Нет, маленькая рыжая шлюшка, нет…. Не позволю тебе вести. Это я тебя оттрахаю, так оприходую, что ты забудешь обо всех своих парнях. Стану лучшим любовников их всего множества других.
Потащил рыжие спирали волос назад, отстраняя ее от своего хозяйства. В зеленых глазах все тот же сумасшедший пожар и вызов. На который невозможно не откликнуться.
— Подожди, Лягушонок… — захрипел я, — ты слишком торопишься.
— Пожалуйста, — просила она.
Потащил ее к себе наверх и жадно всосался в губы.
— Хочу тебя полностью голой.
Давно хочу узнать… Уже извелся от желания посмотреть, а там она тоже рыжая?
Расстегнул молнию на шортах и скорее вниз вместе с беленькими простенькими и вполне себе приличными трусиками. Глаза заслепил яркий огонь тоненькой полоски волос на лобке. И там рыжая! Это умиляло, улыбало, черт возьми. Внутри снова появилось радостное чувство проглоченного солнца.
— Моя рыжая девочка… — почти благоговейно прохрипел я, а потом, разозленный на свою слабость, что снова на нее повелся, ощутимо шлепнул по женской попке.
Но и сейчас Инна не возмутилась — сладко застонала. Податливая, горячая, текущая. Пальцы сами по себе потянулись к рыжей лилии между женских ног, раздвинули влажные складки, нашли там сокровенной бутончик, от ласк которого все женщины кончают, и заскользили круговыми движениями.
— О-о-о!!! — закатывая глаза, продолжала сладко стонать Лягушонок в мои целующие ее губы и еще сильнее потекла скользкой влагой прямо на мои пальцы.
Да-да, «сестренка», я знаю, как доставить женщине удовольствие. Во всем и всегда стремился быть лучшим. Я стану твоим лучшим любовником, и ты не сможешь меня забыть, огневолосая стерва.
По максимуму попытался использовать все имеющиеся во мне конечности и отростки, чтобы сделать ее полностью своею. Яростно целую в губы, вылизываю языком шею, танцую пальцами на клиторе, а другой рукой мну ее небольшие, но такие красивые грудки, тереблю, сдавливаю дерзко торчащие соски, бодаюсь вставшим членом о ее влажное лоно. Инна не отстает, отвечает, сосет меня, целует, лижет, гладит руками, послушно задвигает ножки, подаётся попкой назад навстречу моему налитому кровью хозяйству. Вся горит, вся в лихорадке нетерпения, отдается без остатка, без всякого жеманства, словно пластилин, готова принять любую желаемую мной форму. Сводит с ума своим запахом и тихими стонами. Боже, как же я хочу ее взять всеми возможными способами. Для начала положил пальцы, пропитанные женскими соками, на ее нереальные губы. Пусть попробует себя на вкус маленькая шлюшка. Она послушно открыла рот и стала их сосать. Глазами впитываю, пытаюсь навсегда запечатлеть непередаваемо-эротичную картину прекрасной рыжей ведьмы, сейчас полностью послушной моим желанием. Кто бы знал, что из рыжей плюющейся вредины вырастет такая чувственная раскрепощенная любовница… Просто созданная для страсти. Чтобы ее любили, постоянно трахали, доказывая свое право обладания.
Сейчас, сейчас моя порочная девочка, рыжая шлюшка, возьму тебя, насажу на всю глубину своего нехилого члена, взобью изнутри. Переместился, лег сзади ее тела, потянул за бедра к себе. Лягушонок услужливо выпятила попку, выгнулась и раздвинула ножки. Бери – не хочу… Хочу, дико хочу. В глазах красная пелена от безумного желания взять. Боец наконец-то уткнулся во влажный вход активно текущей девочки. Сколько смазки, просто потоп. Моя… И одним ударом вклинился внутрь.
Первое проникновение самое острое. Инна закричала, выгнулась, я зарычал, и предусмотрительно запечатал девичий рот своей ладонью.
— Тише, Лягушонок, тише, тут не стены, а картонки.
Какая же она узкая, словно девственница, сдавила меня своим горячим нутром, будто горячими тисками, даже двигаться трудно. Но я снова мощно внедрился внутрь. Хочу Рыжую на всю длину своего члена. Инна прикусила мои пальцы. Маленькая шлюшка. Помню, она любит, когда жестче, смачно шлепнул по попе и одновременно еще раз толкнулся в текущее, до невозможности горячее лоно.
— Ты такая чувственная, просто крышу сносишь.
Еще удар. Лягушонок глухо стонала в мои пальцы. Как остро реагирует на каждое движение. Моя кайфовая девочка. Вся застыла, сосредоточившись на ощущениях от моих ударов. Настало время жарить жар-птицу… Толчок, еще толчок, постепенно набирая обороты, выбивая из женского горла глухие стоны, задвигался быстрее и глубже. Божественно узкая, невозможно горячая, сладкая… Как приятно ее брать. Красная пелена в глазах нарастала. Захотелось кончить прямо сразу. Но нет, попридержи коней, мужскому ЭГО во мне, дабы почувствовать себя хорошим любовником, важно довести женщину до оргазма. Поэтому максимально сосредоточился на ублажении находящейся в моих руках и на моем члене огневолосой вредины. Хочу, чтобы ей было со мной хорошо. Как ни с кем другим, хорошо… Мне важно самоутвердиться и на этой рыжей территории. Пальцы одной руки опять заплясали на бугорке между женских ног, пальцы второй руки стали мять ее идеально помещающие в моих руках груди, а губами принялся целовать, вылизывать женскую шею, нашептывая на ушко: «Моя обжигающая горячая девочка, как же приятно тебе трахать», «ты просто восхитительна», «давай, постони для меня, рыжая шлюшка». И активно, на всю длину, толкался в ее до невозможности горячее тесное нутро. Инна стала подаваться попой навстречу моим движениям... Несмотря на худобу, попка такая округлая, мягкая, невозможно удержаться, чтобы не шлепнуть.
— Мне нравится, — словно с удивлением всхлипнула полностью укрощенная рыжая нахалка.
Еще бы ей не нравилось, я ведь так стараюсь произвести впечатление, выкладываюсь на все сто.
— Нравится, что тебя трахает старший брат?
— О-о-о, мы не родные по крови, нам можно.
Однако понимание нарушенных запретов добавляло остроты. Сколько ночей меня изводило это застрявшее в голове искушающее «можно». Каждую ночь по приезду из Европы. Потянул за кучерявые волосы, вынуждая запрокинуть голову, и зашептал на ухо:
— Ты ведь этого хотела?
— Чего, Мистер Великолепный Любовник?!
— Меня в себе? Ты постоянно провоцировала?!
— Хотела-а-а-а, — протяжно пробирающее захрипела Инна, даже не подумав отнекиваться, — я всегда тебя хотела.
От этих признаний в душе ликование. Значит, целуясь со мной, она не представляла кого-то другого. Маленькая гордячка и врушка. Тоже хотела попробовать запретный плод, почувствовать, как это бывает с Мистером Совершенством. Совершенно, Лягушонок, совершенно. Точнее я постараюсь, чтобы любовь со мной показалась тебе совершенной.
— Как же сладко тебя трахать… — зашептал я, активизировав свои осьминожьи движения.
Такая узкая и запредельно горячая. Меня уже не остановить, я на всех парусах мчался покорять, завоевывать новую территорию. Таранил и таранил, выбивая из пухлого рта сладкие стоны. Периодически, правда, чтобы не финишировать слишком быстро, приходилось притормаживать, вспоминать о высшей математике и таблице Менделеева. Мне было важно, чтобы первой кончила она… Мистер Совершенство я или так, рядом постоял? Усилил ласки, словно осьминог таранил, щупал, ласкал девичье тело во всех возможных и доступных мне точках наслажднения.
