родительский день. Ровно в тот момент, когда явился Касиус. Их минутный разговор – и Кеннета словно подменили. Что отец с ним сделал?.. Демон неспроста взбесился и вырвался из-под отлаженного годами контроля. А я не заметила. Сочиняла отговорки и оправдания, упустила почти целую неделю. Неделю! Когда, возможно, каждая минута на счету.
Теперь сомнений нет: мне не кажется, Кеннет в опасности. Теряет себя, проигрывая в борьбе с чертовой тварью. А я сижу, пялюсь на занавески и пытаюсь сломать стул. Оторванные от пола ножки со стуком приземлились обратно, стул жалобно скрипнул. Надо действовать, и срочно! Но чем я могу помочь?! Затея с ритуалом и татуировкой не сработала, и вряд ли связь между нами наладится. Скорее, наоборот, хуже станет… Так, отставить пессимизм! Нельзя унывать, да и рано. Кеннет справится. Раньше справлялся, всегда. В конце концов, я не знала его в те времена, когда он только учился противостоять демону. Вдруг вел себя примерно так же? Потом приструнил это жуткое порождение бездны и даже в университет решился поступить. Найдет на него управу и в этот раз. Просто не сразу.
Голова гудела, веки тяжелели. Видимо, недосып одолел панику… Я поднялась в спальню. Кеннет до сих пор спал. Лежал поперек кровати – на животе, обняв подушку. Спутанное одеяло сползло и прикрывало его до пояса. Мой взгляд блуждал по напряженным мышцам спины, широким плечам, открытой шее. Красиво спать – какой-то особый талант, которым Кеннет владел в совершенстве, наверняка не подозревая об этом. Тянуло запустить пальцы во взъерошенные волосы, коснуться небритой щеки и сказать, что все будет хорошо. Желание я переборола, несмотря на то, что его сон сложно было назвать умиротворенным: между бровей залегла складка, на шее пульсировала вена. Я устроилась рядом, обняла Кеннета осторожно, стараясь не потревожить и ни в коем случае не разбудить. Мое лицо оказалось напротив его, так близко, что дыхание чувствовалось кожей. Неровное и горячее, обжигающее. Даже во сне не может расслабиться… Что ему снится? И снится ли?.. Я отстранилась, не позволяя себе подчиниться порыву и прижаться вплотную, ощутить исходящий от крепкого тела жар. Осознала, как никогда прежде: никому Кеннета не отдам, ни за что. А уж демону – подавно. Пусть обломится! Я закрыла глаза и провалилась в блаженную темноту.
Утро пришло ласковыми лучами и доносящимся с кухни звуками. Звон ложки в чашке, определенно. Смятая простыня на пустой кровати была теплой и хранила родной терпкий запах. Отчего-то хотелось закутаться в нее и вдыхать, пока он не развеется.
Я спустилась по лестнице, поправляя сарафан, в котором вчера уснула. На столе стояла тарелка с печеньем и две чашки чая, в моей Кеннет задумчиво размешивал сахар. Судя по прошедшему времени и его усердию, сомневаюсь, что там еще осталось, что размешивать…
– Я завтрак изобразил, – он критично глянул на миску, – потому что «приготовил» слишком смелое заявление.
– Эй, ты говоришь это той, кто на ужин бутерброды готовила, – напомнила я.
– Действительно, – губы Кеннета тронула улыбка, – тогда моя совесть спокойна.
В животе заурчало, и я накинулась на печенье. Его любимое – чрезмерно ореховое. Справедливо сказать, что это не печенье с орехами, а орехи с печеньем. Они неприлично хрустели, словно их забыли почистить и накидали в тесто вместе со скорлупой. Но было вкусно и зубы никто из нас пока не сломал, так что претензий к рецепту не имелось. Сладкий чай приятно грел желудок, на мгновение показалось, что все по-прежнему. Не существует ни угроз, ни врагов, ни бездны. Только мы на нашей кухне. Можно ведь притвориться ненадолго, что это правда?..
– Ну ты спать горазд, – восхитилась я, – двадцать часов кряду. Признавайся, побил личный рекорд?
– Нет, – Кеннет макнул печенье в чай, – на первом курсе как-то после одного призыва на сутки отключился. В клубе демонологов, под полкой с ритуальными сосудами. Не растолкали, еще и пледом накрыли. А говорят, темные маги – злыдни…
– Врут! – Я выдавила улыбку. – Они могли бы тебя и в комнату для перемещений закинуть. Или на лбу что-нибудь нарисовать.
– Кстати, нарисовали, – рассмеялся он, – но я предусмотрительно проверил перед выходом из подсобки и стер. Меня таким не подловишь.
– Вот злыдни, – возмутилась я и тоже рассмеялась.
Но смех быстро сошел на нет, на кухне стало тихо. Тишина эта была неприятной и тревожной, чашка больше не грела ладони, хотя чай не остыл.
– Как там пойманный шпион? – спросила я, пусть и совсем другое следовало спросить.
– Самому интересно. Связывался с Легионом, как проснулся, ничего не узнал. Зинбер играет в обиженного и не делится протоколом допроса. Говорит, практикантам не положено: не тот уровень доступа. Баран упертый.
– Значит, важной информации он не выяснил… Иначе поделился бы. Особенно касайся дело накопителей.
Кеннет пожал плечами, но в угольно-черных глазах вспыхнули искры гнева. Отчетливые, норовящие перерасти в полноценное пламя. Он медленно моргнул, загасив их. Усилием воли, что отразилось на его лице.
– Это Касиус? – выпалила я. – Сделал что-то с тобой в ту вашу встречу?
Кеннет утопил печенье в чае, со стуком отставил чашку. Впился в меня тяжелым, гнетущим взглядом и ответил:
– Думаю, да.
Практически шепотом ответил, а услышанное эхом прокатилось в голове, заставило проглотить печенье, и оно, недожеванное, больно оцарапало горло.
– Ты же заметил?.. Что влияние демона увеличилось…
– Еще как, – сказал он так же тихо. – Раньше такого не было. Я пока не нашел способ… сдерживать это. Вероятно, поэтому вчера с ритуалом мощности и не хватило: эмоциональная связь дала сбой.
Я прикусила язык, на котором вертелась сотня вопросов. Понимала, что произнести их вслух – сбить его. А ему и так сложно об этом говорить.
– Касиус мог мою связь с демоном усилить, – Кеннет посмотрел на таящее в чае печенье и ухмыльнулся, – он все-таки могущественный темный маг и призывал его лично. Я, по сути, все годы запутывал ведущий ко мне поток потусторонней энергии, создавая нечто вроде петли и уменьшая отклик из бездны. Ему довольно легко было перенаправить поток напрямую – считай, указать демону путь, и прощай, петля.
То есть многолетние старания Кеннета сведены к нулю?! Вопрос «зачем» вырваться не успел, вспомнилось: Касиус жаловался, что с сыном невозможно разговаривать. Сделка с демоном «упростит» переговоры о накопителях, поскольку Кеннет перестанет руководствоваться эмоциями, у него их попросту не станет! Рассмотрит возможное сотрудничество с «Энброк и Артеил» сугубо с точки зрения выгоды, а Касиус сумеет предложить что-нибудь. И данная владыке клятва пропадет: полученная сила бездны перенастроит энергетическую структуру Кеннета. Одним выстрелом двух зайцев…
