– Дома искупаю, – пригрозила я грязнуле, выбивая из попы пыль. – С мылом!
Ярушка поджал уши и перекатился на лапы. Прищурив глазенки, принюхался и с писком: «Во-о-о!» – рванул к прогуливающейся мимо парочке студентов. Парень и девушка замерли с леденцами в руках. Обыкновенными такими леденцами – в форме сердечек, на палочках.
– Дай-дай-дай, – потребовал ханик, протягивая загребущие лапки к леденцам.
Нет, это не ханик, а бандит какой-то! Постоянно к народу пристает. Есть что для моей уютной пещеры? А если найду?
– Ярушка, – сказала я строго, – ты ведешь себя неприлично!
Он втянул голову в плечи. Поднял на студентов жалобные глазки и повторил:
– Дай, позязя…
Ему охотно отдали оба леденца-сердечка. В общем-то, люди к подобному уже привыкли. Воспринимали ханика-попрошайку как местную достопримечательность, умилялись и делились всем. Благо на ценное демоненок не покушался – разменивался исключительно на безделушки.
Получив желаемое, Ярушка придирчиво обнюхал добычу. Отломал леденцовые сердечки, отшвырнув прочь, и довольно прижал голые палочки к груди.
– Мое! – проворковал он и нырнул назад в кусты.
Точно вечером искупаю. С особой жестокостью! Ночевать-то ко мне ханик заявляется регулярно: пробирается через форточку на кухне, шлепается на подоконник и шуршит салфетками, пока не возьмешь наверх в спальню. Там прячется под кровать и сидит тихо до утра. Если сидеть не тихо, то Кеннет начинает грозиться откалибровать магическую сигнализацию, чтобы всякая наглая мелочь не шастала…
На праздник я оделась строго и представительно: блузка, юбка до колен, высокая прическа без единой выбивающейся пряди. Мероприятие официальное, а я теперь не первокурсница, а общепризнанная создательница миров… Хотя, по правде говоря, я пересоздательница источника. До миров пока не доросла, но все впереди!
Внешне исследовательский институт ничем не выдавал наступления столь великого дня. Ни праздничной арки на входе, ни растяжки с поздравлениями в холле. Много охраны и всего несколько журналистов, которым посчастливилось попасть внутрь. В огромном конференц-зале был аншлаг, от количества важных персон на квадратный метр рябило в глазах. Проталкиваться туда я и не стала, прошла в рабочий «опен спейс», где одетые с иголочки ученые маги рассказывали министрам о проделанной работе и достигнутых успехах. Бренц, эллодианский глава министерства безопасности, заинтересованно кивал обоими своими подбородками, поглядывая на стенд с новейшими прототипами накопителей.
Ментальная сережка ожила вызовом от Кеннета, в голове зазвучал его голос:
«Сейчас подойду к тебе, почти закончил. Пару печатей проставить осталось».
«Подожду, не торопись. – Я взяла со стола с закусками пирожное и отправила в рот. – Осмотрюсь пока».
Он догадливо пожелал мне приятного аппетита и отключился. Из конференц-зала донеслись бурные аплодисменты, оттуда, продолжая кланяться на ходу, выплыл Лукаш – в черной парадной мантии и с блестящей бородой, заплетенной в косичку. Умереть не встать! Без драного халата и тапочек, казалось, лет двадцать скинул. Пританцовывая, он подошел к министру и снисходительно похлопал по плечу.
– Ознакомился с нашими моделями накопителей? – Лукаш любовно дыхнул на стекло стенда и протер рукавом. – Это еще что… Усовершенствованный ритуал по сохранению магии безопасен и настолько прост, что даже ты справишься.
– Впечатляет, – буркнул Бренц и, выдавив улыбку, степенно выговорил: – Должен извиниться за то, что не сразу оценил ваше изобретение по достоинству…
– Это ты про то, когда сказал, что накопители «сомнительная, неприменимая в жизни затея»? Забудем, я не злопамятен, а слово в слово процитировал лишь оттого, что записал! Да и межмировая премия за вклад в магический прогресс компенсирует мне те моральные страдания. Правда, я заготовленную для нее речь произнес сегодня, но ничего, придумаю другую.
– Может, ты дашь вставить слово второму изобретателю накопителей? – Бренц мстительно насупился. – Кстати, где он?..
– Улаживает кое-какую формальность, – ничуть не стушевался Лукаш, – мы справедливо обязанности распределили: я общаюсь с прессой и министрами, а Кенни – с законниками и всяческими комиссиями. Все довольны и счастливы, кроме, конечно, толпы конкурентов, шпионов, противников прогресса и просто завистников. О, Лёнушка! Прекрасно выглядишь.
– Спасибо, – я заученно поклонилась – сначала ему, потом Бренцу и остальным. – Лукаш, вы тоже выглядите прекрасно!
– Это все твое масло для бороды, – он огладил оную, – она не путается и даже не пахнет холодцом из слизи виверны, в который я ее вчера случайно окунул. Я его сюда, кстати, принес и где-то между закусок пристроил, вам не попадалось?
Бренц позеленел, будто ему попадалось, причем совсем недавно.
– Вот открою собственный ресторан, – потер ладони Лукаш и добил его: – Непременно тебя приглашу. На днях подписал договор об аренде в Башне Пика.
– У вас будет ресторан? – ахнула я. Это была давняя мечта бывшего ректора – нести в массы любовь к элианской кухне. Той, где еду уменьшают магией и один блинчик равен стопке с горкой. – Я тоже туда хочу!
– Он уже всех пригласил, – раздался сзади бодрый голос Кеннета, – и нас с тобой, и весь исследовательский отдел. И каждого присутствующего сегодня, во время благодарственной речи.
– Конечно, – радушно сказал Лукаш и расплылся в коварной улыбке, – еды-то на всех хватит! Я и беспрецедентный маркетинговый ход придумал: при заказе любого блюда добавка в подарок. Как вам?
Господа ученые маги одобрительно засвистели, зеленый Бренц тяжко выдохнул. Кеннет взял меня за руку и потянул прочь – в ведущий к лабораториям коридор. Охраны в нем стояло еще больше, чем перед конференц-залом, а высокопоставленных персон, наоборот, ни души.
– Мне точно можно с тобой? – уточнила я, крепче сжимая его ладонь.
– Точно, – уверил Кеннет, ведя меня вглубь коридора мимо многочисленных запертых дверей, – к тому же мне нужен свидетель. Который подтвердит, что я в своем уме, твердой памяти и так далее.
– А ты в своем уме?..
– Был… до твоего прихода.
Он развернулся, резко затормозив, и я впечаталась в его грудь. Твердую, обтянутую рубашкой белого цвета. Это было странно – видеть Кеннета в белом, но ему шло. Я подняла взгляд, встретившись с угольно-черными глазами, в которых ни намека на здравый смысл не было. Он обхватил мое лицо ладонями, приподнимая выше, его губы нежно коснулись моих. Мягкое касание, теплота дыхания, поцелуй. Сладкий, дразняще неторопливый, сводящий с ума. Голова пошла кругом, все мысли из нее разом вышибло. Мы ведь собирались что-то делать… Очень важное… М-м-м… Казалось, коридор исчез или уменьшился до таких размеров, что мог вместить лишь нас двоих. Стоп. Мы же шли разбираться с накопителями!
Я усилием воли прервала поцелуй, Кеннет отстранился со вздохом:
