– Ничего, сейчас станет легче, – тихо, совсем рядом проговорил профессор.
Он явно имел ввиду вкус варева, но мне очень хотелось, чтобы такой же ответ был и на мою реакцию от его прикосновения. Так не должно быть. Я уже невыносимо устала от всего этого фарса с приворотом и свалившимися из ниоткуда недоотношениями. Бракованный антидот просто вобьет финальный гвоздь в крышку гроба.
Я боялась открыть глаза, хотя фейерверки от остроты, разливающейся по нёбу уже перестали раскрашивать сознание в яркие краски, у меня наконец получилось сделать вдох.
И почувствовать запах свежести, как после весеннего дождя. Его запах, окутывающий меня со всех сторон. Что происходит? Все стало гораздо хуже: ярче, острее, насыщеннее, словно открыли окно в душную комнату и впустили ветер. На секунду в голове мелькнула мысль, что Котовский вместо противоядия, вручил мне еще один приворот, только теперь уже профессионально изготовленный, без Лёлькиных косяков.
– Ну, как? Действует?
Он еще издевается…
Смахнув с ресниц выдавленную ядреным зельем слезинку, наконец открыла глаза. Взглянула на мужчину, стоявшего непростительно близко, достаточно руку протянуть – и можно коснуться его груди, скользнуть ладонью вверх, обнять за шею… Стоп!
Качнула головой, отворачиваясь.
– Знаете… Наверное, нужно время. Я лучше пойду.
– Нет, всё решится именно здесь и сейчас.
Один широкий шаг в мою сторону, и вместо желанного выхода, чуть ли не ткнулась носом в черную рубашку. Когда он успел скинуть дорожный плащ?
– Что вы делаете, пустите меня, – стараясь не смотреть ему в лицо, упрямо гипнотизируя взглядом матовую поверхность пуговиц.
Вместо ответа, неожиданное прикосновение к щеке.
Я вздрогнула, все же взглянув на мужчину. Душа испуганно затрепетала, будто птичка в клетке, желая вырваться на свободу и поскорее улететь из этих давящих со всех сторон стен. Яркий свет магического шара ничего не утаивал, во всей красе явил темную синь глубокого моря, буквально пригвоздившую меня к месту. Я не знала, что сказать, слова и мысли сбежали, трусливо поджав хвост и оставив меня один на один с неправильными, глупыми чувствами.
Его вторая рука легла мне на поясницу, ладонь скользнула чуть выше, разливая жар по спине. Одно уверенное движение – и крепким объятием Котовский прижал меня к себе. Я шумно вдохнула через рот, все еще находясь в какой-то прострации.
Секунда, вторая. Горячее дыхание у моих губ. Пахнет мятой. Хочется, чтобы время застыло, и будущее никогда не наступало.
Но оно ворвалось в мой неустойчивый мир, мягким и в то же время требовательным поцелуем. Нежным, скользящим по пылающим губам и дарящим неизвестную ранее слабость в ногах. Так не целуют ряди эксперимента или проверки чувств, такими касаниями разрывают душу на части, рассыпают перед закрытыми глазами мириады звезд.
Я подалась навстречу, не осознавая, что делаю, скользнула рукой по его плечу, шее, запустила пальцы в волосы. Густые, жесткие на ощупь, но их хочется трогать и трогать, чувствовать кожей и вдыхать запах.
Не известно, куда бы это привело, но мужчина вдруг остановился. Медленно отстранился, скользнув большим пальцем по щеке.
– Вот и ответ, – шепнул у губ, и отпустил окончательно, освобождая от объятий.
Я пошатнулась, едва устояв. Мир вертелся по кругу, в голове шумело, а перед глазами был лишь он – до неприличия привлекательный, высокий и статный, во всем черном, невероятно ему шедшем.
Сморгнув наваждение, опустила взгляд.
– Простите… – пробормотала себе под нос и выскочила из лаборатории.
Помчалась по кабинету и в коридор. Оставляя все двери нараспашку и ничего вокруг не замечая за шумными ударами сердца, отдающими в ушах.
Этого не может быть. Просто не может! Разве было время, чтобы влюбиться? Любовь строится годами или же вспыхивает с первого взгляда. Ни под один из этих случаев мои сумасшедшие чувства не подходят. Как бы то ни было, смотреть в глаза ему мне теперь невыносимо стыдно.
Вдруг, я за что-то зацепилась и услышала треск ткани. Подол юбки натянулся, вынуждая меня остановиться и сморгнуть туман перед глазами. Растерев лицо, взглянула под ноги. Нахмурилась. Меж каменных плит торчал острый наконечник, словно осколок шпаги. И как только я не наступила на него?
Позади послышались легкие шаги. В коридоре я была одна, еще слишком рано для толп студентов, скорее всего еще даже не все подтянулись к завтраку. Сглотнув ком в горле, обернулась. И тут же похолодела. Передо мной возвышалась фигура, сотканная из черного дыма. Длинные рукава и глубокий капюшон мантии скрывали личность этого призрака, нагнетая и без того сковавший душу страх.
В сознании вспышкой загорелась мысль срочно вызвать Фомку. Я потянулась к медальону, но одним резким выпадом призрак вполне ощутимо толкнул меня в грудь. Окружающие предметы мгновенно потеряли краски, и я провалилась в пугающую тьму.
Спасите ведьму!
Очнувшись, первое, что почувствовала – обжигающий холод. И снаружи, и внутри. Я боком лежала на каменном полу, в кромешной тьме, каждой клеточкой чувствуя его неровную ледяную поверхность, но абсолютно не переживала об этом. Меня даже не трогал тот факт, что скорее всего я таки стала жертвой похищения таинственного колдуна. Несмотря на утренний час и защитный артефакт в виде кольца. Я была так рассеянна и взволнованна из-за случившегося в лаборатории, что совершенно забыла об осторожности. Не успела позвать фамильяра, угодив в ловушку. И всё же, первое, о чем думаю, едва придя в себя – поступок Котовского. Его поцелуй, смешавший меня с пылью. Чувства во время него были настолько яркие и неожиданные, я помнила каждый миг, но… Странно, сейчас не осталось от них и следа. Лишь холодная пустота. Тягучая, выедающая изнутри, медленно заполняющаяся совершенно другим, противоположным чувством.
Он поцеловал меня. Совершенно бесцеремонно и нагло.
Как он мог?! Полезть без позволения, будучи никем для меня! Я ведь даже еще не невеста. Официально, нужно принять все три кольца, из которых я надела лишь одно. Все эти их договоренности, брачные договоры и прочее – ничего не значат без моего согласия.
Я попыталась подняться. Вышло с трудом, тело затекло, словно пролежала тут не один час. Приложив максимум усилий, встала. Рядом обнаружилась стена, о которую оперлась одной рукой, чтобы вновь не оказаться на полу.
Нет, конечно значат… По факту, отец мог запросто всё решить без меня, сообщив уже о дате назначенной свадьбы. Позволив увидеть будущего мужа только лишь на церемонии венчания. Такие уж законы. Это я росла в гораздо более мягкой атмосфере воспитания, успев поверить, что мое мнение имеет какой-то вес.
Во рту появилась горечь обиды. Любовная пелена перед глазами и учащенный пульс при одной лишь мысли о профессоре исчезли без следа. Я больше не была в него влюблена. Значит, антидот все же подействовал… И наверняка, Котовский знал, что потребуется для этого чуть больше времени, чем он оставил мне, прежде чем целовать.
