– Спасибо. – Я высвободила ладонь, села в кресле ровно. – Вроде работает…
– Потому что ты не хочешь плакать и страдать, – усмехнулся Дарен, – ты хочешь решать проблему.
Да. Именно. У меня есть план, и он непременно удастся. Владыка отыщет Августу, и вместе они всыпят Касиусу по первое число. Мало ему не покажется! А я добавлю, как-нибудь… Нечего злить создательницу миров.
– Прости, что заявилась с истерикой, – я слабо улыбнулась, хотя за сеанс ментальной терапии была благодарна, – теперь мне стыдно…
– Обратиться за помощью не стыдно. А что случилось?
– Как-то навалилось все, – пожала я плечами, – проблемы с даром, Орден с их секретными рунами и условиями, неопределенность постоянная.
– Врешь, – припечатал он. – Тут что-то недавнее и личное.
Блеск… Глупо было думать, что не догадается. Глупо и самонадеянно. Сложив руки на груди, я бросила:
– Наблюдательный какой!
– Да. – Его взгляд скользнул по моей футболке, задержавшись на воротнике. – У Дэлмана совсем крышу сорвало?
Я отвернулась. В конце концов, не обязана отвечать. Меньше дам информации – меньше сделает выводов.
– Факты говорят сами за себя, – бесстрастно сообщил Дарен. – Он в бездну ходит, как к себе домой. С первого курса со светлой магией не в ладах, и твое рассеивающее заклинание через татуировку в храме дало показательный эффект. А в последние дни ему вообще нравится кидаться на всех по поводу и без. С какой потусторонней тварью связался?
Сердце пропустило удар. Я стиснула зубы, покосилась на него и прошипела по слогам:
– Не понимаю, о чем ты.
– Понимаешь, – сказал он уверенно. – Твоя реакция выразительнее тысячи слов.
Отпираться было бесполезно. Поздравляю, я идиотка. Явилась сюда в таком состоянии, сдала Кеннета. Пусть Дарен давно подозревал, но убедился в правоте лишь сегодня. Благодаря мне. Что он будет с этим делать?..
– Кеннет не по своей воле с этой тварью связан, – попыталась я его защитить, – и за себя сейчас не в ответе. Ему сложно ее контролировать. Он не такой, он хороший, я точно знаю. Просто у него сложности.
– Какая удобная отмазка, – хмыкнул Дарен, – демоническая одержимость.
– Перестань, ему нужна помощь.
– По-моему, помощь понадобилась тебе.
Я вскочила. Ладони сжались в кулаки, вырвалось:
– Если ты скажешь кому-то…
Слова после «если» застряли в горле, да и не представляла толком, как закончить. Что я ему сделаю? Смешно. Но Дарену смешно не было, он глянул исподлобья, поджал губы.
– Алена, – в голосе сквозил укор, – я тебе что, враг?..
Мне – нет. А Кеннету? Они-то уж никак не друзья. Годами на дух друг друга не переносят!
– Никому я не скажу, – пообещал он, и я почему-то поверила. – Однако прогноз неутешительный. Кроме меня, и у других глаза имеются. Представь, что будет, когда Зинбера осенит.
Я опустилась обратно в кресло, уставилась в потолок. Он был белым и гладким, люстра отбрасывала диковинную тень. Голова загудела, я помассировала виски. Не помогло, в них толчками пульсировала кровь. Что ж, Дарену открылась правда… Нет смысла отмалчиваться, изображать что-либо. К тому же отчаянно тянуло поделиться, спросить совета.
– Что мне делать?..
– Беги, – отозвался он с пугающей серьезностью, – от него подальше. Пока не свихнулась.
– Надо разобраться с демоном, способ мы нашли, – выговорила я упрямо. – И все опять станет хорошо.
– Угу, сразу станет лапочкой, – покривился Дарен. – Не особо вижу разницу между Дэлманом с демоническим обострением и без.
– Разница есть! И откуда тебе знать?! Кеннет всю жизнь с… этим! И столько же старается от той твари избавиться, тебе и половины не известно!
Он поднял ладони вверх, будто сдаваясь. Не понимала, поверил или нет. Не мне, а в Кеннета, конечно. И ведь ясно, что если тот с рождения с демоном, которого не призывал лично, то оно в наследство досталось. По глазам Дарена читалось, что вопросов и сомнений у него много. Но не озвучил… Видимо, нарычала я с перебором. Наступила тишина, в которой мое тяжелое дыхание слышалось особенно громко. Я уронила голову на подлокотник, уткнулась лицом, считая зачем-то секунды. Почти до сотни досчитала. Сбилась.
– Тебе очень несладко придется, – вздохнул Дарен. – Демоны не испытывают эмоций, зато чужие любят и впитывают. Как раз оттого, что иначе в бездне их ощутить не могут. Вот и доводят своих жертв и тех, кто рядом с ними. Считай, жрут.
– Так как мне себя вести?..
– Не корми. Максимально отстраненно реагируй. Представь, что ты камушек. Безликий серый камушек и не умеешь радоваться, сердиться, удивляться. Любая тварь начнет терять интерес, не получая желаемого.
Я выпрямилась, кивнула.
– Решение временное, – предупредил он. – Надолго тебя не хватит.
– Много времени у нас и нет, – горько обронила я.
– Обращайся, тебе я всегда помогу, – сказал Дарен, сделав заметный акцент на слове «тебе». – Только не переборщи с героизмом. Если заиграться в спасателя, то в итоге самой потонуть раз плюнуть. Дэлман должен с собой совладать и не оправдываться демонами. В противном случае сражаться тут не за что.
Я не ответила, позволила ему снова взять меня за руку. Прикрыла глаза, растворяясь в осязаемо плотной энергии. Она ощущалась странными электрическими зарядами, покалывала кожу сотней иголок. Внутри все немело, дрожь сходила на нет. Минута, другая, третья. Истерика заглохла окончательно.
Дарен не сказал больше ни слова. Проводил до выхода с мягкой улыбкой, словно этот разговор и не состоялся. Вряд ли ему было что добавить. Да и мне услышанного вполне достаточно. Не то чтобы его инструкция меня воодушевляла, но на душе стало светлее. Похоже, я убедилась, что у меня есть еще один настоящий друг. Зря сомневалась… Считала, что Дарена в первую очередь мой дар волнует. Вероятно, сначала так и было. С тех пор мы прошли длинный путь, и он привел нас сюда. Шелан правильное напутствие дал: важнее всего – люди, на которых можно положиться.
День только начинался. Первые лекции я пропустила, но на остальные успевала. Вернулась к исследовательскому институту – за забытым магокатом. Здание высилось непреступной с виду крепостью, холодной и равнодушной. Всего лишь здание, если не думать о том, кто в нем… Я заехала домой, собрала сумку на учебу, переоделась в студенческую форму и привела себя в порядок. Последнее удалось на славу: сокурсники рассматривали и удивлялись, почему это говорят, что я с раннего утра вся чуть ли не в слезах. Мгновенно сплетни по Междумирью разносятся! Я уверила сокурсников, что давно успокоилась и ужасного со мной не приключилось, просто перенервничала. Кажется, ко мне не из любопытства лезли с вопросами, а действительно беспокоились… Мэй неловко обняла, Лайя предложила бабушкину травяную настойку от стресса, а Партон поделился утренними конспектами. Я их сфотографировала на телефон к восторгу Катрины, которая показала мне свой аулинский девайс. Браслет-коммуникатор, как из фантастического фильма, ей-богу. Потом от меня отстали. Я слушала лекции, а в перерывах – щебетание Мэй о ее официальном теперь парне. Но мысли мои неизменно возвращались к Кеннету…
