– Я бы хотела пойти на какие-нибудь курсы, – говорила Анечка, и Дэн ласково гладил её по голове, словно ребенка.
– Занимайся домом, Аня. Деньги я заработаю, готовить научу. А остальное тебе не нужно.
И снова кололо сердце. Но ведь глупо было бы ждать он него понимания, Анечка сама это осознавала. И всё равно пыталась:
– Но я весь день дома, одна...
– Вот и отлично! Больше по мне соскучишься. Ты же сама говорила, что для тебя счастье — заботиться о муже. Или это намек на детей?
– Нет, я... – Анечка сбивалась и бледнела. – Не надо спешить.
– Я тоже так думаю.
От невыносимой скуки Анечка начала изучать библиотеку Кочетковых, но там отыскались лишь специфические книги по морскому делу, вникнуть в которые оказалось очень непросто. В доме не было даже компьютера, а заходить в интернет с телефона Анечка не решалась — кто знает, удастся ли пополнить счет. Она начинала сходить с ума сильнее, чем Дэн от ночных звуков. Сытая жизнь оказалось похожа на клетку.
Как так получалось, что с Яном ей даже молчать было не скучно?
Как так вышло, что даже влюбленный Дэн продолжал её уничтожать — морально?
Анечка, никогда не любившая копаться в земле, от отчаяния занялась садом — чтобы меньше находиться в доме, а в выходные — и рядом с Дэном. Она была очень рада тому, что он сдружился со своими коллегами и несколько раз проводил время с ними — но, естественно, не звал её с собой и не приглашал куда-то выехать. Дэн искренне считал, что жена его достигла вершины женского счастья: работающий, богатый муж, любящий и ласковый, отсутствие необходимости трудиться самой, целый день – в беззаботной лености, где самый тяжелый выбор — что приготовить на ужин.
Анечка не спешила его разуверять и меланхолично высаживала новые розовые кусты. А иногда, случайно бросив взгляд вниз, на поселок, могла различить Марка, так же задумчиво стоявшего во дворе своего дома с потушенной сигаретой. Они оба с нетерпением ждали этот день — и вот он настал.
Анечка закончила украшать торт кремовыми розочками, довольно отступила на шаг, разглядывая своё творение, и тут зазвонил лежавший на кухонном столе телефон. На экране высветилась короткая надпись «Секретарь». Анечка даже не вздрогнула.
Секретарь сообщил о желании Волкова-старшего видеть Анечку незамедлительно и о том, что машина за ней прибудет через десять минут. Анечка изобразила удивление, неосведомленность и некоторый испуг, хотя прекрасно знала, зачем её вызывают. Отыграв каждый свою партию, они распрощались, и Анечка отправилась собираться без лишней спешки — она давно вычислила, что от города до замка как минимум полчаса езды, и была уверена, что Волков в любом случае дождется её, связанный месяц назад обещанием. Как ни пытался он указать невестке на её место в углу, Анечка его больше не боялась.
Она оделась подчеркнуто-элегантно, будто являлась как минимум главой крупной фирмы и прибыла подписать договор о сотрудничестве. Подсознательно Анечка стремилась исправить то впечатление, которое произвела на Волкова-старшего в больнице: в тот момент её жалкий вид сыграл лишь на руку, но впредь хотелось бы более достойного отношения. А для мужчин отношение к женщине начинается с её внешнего вида. Поэтому: строгая прическа, умеренный, но заметный макияж, полная невозмутимость. Пора показать Волкову-старшему, что она не просто бедная сиротка.
Машина, как и предполагалось, приехала через двадцать пять минут, чтобы доставить Анечку прямо в головной офис концерна. А та специально заняла заднее сидение, спряталась за водителем и прильнула к окну, внимательно глядя на проносившиеся мимо аккуратные коттеджи. За одним из заборов промелькнул застывший на крыльце Марк — и Анечка успела встретиться с ним взглядом. Он знал, куда она едет и зачем, и Анечка едва заметно кивнула головой в сторону города. Марк должен был понять — она не желала рисковать и пересекаться с ним в доме мужа.
Уже у главного входа Анечку встретил секретарь — серый человек неопределенного возраста, с таким же серым, лишенным эмоций лицом — и повел к лифтам. Завернул за угол, приложил карточку к специальному замку — и перед ними распахнулись двери небольшой кабины.
– Частный лифт прямо к его кабинету? – не выдержав, чуть язвительно поинтересовалась Анечка. – Андрей Фёдорович избегает собственных работников?
– В целях безопасности, – холодно ответил секретарь, и больше они не перекинулись не единым словом.
Лифт поднялся на верхние этажи, тихо звякнув, разъехались в стороны двери, и посетители оказались в небольшой, но абсолютно неуютной приёмной. Впервые Анечка видела кабинет, начисто лишенный ковров, картин, календарей, растений... любого вида декора. Стулья здесь отсутствовали напрочь, не было диванчиков или кресел, и любому, кто дожидался приглашения, пришлось бы ждать стоя. Единственным местом, где можно было присесть, оставалось рабочее место секретаря — такое же безликое, как он сам. Стерильно чистый стол без единой папки или даже подставки для ручек, и примостившийся на нем черный прямоугольник монитора рассматривать было некомфортно — приемная оказалась залита ярким светом, и направлен он был прямо в глаза посетителям.
«Родись он в средние века, прославился бы изобретением пыток», – мрачно подумала Анечка.
Как она и предполагала, секретарь приказал ждать и нырнул в кабинет. Прошла минута, вторая... Анечка беззастенчиво заняла его место, понимая, что Волков просто издевается. Он сам вызвал её, значит, мог рассчитать своё время... Ну что ж, ужин готов, Дэн будет дома еще не скоро — можно и расслабиться. Где-то спустя четверть часа её, наконец, вызвали.
Волков-старший сидел в своем огромном кабинете с огромными панорамными окнами, выходившими на центр города — такой же идеальный и суровый, как всегда. И помещение это было ему под стать: стильное, холодное, сдержанное... но уже не настолько безликое, как приёмная.
Сложив руки домиком, чуть откинувшись в шикарном кожаном кресле, он смерил Анечку колючим взглядом, будто не сам её вызвал, а она с личной просьбой явилась в его кабинет. К тому же, без приглашения.
– И как тебе семейная жизнь? – совершенно неожиданно, но как всегда без приветствия, поинтересовался Волков.
Анечка на мгновение растерялась. Она не знала, что ответить, чего от неё ждут.
– Денис счастлив, – отозвалась она, и Волков скривил рот.
– Я тебя спрашиваю, а не его, – недовольно произнес он, не желая помогать и задавать наводящие вопросы.
– А мне немного тоскливо взаперти, – призналась Анечка. Как всегда в подобных ситуациях, не зная, что ответить, она решила говорить правду.
Волков кивнул, полностью удовлетворенный этим ответом.
– Но ты продержалась дольше других его «жён», уверявших, что Дэн — идеальный супруг и предел их желаний, – резюмировал он. – Может, потому, что выбора у тебя не было.
Почему-то от звука его голоса Анечка стала постепенно терять уверенность. Она не понимала, к чему ведет этот разговор, а в том, что Волков-старший без особой причины слова не скажет, знала точно. Вдруг он проверяет её? Вдруг и не думает даже исполнять обещание и выплачивать деньги? Кто его может заставить, Ян, который даже не пробьется через охрану офиса?
