Секретарь примерно так и поступил. Вначале он доставил Анечку в частный коттедж к какому-то немолодому, пухлому мужчине. Разбуженный поздним визитом, он, хоть и выглядел недовольным, пригласил зайти, надел белый халат и первым делом проверил Анечке зрачки. Быстро и поверхностно осмотрел, прощупал кости, смазал ссадины и налепил пару пластырей. А затем, заявив, что пациентка жить будет, оправил их восвояси.
Все это походило на старый фильм, будто Анечка вдруг попала в бурные девяностые, во времена Кочеткова, бывшего владельца замка. Но она уже ничему не удивлялась — и после всех волнений начинала понемногу засыпать. Секретарь отвёз её в какую-то гостиницу, оплатил номер (при этом никто не спрашивал у заселявшейся документов) и предупредил, что заедет рано утром. Анечка слушала его вполуха, клевала носом и, едва попав в номер, рухнула на кровать. Нервы выгорели, эмоций не осталось, силы покинули. Она уснула мгновенно.
Осознание пришло утром, но она больше не была тихой, скромной и вечно испуганной женой Дэна. Маску, с которой Аня так сжилась и свыклась, что стала терять себя, можно было снять — и в этом помог долгий горячий душ, а боль заживающих царапин окончательно привела в себя. И даже перед Волковым-старшим притворяться больше не было смысла.
– Что будет с Денисом? – прямо спросила Аня.
Волков едва заметно хмыкнул, отвел от Ани взгляд, отступил. Губы сложились в тонкую, жесткую линию.
– Если ты опять намерена падать на колени и умолять, это не поможет, – холодно произнёс он, глядя в окно. – С перепугу или осознанно, ты подставила его — и Дэн за всё поплатится.
– Да мне просто любопытно, – равнодушно прозвучало совсем рядом, заставляя Волкова повернуться. Аня стояла перед ним, спокойно и прямо глядя в глаза, как будто от него в её судьбе уже ничего не зависело. Она больше не боялась ни его самого, ни его возможных домогательств, ни Дэна, который мог бы пожелать отомстить. Темные, всё еще чуть влажные и потому завившиеся волосы спадали на белый воротник халата, и взгляд невольно потянулся следом — но думал Волков в этот момент совсем не о молодом и красивом теле. Он давно начал подозревать, что с невесткой что-то не так, но до сих пор не мог понять, какие у неё планы. Даже охрана, приставленная к замку на всякий случай (мало ли, сынок решит там притон устроить), не внесла никакой ясности в этот вопрос. А лично разбираться не было времени. Но сейчас...
– Дэн слил много внутренней информации конкурентам, так что я приложу все усилия, чтобы он попал в тюрьму, – сухо ответил Волков, будто речь шла о его нерадивом сотруднике, а не собственном сыне. – Другого способа вправить ему мозги я уже не вижу. А ты почему так поступила? Узнала о его измене? Или он тебя бил?
В его словах звучала скорее язвительность, а не вопрос. «Так любила, так любила, что аж предала», – словно хотел сказать Волков.
– Дело не в этом, – невозмутимо ответила Аня. – Он собирался совершить глупый поступок, я отговаривала его — он не слушал. Денис сказал, что не воспринимает меня разумным человеком, а в этом случае, увы, я не смогу быть ему полезна.
– Он тебя оскорбил, – понял Волков, разглядывая её лицо. – Доигрался...
Аня только пожала плечами.
– Его мнение — это лишь его мнение. Но я не желаю быть причастна к его глупым поступкам. И вам вредить тоже не вижу смысла.
Волков лишь покачал головой. Умная женщина.
– И ты не хочешь спросить, что теперь будет с тобой? – поинтересовался он, позволяя себе небольшую слабость — протянуть руку, коснуться её волос и задумчиво покрутить в пальцах темную прядь.
«Всё ещё оценивает? – подумалось Ане. – Или так хочет притронуться?»
Она осторожно перехватила руку Волкова за запястье и отняла от своих волос. Нырнула пальцами в карман халата, выудила простенькое золотое колечко и вложила в широкую мужскую ладонь.
– Оно ведь за ваши деньги куплено. Возвращаю. А что со мной будет, я сама скажу: подпишу бумаги на развод — и навсегда исчезну из вашей с Дэном жизни.
– Ты можешь остаться в семье, – низким, пробирающим до костей голосом произнес Волков.
Аня лишь открыто улыбнулась в ответ — не сработает. Когда она мечтала про семью, то забыла сделать одно маленькое уточнение — адекватная. От семьи Волковых она предпочла бы держаться подальше.
– Знаете, Андрей Фёдорович, – произнесла она, сжав его пальцы в кулак и отпуская запястье. Кольцо так и осталось у Волкова в руке. – Денис вчера верно подметил: всё, чего я добилась — это выгодно вышла замуж. Я хочу достигнуть большего. Сама. Не для того, чтобы что-то доказать, а просто, чтобы ни от кого не зависеть.
– Я могу... – хмуро начал Волков, и Аня его уверенно перебила:
– Можете. Но что мне действительно нужно сейчас — деньги за остаток акций, одежда и документы, которые вот-вот привезет ваш секретарь — и свобода. Дальше я сама разберусь.
– А если я тебя не отпущу? – от его взгляда что-то сжалось в животе, но Анечка не поддалась этому страху.
– Отпустите, Андрей Фёдорович. У вас сейчас нет времени на всё это, к тому же общественное мнение играет для вас роль.
Он поднял руку, знаком призывая не развивать эту мысль. Они друг друга поняли.
Волков сел за стол, выписал чек, затем достал из спрятанного тут же, в ящике, сейфа пачку рублей по тысяче. Вопреки привычке, не бросил небрежно, а передал в руки подошедшей Ане.
– Спасибо, Андрей Фёдорович, – улыбнулась та. – И прощайте. Я подожду секретаря в приёмной.
– Удачи, – кивнул Волков, впервые снизойдя до вежливости.
Аня направилась к выходу, смешно шлёпая гостиничными тапками под задумчивым взглядом Волкова-старшего. Но когда она уже открыла дверь, он внезапно её окликнул.
– Аня, – она остановилась, вопросительно обернулась через плечо. – Вы же с Яном...
– Нет, не аферисты, – качнула головой та. – Просто я выбрала неверный путь. Но всё еще можно исправить.
Три месяца спустя
Дверь питейного заведения отворилась, и Аня шагнула в полутемный и абсолютно пустой зал, где в воздухе витал едва уловимый запах хмеля. Проветривать бы чаще... Тихо цокая каблучками, она прошла мимо видавших виды, но чистых столов к барной стойке и присела на высокий табурет. Отвернувшийся бармен, что-то протиравший на полках с бутылками, её не заметил.
– Доброе утро. Яблочный сок, пожалуйста, – мягко озвучила заказ Аня.
– Сожалею, мы работаем с одиннадцати, – не оборачиваясь, отозвался немолодой мужчина.
– Я приехала из другого города, чтобы тебя увидеть. Может, все же сделаешь исключение? – с легкой иронией в голосе произнесла Аня, и бармен удивленно замер.
Отложил тряпку, медленно повернулся к ранней посетительнице и, судя по его взгляду, сразу не узнал в элегантно одетой женщине бывшую «племянницу». Но затем поднял голову, встретился с ней глазами — и едва заметно вздрогнул.
