1. Ох уж эти заботливые родственники
Дверной звонок буквально оглушил, заставив очнуться от сплина, настигшего меня накануне очередного дня рождения. Тридцать восемь, неуклюже, блин, по лужам!
И вроде я никогда не заморачивалась по поводу возраста, а поди ж ты! Тоска, уныние, и депрессия вдруг накрыли, заставив конкретно так загрузиться.
Так что веселенькая трель, застигшая меня, когда я находилась в комнате размышлений (wc), хоть и отвлекла от мыслей невеселых, но никак не обрадовала.
Скорее удивила.
Ну хоть одна польза. Заставили подняться с трона. А то непонятно, с какой целью я тут высиживаю, тупо разглядывая плитку на полу?
— Кескесе*, Черномырдин? — поинтересовалась у своего котика, выйдя из туалета, при этом искренне пребывая в недоумении: «Кого черт принес?»
Да, вести беседы со своей животинкой — дело для меня привычное. С кем еще разговаривать одинокой женщине, как не с собственным котом? Вот, французский изучаем с переменным успехом.
А приход незваных гостей — как раз наоборот, из ряда вон событие-то.
— Мяв, — не замедлил дать ответ мой «стар блэк», потираясь черной лоснящейся шкуркой об мою ногу.
— Ага, все понятно, — хмыкнула я, направляясь к двери с целью, наконец, выяснить, кто к нам пожаловал.
— Евка, открывай! — послышался зычный голос Любаши. — Ау, ты там жива, моя старушка?!
Зараза! Вот про старушку прямо обидно, честное слово. Коза малолетняя! Погоди у меня! Возраст — дело такое, продукт скоропортящийся. Или "Молодость тот недостаток, который быстро проходит". С каждым прожитым годом, время ускоряется со свистом.
И вообще, с какого перепуга родственницу принесло? Не так уж мы и близки.
— Ну, наконец-то! — ворвалась, как ураган «тётенька», стоило мне только отомкнуть все замки и открыть дверь.
Черномырдика моего чуть не снесла, ошалелая. Бедный котик метнулся под диван, спасаясь от гостюшки.
Почему тетя? А родственные связи у нас весьма хитро-затейливые. Эта девица-красавица реально мне приходится теткой, несмотря, на то, что младше меня на целых тринадцать лет. Просто её мать с моей покойной бабушкой двоюродные сестры. Любка, получается троюродная сестра моей матери, а мне — тетушка.
Попробуй так её назови — обидится. Зато меня обижать, называя старушкой, можно.
— Любочка, у тебя понос что ли? — поинтересовалась не без иронии, уточняя причину спешки.
— А-а? Нет, конечно. Язва ты, Ева. Поэтому мужика у тебя и нет.
Выгибаю бровь, привычно изобразив поХерфейс. Именно через букву «Х», и никак иначе. Обожаю наш великий могучий и его возможности игры слов.
Обижаться на мелкую нахалку, себе дороже. Ну вся в своего противного папашу, никакого такта у девы.
— Если у меня нетУ пары, может я не такая уж тварь? Мне и одной неплохо, — все же не сдерживаюсь от сарказма. — Зато ради «штанов» в доме, не приходится терпеть кабы-какого «писюносца».
Очевидный намек на ее родителей, Любка благополучно пропускает мимо ушей.
— А я, между, прочим, по делу, — проходит без приглашения прямиком на кухню. — Давай, что там у тебя есть вкусненького? — бесцеремонно заглядывает по тарелкам. О-о, пирожки. С чем?
— С капустой.
— Нормуль, — одобряет Люба. — Организуй по-быстрому нам чаетрёп, у меня к тебе интересное предложение есть.
— Да ты что? — еще больше поражаюсь я, на автомате включая чайник. — И какое, интересно?
— Понимаешь, Ев, мне нужна твоя помощь.
— А конкретнее?
— У меня тут форс-мажор небольшой случился. Накладочка, понимаешь? — Хлопает глазками матрешка.
— Не-а, — мотаю головой, усмехаясь.
— Вахтовик тут у меня один явился. Невовремя. А у меня, Андрюшечка.
Вахтовик, значит? Помнится, писал мне один вахтовик на сайте, да отписался.
— И что? — не понимаю, от меня-то, что надо?
Понятно, что Любаша девица молодая, эффектная и без комплексов, в отличие от… Не важно, в общем. Мужиками вертит, мама дорогая. И я ни в коем разе не завидую, нет! Девочкой движет голый расчет и меркантильность, а я экспонатный динозавр, блин, никогда с мужиком не буду из-за денег, квартир, машин и прочих бла-бла-благ. Иначе давно замужем бы была.
Дура, как есть, дура!
— Ну, там такой мужик, — тем временем, продолжает вещать Люба, закатывая глазки мечтательно. — На Мамбе познакомились. Вот. Приезжает он, а у меня Дюша уже есть. Сама понимаешь, голову терять нельзя. Двух зайцев не поймаешь. Обидно, честное слово. Баранов все-таки перспективнее будет. Сколько трудов мне стоило его зацепить. А он ревнивец, ух, знаешь?
Полагаю, Баранов — это один из руководителей в нашем региональном филиале *АЗпрома, где Любаша трудится секретарем.
— И? — никак не догоняю мысль в этом сумбуре.
— Короче. Хочу тебе вахтовика сосватать в честь днюхи твоей. Раз самой не ам, чего добру пропадать, тебе отдам.
— Подожди-подожди, — перебиваю её, пытаясь выстроить в голове логичную цепочку. — То есть, мужик едет, очевидно, к тебе, а ты вместо себя ему хочешь втюхать какую-то левую тетю?
— Ну, — откусывает пирожок и прожевывает неспешно. — А какая, собственно, разница? Все же лучше, чем ничего. Ты ж еще ого-го.
Да неужели комплимент из уст Любаши, да в мой адрес?
— С чего такая благотворительность? — выражаю искренний скепсис. — С каких пор свахой вдруг стала?
— Тебе, честно? — прищуривает свои и без того, азиатски узкие глазки.
— Ну, жги, — даю добро.
— Хочу помочь тебе, дурында. А то так и останешься одна, с котом вон своим.
— Благодарствую, барыня, — по-шутовски отвешиваю поклон.
— Эх, Евка, характер у тебя, — продолжает хомячить Люба, как-ни-в-чем-не-бывало. — чувствую, и вахтовик нафиг сбежит. Черт! Ни в жизнь бы не поделилась таким экземпляром, но приходится.
— Так не делись, — равнодушно пожимаю плечами.
Я давно научилась не реагировать на такие выпады в свой адрес.
— Так ведь он ждет, рассчитывает на контакт, понимаешь ли.
— Я при чем? Я что, такая секс-игрушка на замену. Люба, ты как себе это представляешь?
«Здрасьте, я вместо Любы. Прошу любить и жаловать». Так, что ли?
— Ну, мы с ним встретимся, я ему объясню, что встретила другого. Могу познакомить с холостой родственницей.
— Зашибись! — закатываю глаза, мысленно посылая тетеньку в далекое-пешее.
