Прозвучало крайне невежливо, но это все, на что я была сейчас способна. И тут же поплатилась за это укоризненным взглядом из-под пышных ресниц.
– Я ничему тебя не научила… – она тяжко вздохнула, мягко отодвинув меня в сторону, и прошла в комнату, обдав сладким ароматом дорогих духов, – Надо будет съездить к твоей бабке, пусть проведет какой-нибудь ритуал, пока не поздно. Заколет парочку болотных чертей. Может это хотя бы на время вдохнет в очаровательную головушку немного вежливости.
Мама приложила указательный палец к моему лбу и слегка надавила. Я пошатнулась, уворачивая от ее ладони и морщась. Закрыла дверь, готовясь к худшему. Она не просто так сюда явилась, да еще на ночь глядя. Неужели Котовский, гад ползучий, таки доложил родителям обо всём?
– Прости, я просто не ожидала…
– Леди должна держать себя в руках при любых обстоятельствах, милая. А то так можно очень быстро отвернуть от себя будущего мужа.
Я моментально вспыхнула. С ходу, и к больной теме! В этом вся маман, она никогда не отличалась особой тактичностью. А еще мне что-то о воспитанности говорит.
– Кстати, насчет этого! Как вы могли? Мама, как? Он же мой препод! Он же старше меня!
Она резко подняла руку, обрывая поток возмущений.
– Во-первых, не препод, а уважаемый и весьма обеспеченный человек, граф, между прочим. А во-вторых, на что ты рассчитывала? Что отец выдаст тебя за зеленого юнца, ничего еще не имеющего? Алан весьма хорош, в самом расцвете сил. Да мы даже не надеялись на такого жениха! До сих пор поверить не можем.
Я ошарашено вылупилась на мать, чувствуя, как дребезжит воздух вокруг пальцев. Зажмурилась, сжав кулаки. Нет, не сейчас, только вспышки магии тут не хватало.
– Что же ты такое говоришь, мама? А если бы я влюбилась? В обычного парня, своего однокурсника? Вы все равно вытолкнули бы меня замуж за другого, разбив сердце?
Она еще раз вздохнула, взглянув на меня. Прошла к кровати и присела на край.
– Доченька… Ты еще так молода и глупа. Ты же ведьма, милая. Ведьмам влюбляться нельзя.
– Это почему же? Ну что за глупость! Ты же вот, папу любишь! – сказала это и вдруг осеклась, недоверчиво глядя на красивую молодую женщину, о которой совсем не скажешь, что она мать уже совсем взрослой девушки.
Шальная мысль зависла в пустоте сознания, обжигая страшным «А вдруг, нет? Вдруг, любви у нас в семье никогда не было?». Но я тут же тряхнула волосами, отгоняя эту мысль. Глупости, я бы почувствовала.
– Люблю, конечно! – воскликнула она с нотками возмущения, – Не путай такие разные чувства, как влюбленность и любовь. Первая – непременно сильная, сродни урагану, но и такая же быстротечная. А вторая… Вторая приходит раз и навсегда. Дело в том, что для нас, ведьм, есть только одна-единственная. Стоит лишь однажды увлечься влюбленностью, истинное чувство больше никогда тебя не найдет.
От этих слов стало вдруг так тоскливо, так темно на душе… Во рту образовалась горечь.
– Но я не люблю его. Жениха. Не люблю… – склонила голову, чувствуя, как эта горечь формирует ком в горле, не позволяющий свободно дышать. Тут же вспомнился приворот и уже не единожды произнесенные совсем другие слова. Мысленно, но все же произнесенные. Потому добавила, еле слышно, шёпотом, – По-настоящему не люблю…
Не услышала, скорее почувствовала движение воздуха. Мама бесшумно поднялась и приблизилась, обнимая меня, мягко прижимая к себе, ласково гладя по волосам.
– Откуда же ты знаешь, доченька? Еще слишком рано об этом говорить.
Похоже с ее стороны мне поддержки не видать. Сжав зубы, я отстранилась, все так же на нее не глядя, и сухо произнесла:
– Ты приехала обсудить это? Мы вроде бы договорились на выходные.
– Ах, что ты, совсем нет! Просто к слову пришлось, – голос стал тверже, изумруды глаз сверкнули укором, – Недавно к нам заявились Эсконины. В полнейшем ужасе! И рассказали, что тут у вас творится.
Я мысленно чертыхнулась.
– Как ты могла от нас такое скрыть?!
– Мне ничего не грозит. У меня теперь есть это, – подняла ладонь, помахав перед глазами мамы кольцом, – Колечко жениха. Защитный артефакт, между прочим.
Она перехватила мою ладонь, крепко сжав.
– Нет, нас такая защита не устраивает. Я приехала тебя забрать. Ректор уже в курсе. До того, пока они не решат проблему с похищениями, ты обучаешься на дому.
Маму переспорить очень трудно, но возможно. Если бы сюда приехал отец, можно было бы даже не пытаться противиться – смиренно сложить лапки и ползти собирать вещички. Сейчас же я всеми правдами и не правдами пыталась уговорить родную и любимую оставить меня в покое и оторвать наконец-таки от соски. Мне, всё-таки, уже девятнадцать! Через шесть месяцев буду квалифицированным целителем с правом практиковать в лучших больницах королевства. К тому же – обручена, как бы меня это ни печалило. И по всем традициям, беспокоиться о моей безопасности должен будущий муженёк. Что он, отдать ему должное, и делает…
Матушка проявляла чудеса упрямости, уперлась рогом – и ни в какую! Пришлось пойти на крайние меры и приплетать Котовского.
– Вы меня почти что замуж сплавили, так что всё, теперь я отрезанный ломоть! – воскликнула я в самый разгар ссоры, – И дома обучаться не буду. В самом деле, мама, мне же не пять лет!
При упоминании замужества, она заметно поутихла. Даже задумчиво как-то на меня взглянула, словно вспомнила что-то свое, женское и очень далекое.
– Ладно, – неожиданно проговорила мама, – Будь по-твоему.
Повернулась, и не прощаясь двинулась к выходу. Я растерялась.
– Куда это ты? Домой?
– Нет, милая, к жениху твоему.
– Зачем?! – я кинулась к ней, хватая за рукав темно-зеленого платья.
– Если уж оставляю дочь в этом рассаднике преступлений, хочу быть уверенна, что он во всеоружии и знает, что с тобой делать.
– Господи, да время же смотри какое! Ночь на дворе!
– Ничего страшного, нет и девяти. Когда я здесь училась, еще не все пары к этому часу заканчивались.
Она вышла, оставляя меня наедине с мечущейся в груди паникой. Лучше б я согласилась и молча отправилась домой! Мало профессор за сегодня со мной возился, когда узреет мою маман у себя на пороге, его удар хватит! Такими темпами, он очень скоро пожалеет, что связался с нашей семейкой и сбежит еще до званного ужина, на котором хотят во всеуслышание объявить о помолвке.
Я немного успокоилась. Что ни делается – к лучшему. Может вопрос замужества решится сам собой.
Едва только вернулась в кровать, натянув одеяло до самого носа, дверь вновь открылась, впуская очередного гостя. Я уж было подскочила, костеря себя за рассеянность – замкнуться забыла! – но тут увидела вошедшего.
