— Отпусти сейчас же! Я пока что в силах передвигаться самостоятельно.
— Прекрати визжать.
Он наклонился и поцеловал ее в губы. Ева сначала пыталась сопротивляться, но через мгновение смирилась и затихла.
— Дьявол! — прошептала она. — Ну что ты со мной делаешь?!
— Ничего особенного, — заявил Рорк, открывая дверь, украшенную резьбой и витражами.
Одна из стен огромного холла была целиком из стекла, и за ней простирался океан. Ева никогда раньше не видела Тихого океана и подумала, что такое мирное название совсем не подходит этим бурным бушующим водам.
А небо пылало багровыми красками заката, и алый шар солнца медленно опускался за горизонт.
— Надеюсь, тебе здесь понравится, — прошептал Рорк.
— Какая красота! Слов нет.
— Переночуем — и назад. — Он поцеловал ее в висок. — Но когда-нибудь обязательно приедем сюда на несколько дней.
Рорк поднес ее к стеклянной стене, и Ева почувствовала, что вокруг нет ничего, кроме океана и закатного неба.
— Я люблю тебя, Ева.
Она посмотрела ему прямо в глаза. И внезапно все показалось ей таким замечательным и таким простым!
— Я скучала по тебе, — она прижалась щекой к его щеке. — Очень скучала. Даже рубашку твою надела… Смешно, правда? Пошла в гардеробную и стащила одну из твоих рубашек — черную, шелковую, у тебя таких штук двадцать. Надела ее и тихонько, чтобы Соммерсет не заметил, выбралась из дома.
— А я ночью прослушивал записи наших с тобой разговоров. Просто чтобы услышать твой голос.
— Правда? — рассмеялась она. — Рорк, по-моему, мы стали ужасно сентиментальными!
— Пусть это будет нашим маленьким секретом.
— Договорились. — Она снова заглянула ему в глаза. — Мне надо кое о чем тебя спросить. Глупо, конечно, но я все-таки спрошу.
— Ну?
— Когда-нибудь раньше… с кем-нибудь еще…
— Нет, — он коснулся губами ее щеки, губ, подбородка. — Никогда и ни с кем!
— Я тоже, — прошептала она. — Обними меня! Обними меня крепко-крепко.
— Хорошо.
Он обнял ее и опустил на ковер. А за стеной догорали последние лучи солнца.
Глава 16
Поужинали они омарами, запивая их ледяным шампанским. А потом ели какие-то необыкновенные тропические фрукты с нежнейшим вкусом и дурманящим запахом.
Еще задолго до того, как Ева поняла, что любит его, она вынуждена была признать: против деликатесов, которые появлялись у Рорка на столе по мановению руки, устоять невозможно.
После ужина она с упоением купалась в открытом бассейне под сенью пальмовых деревьев. Тело ее ласкала теплая вода, она слушала пение ночных птиц, и луна светила прямо у нее над головой.
Все тревоги и заботы, не оставлявшие ее весь день, казались далекими-далекими. Да, он всегда знает, что ей подарить! Немного покоя и отдыха…
А Рорк любовался Евой — спокойной, расслабившейся, не чувствующей себя виноватой за то, что позволила себе краткие мгновения отдыха.
Нет, никогда и ни с кем у него не было ничего подобного! Никогда его так не тянуло ни к какой другой женщине. И дело было не только в страсти. Ева завораживала его, он восхищался ею, она стала самым близким ему человеком…
Когда-то он сказал ей, что оба они — потерянные души. Но друг в друге они нашли нечто, что их объединило. Как странно, что он, всегда избегавший полицейских, вдруг нашел среди них человека, составившего его счастье!
Рорк нырнул в бассейн и поплыл к ней. Ева лежала на спине, чуть покачиваясь, и с трудом приоткрыла глаза.
— Кажется, я не могу даже пошевелиться…
— И не шевелись, — он протянул ей бокал шампанского.
— Даже пить не могу! — Но она все-таки потянулась губами к бокалу. — У тебя какая-то фантастическая жизнь. Можешь получить все, что пожелаешь, делать что пожелаешь… Захотел отдохнуть — отправился в Мексику и стал спокойно закусывать омарами и… Как называется эта штука, которую намазывают на крекеры?
— Гусиная печенка.
— Нет, ты называл это как-то иначе. Как-то красивее.
— Foie gras. Это по-французски.
Рорк лег на воду с ней рядом, и она закинула свои ноги на его.
— Ты и не представляешь, как здорово ты живешь! Ты можешь позволить себе все настоящее.
— Мне настоящее больше нравится.
— Знаю. Это еще одна из твоих странностей. Ты вообще любишь все странное. Предпочитаешь читать книги, а не смотреть видео… — Она улыбнулась мечтательно. — Наверное, за это я тебя люблю.
— Видишь, как все хорошо складывается!
— Скажи, когда ты был маленьким и тебе было плохо, ты об этом мечтал?
— Я мечтал о том, чтобы выжить, чтобы выбраться из дерьма. Так далеко я не загадывал. А ты о чем мечтала?
— Представь себе, я мечтала стать полицейским. Хорошим полицейским. Я думала, что тогда никто не сможет меня обидеть и я не позволю никому обидеть слабых…
— Тебе снова снились кошмары? — помолчав, спросил Рорк, и Ева услышала в его голосе нотки тревоги.
— Они не такие уж страшные. Просто снятся постоянно…
— Ева, если бы ты согласилась проконсультироваться с доктором Мирой…
— Я еще не готова, Рорк. Не хочу вспоминать. Слушай, а у тебя остались шрамы? От отцовских побоев…
Этого и он не хотел вспоминать.
— Подумаешь, вмазал несколько раз, спонтанная жестокость… Какое это сейчас имеет значение?
— Ты научился об этом не думать. — Она открыла глаза и взглянула на Рорка. Вид у нее был серьезный и сосредоточенный. — Но ведь это сделало тебя таким, какой ты есть! Разве не так?
— В общем, да.
Ева кивнула, как будто он подтвердил нечто важное.
— Рорк, а как ты думаешь… если люди в чем-то ущербны, если они мучают своих детей — так, как мучили нас, — ты думаешь, это передается детям?
— Нет!
— Но ведь ты сам сказал…
— Нет. Мы сами себя сделали, Ева. И ты, и я. Если бы это было не так, я стал бы бродягой, шатался бы по дублинским трущобам, нападал бы на тех, кто послабее. А ты была бы холодной, жестокой и безжалостной.
Она снова закрыла глаза.
— Иногда я такой и бываю.
Глава 17
Харрисон Тиббл, начальник управления, прослужил в полиции тридцать пять лет. Начинал он патрульным полицейским. Однажды был ранен: получил три пули в живот. Человек менее плотного сложения от такого скончался бы на месте, но Тиббл вернулся в строй через шесть недель.
