После водных процедур Андрей, в своей привычной манере, без всяких предисловий и излишних церемоний ставит меня, наконец, перед собой на колени. Я ненадолго замираю, заворожено разглядываю скатывающиеся по его крепкому смуглому телу капли воды. Нет, я не передумала. Растягиваю процесс по другой причине. Хочу насладиться и запомнить момент нашего полного единения.
Потому что я перед ним на коленях. Сдаюсь ему. И мне это нравится. Вот, что самое главное. Кружит голову. Вихрем душу сворачивает. Искать смысл бесполезно. Я настолько поглощена им, настолько к нему привязана… Сейчас стираю последнее табу.
Обычно мне трудно выдерживать взгляд Андрея. Но в этот интимный момент сама глаза поднимаю и инициирую зрительный контакт.
Хочу видеть все его реакции.
Захватывает уже то, как он смотрит на меня. Пошло и одновременно ласково. Этим взглядом еще быстрее приближает меня к последней черте порока — сама беру его в руку. А до этого ведь не касалась. Андрей, случалось, тянул мою ладонь к паху, смыкал на члене и удерживал своей — я подчинялась. Сейчас же по собственной инициативе делаю это.
— Подскажешь, если сделаю что-то не так? С чего начать?
— Открой рот, — его голос такой хриплый и низкий, едва звуки различаю.
Правой рукой убирает от моего лица волосы, сжимает их в кулак на затылке. Левой — накрывает мои пальцы и без каких-либо колебаний направляет член в мои приоткрытые губы.
«Обещаю глубоко не заталкивать… Сама возьмешь, сколько сможешь…»
Помню это пошлое заверение. Он его сдерживает.
Принимаю ровно столько, сколько могу. Торможу его, двигая ладонь ближе к головке. Ему, должно быть, тепло и влажно у меня во рту. Я так ощущаю: там пожар и усиленное слюноотделение начинается. Вкус раскаленной мужской плоти незнакомый, ни на что не похожий, но мне нравится. Зажмуриваясь на мгновение, непроизвольно свожу бедра, чтобы остановить возобновляющуюся между ног пульсацию.
— Не закрывай глаза, пожалуйста… Пожалуйста, Тата… — просит Рейнер. — Соси, девочка моя…
Да, сейчас именно просит. Грубый голос наполнен зависимой мольбой. Он наделяет меня ошеломительной властью и она мне очень нравится. От нее я еще сильнее возбуждаюсь. Дергаю ладонью к паху и вбираю член чуть глубже. Глаза открываю и, подчиняясь, смотрю Андрею в глаза. Там сейчас столько чертей бушует, не спишешь на обычные эмоции. Это что-то исключительно его. Моего Рейнера.
Свободной рукой упираюсь в его бедро и ощущаю, как мелко подрагивают внушительные мышцы. Стоит мне отпрянуть и выпустить член изо рта, Андрей нетерпеливо подается вперед. Скольжу обратно, по миллиметру его вбираю. На ходу пытаюсь сообразить, как обратить в действие руководство «соси». Он занимает весь мой рот, но я стараюсь. Мягко сдавливаю губы и, прижимая к стволу язык, совершаю торопливое движение назад-вперед.
Амплитуда небольшая, но этого достаточно, чтобы запустить новую волну дрожи по телу Рейнера. Он стонет, как обычно, не тая своего наслаждения. И я за ним. Постанываю и мычу. Мне вкусно. Я возбуждаюсь. Внизу живота такое напряжение томится, впервые хочется коснуться себя пальцами, так, как Андрей когда-то вынуждал делать.
И я касаюсь… Разводя широко колени, протираю ими влажный кафель. Беру небольшую паузу, чтобы глотнуть воздух. А когда снова сосать принимаюсь, тянусь пальцами к своей изнывающей от желания плоти. Раздвигаю складки и нахожу чувствительный бугорок клитора.
— Блядь… Да… Трогай себя… — грубо шепчет мой Рейнер. — Тебе нравится? — часто моргаю в знак согласия. — Моя девочка… Я знал, что ты будешь такой…
Возбуждение стремительно нарастает. Не отдаю отчета своим действиям. Просто иду по наитию. Выпускаю изо рта член, облизываю головку, всасываю только ее, кружу языком по кругу.
— Хватит.
Он так резко вздергивает меня на ноги, что я теряю равновесие. Голова кругом идет. Благо, Андрей сразу же подхватывает и, заставляя обвить ногами его бедра, вжимает взмокшей и разгоряченной спиной в прохладный кафель.
Когда входит, растягивая меня в третий раз за ночь, на первых толчках ощущаю ноющую боль. Однако она столь ничтожна, что буквально сразу же теряется в закручивающемся вихре удовольствия.
Не желаю его отпускать. Никогда. Так бы и держала внутри себя. Потому что секс — высшая форма близости. Теперь понимаю, что только он дает возможность точно передавать эмоции. Никакие слова не заменят… Чувственно целовать, отдавая, и жадно стонать, принимая — все, что нужно. Все понятно. Как бы я ни сопротивлялась. Столько бы не открещивалась.
30
Мы совсем мало спали. Всего пару часов, но усталости, как ни удивительно, я не ощущаю. Напротив, какой-то внутренний подъем несет. При дневном свете смущаюсь, хоть и стараюсь сохранять невозмутимость. Андрей, со своей стороны, будто сдерживается, чтобы умышленно меня не баламутить. Но тут уже такое… Взглядом встречаемся, и я краснею.
— Чем сегодня планируешь заниматься? — спрашивает за завтраком.
— Юля с малышкой должны заехать. Их жду. Думаю, ближе к обеду, — отвечаю, осторожно устанавливая зрительный контакт. — А сейчас позанимаюсь, наверное. Сессия не за горами, — несмотря на то, что у меня было полным полно времени, в отсутствие Рейнера ничего в голову не лезло. Теперь нужно наверстывать. — А ты? Дома будешь?
— Нет, у меня дела, — качает головой. — Думаю, до вечера.
— Ясно, — заметно расстраиваюсь.
А он, кажется, прикидывает, чем меня взбодрить.
— Постараюсь пораньше.
— Как скажешь, — вроде просто с ним соглашаюсь, но улыбка, несомненно, выдает вспыхнувший восторг.
Мы уже поднимаемся, когда Андрей добавляет:
— Саульский, думаю, и сам к своим спешить будет. Приедем вместе.
— О-о-о, отлично!
Он улыбается и, привлекая меня к себе, коротко целует в губы.
— Люблю, когда ты такая.
Жду, что Рейнер, как обычно, усмехнется, но он, напротив, разглядывая меня, хмурится. Сосредотачивается, будто сохраняет эту информацию.
— Какая? — решаюсь уточнить.
— Счастливая, — и еще сильнее хмурится.
Поднимаясь на носочки, без всякого умысла разглаживаю пальцами складку между его бровями и, сдаваясь напору темных глаз, сама целую в губы. Собиралась лишь коснуться, но неожиданно задерживаюсь. Углубляю поцелуй. Выманиваю его язык. Провоцирую на более тесный контакт.
Рука Андрея накрывает и сжимает мои ягодицы.
— Татка… — отрывается и тормозит себя. — Мне нужно ехать.
— Да… Хорошо…
— Вечером продолжим, — обещает многозначительно.
Андрей уезжает, а я, переполненная эмоциями, отправляюсь в кухню, чтобы помочь тете Свете с готовкой. Сейчас, когда Аси нет, а новую девушку Рейнер не спешит нанимать, она не против моей помощи.
