Я, конечно, видела схематическое изображение в учебнике по биологии. Господи, я ведь собиралась стать врачом… Хирургом… А там всякое случается. Но я никогда не предполагала, что мне предстоит увидеть подобное с такого ракурса.
Охваченная шоковой волной, просто его рассматриваю. Что тут скажешь… Похоже, у него все в порядке. Да, я пытаюсь рассуждать здраво и отстраненно. Однако… Господи, он возбужден, и он огромен!
Так… Нужно успокоиться. Ничего ужасного не происходит. Это естественно.
Боже… Андрей Рейнер возьмет мою невинность и станет моим первым мужчиной.
Подобному тому, как вчера в ванной, ему приходится помочь мне подняться.
— Успокойся и расслабься.
— Я стараюсь…
— Ничего противоестественного и ужасного я с тобой делать не собираюсь, — грубовато озвучивает то, что я и сама мгновение назад поняла. — Все по обоюдному. Тебе понравится. Я научу.
Очень сомневаюсь, но моим мнением, вроде как, не интересуются. Авторитетно заявляет.
— Хорошо…
Зажимая в кулак волосы, Андрей плавно оттягивает мою голову, вынуждая встретиться взглядом. Наклоняясь, почти касается лицом опаленной смещением щеки. Тянет носом мой запах, а я от этого звериного маневра дрожать начинаю.
Лихорадочно ищу внутри себя какие-то подсказки относительно того, что должна делать. Если не в сознании, то на инстинктах ведь должно быть заложено.
Я много лет нравлюсь ему. Именно эту спасительную мысль подталкивает мой воспаленный разум на пике нервного истощения. И я, с невесть откуда взявшейся расчетливостью, понимаю, что должна воспользоваться этим по максимуму.
Подступаю ближе. Андрей не сводит с меня напряженного взгляда, а я под напором этой темноты на мгновение застываю.
Выполняя следующий бросок, будто душу теряю. Да… Закладываю дрожащие руки ему за шею и самовольно прижимаюсь. Я голая и беззащитная. Он обнаженный и возбужденный. Соприкасаемся и какой-то ошеломляющий физический процесс запускаем. Отчаянно игнорируя выстреливающие под кожей электрические разряды, прячу у него на груди лицо. Зажмуриваюсь и порывисто шепчу, надеясь, что он меня слышит:
— Мне страшно, Андрей… И очень стыдно… Я нервничаю из-за тебя… А когда я нервничаю, я… говорю глупости и творю… глупости… Помоги мне…
Чувствую, что удивила. Шумно выдыхает и цепенеет Рейнер. Всем телом буквально каменеет. Ощущая, какой силой наливаются его мышцы, в который раз поражаюсь, насколько опасным может быть мужчина.
Будь хитрее, Тата… Даже зверя можно приручить…
— Первое и единственное правило… — начинает он и тут же берет паузу, чтобы выдохнуть и прочистить горло. — Ты должна слушать, что я тебе говорю. Выполнять беспрекословно. Даже если не понимаешь, зачем и почему. Походу втянешься.
Забитая, затурканная, всеми обиженная девочка внутри меня тотчас спину выпрямляет и поднимает голову. Не знаю, почему мне так важно отстаивать свои права и чувства перед Рейнером. Обычно я молча глотаю негодование и подстраиваюсь под желания других людей. С Андреем же «эта девочка» заставляет меня говорить открыто и, не смотря ни на что, переть до конца.
— Только в постели, Андрей… Вне ее слушаться не обещаю.
Он соскальзывает ладонями мне на лопатки, заходит ими под руки, и дальше следует такой захват, словно он меня переломать решил. Кажется, внутри все в кровавые комки трамбуется. Сцепляя зубы, терплю, никак не выказывая дискомфорта и безотчетного страха.
Отпускает. Громко вдыхает и выдыхает. На этом вздохе его грудная клетка с такой амплитудой поднимается и опускается, что едва не раздавливает мою. И тут молчаливо выдерживаю.
— Хорошо, — жестко хрипит Рейнер. Его ладонь возвращается мне на затылок. Приподнимаясь на носочки, поддаюсь за этим движением. Позволяю возобновить зрительный контакт. — Но горбатиться у меня ты не будешь. Увижу еще раз на коленях, в земле или с тряпкой, отхожу по голой заднице.
В душе поднимается горячая волна негодования и смущения… Все это сдержать, невзирая на планы быть этой ночью покладистой, не успеваю:
— А чем прикажешь заниматься? Не могу же я сидеть сутками в комнате!
— Можешь.
— Не могу. И не стану!
— Будем воевать?
— Будем, — принимаю уверенно.
И почти сразу теряю настрой. Потому как Андрей двигается, вынуждая меня отступать.
— Не думаю, что ты выстоишь против меня. Вне постели, — передразнивает мои слова.
Я лишь шумно охаю, пораженная возникающим между нашими телами трением.
— Что ты делаешь?
Глупость спрашиваю. Очевидно же, что подталкивает к кровати.
— Полгода? — то ли время тяну, то ли действительно нахожу в этом необходимость. — Потом… Ты, правда, меня отпустишь?
— Отпущу.
— Пообещай мне… Лично мне…
Рейнер отводит взгляд, закусывает губы и планомерно вдыхает. Возвращая внимание ко мне, кивает:
— Обещаю.
— Спасибо.
Подумать только, в самом деле я столько всего сейчас чувствую… Какой-то эмоциональный каламбур! Заключила сделку с дьяволом и радуюсь! Вместо того, чтобы решить, как рядом с ним выживать, не отдавая душу.
— Забирайся на кровать, Барби.
— Постой… Мне… — мне нужно научиться подчиняться таким командам.
Сейчас, я подумаю… Представлю траекторию движения, поэтапно просчитаю все, что должна сделать…
Вот только, пока я выстраиваю очередность своих действий, Рейнер сжимает мою талию и, приподнимая над полом, попросту забрасывает меня на кровать.
7
Я не рассчитывала, что это произойдет вот так… Слишком неожиданно, стремительно, в какой-то мере страшно… Я в замешательстве. Хочу контролировать ситуацию, но в действительности не могу понять, как правильнее реагировать. Когда Рейнер накрывает меня своим большим и твердым телом, зажмуриваюсь и концентрируюсь лишь на том, чтобы сдержать рвущее сердце и душу желание его оттолкнуть.
Мы снова соприкасаемся кожа к коже, и в таком положении это ощущается еще острее и интимнее. Он просовывает мне между ног колено, бесцеремонно разводит напряженные бедра и вдавливает в мою промежность свою каленую плоть. Я громко заглатываю воздух и широко распахиваю глаза. Трепеща ресницами, пытаюсь не прекращать дышать. Удается с трудом. Ощущения буквально потрясают меня. Тело бьет мелкая неукротимая дрожь. Андрей горячий, словно в лихорадке, а знобит почему-то меня.
Хочу, чтобы он что-то сказал и как-то успокоил меня. Хоть мы и не влюбленные, но… Разве во время близости не происходит нечто подобное? Он же видит, что я на грани. Кто, кроме него, может помочь мне справиться с этими ощущениями?
