— Ты так сладко спал. Не хотела будить, — поясняю, притормозив. — Там Черномырдик с ума сходит. Поеду кормить. А ты, медвежонок, спи.
— Стоять! — подхватывается он. — Ева, б**ть!
— Что?
— Ты переломишься что ли, если о чем-то попросишь?
И чем я его, спрашивается, разозлила? Тем, что не мешала выспаться?
Мы и так полночи куролесили. После фееричного минета были веселые постирушки, совместный душ, еще один сеанс секса. А потом были разговоры:
— Федь, а какая у тебя фамилия? — застала его тогда врасплох вопросом, удобно расположившись на плече мужчины.
Я ж типа не знала данной информации, поэтому логично поинтересоваться.
— Что, мечтаешь к своему имени примерить? — подкалывал он.
Фредди Крюгер, вот он кто!
— Первым делом, — взяла подачу. — Вдруг ты какой-нибудь Кулибаба?
А что, отрицать? Лучше согласиться, но так, тоже с сарказмом в голосе.
— Что-что? Хулибаба? — ржал в ответ он.
— Или Тупицын? — продолжила со смехом, заглядывая ему в глаза.
— Ах, Тупицын, значит? А по жопе? — хлопнул по ягодице.
— Тиран, — фыркнула в ответ, уткнувшись в его шею. — Ну, и? Скажешь, нет? Развел тайну Мадридского двора.
— Марченко я.
— М-м, — снова приподняла голову. — Предки с Украины?
— Да нет вроде. Дед с Алтайского края родом, — задумчиво погладил меня по плечу. — А у тебя что там, с фамилией, рассказывай?
— Не скажу, — буркнула. — Ты точно ржать будешь.
— Колись давай, — ещё сильней заинтересовался он. — Что, реально, Кулибаба что ли?
— Ну, чуть получше. Патрахина, — пискнула, решившись.
— Нормуль. Трахина-Патрахина, значит? — всколыхнул во мне еще один мой комплекс детства, дурак.
— Я ж говорила, — надула губы и щипнула его за плечо. — Как трахну сейчас!
— Рискни. Я только рад буду, — засмеялся гад, облизываясь плотоядно.
— Я не в том смысле! Стукну, говорю.
— Бу-бу-бу. Страшно, пи**ц, — придерживая меня за плечи, уже откровенно ржал он. — Тебя можно уже поздравлять, злючка или рано еще? — как будто я ему час назад не сказала, что я ночью родилась.
Фактически час рождения миновал.
— Поздравляй, — показательно закатила глаза.
Ну он и поздравил, в очередной раз отправив меня к звездам.
И вот эта наша ночная перепалка лишний раз доказывает, что Федя может быть веселым, когда хочет. Только сейчас зачем включил медведя, вставшего из берлоги? Что за тон вообще?
— В смысле, переломлюсь? — возмущаюсь. — Хочешь, как лучше, блин! А ты рычишь теперь.
— А меня бесит эта твоя самостоятельность. Я решила — я пошла! — злится он, натягивая очередной свой костюмчик спортивный. На это раз, Найк.
Выгибаю бровь. Это что за новости?
Молчу, ожидая продолжения.
— Ев, — подходит ближе и берет меня за плечи. — Я же тебе вчера говорил, раз привез сюда, я и отвезу обратно. Понятно?
— Не совсем, — мотаю головой. — Что ты завёлся-то с утра?
— Не делай так больше. Можно же нормально попросить, — пристально смотрит в глаза. — Я не хочу, чтобы ты ездила в такси.
Кажется, я поняла, о чем он толкует. Он что же, так заботу проявляет? Или контролировать каждый шаг хочет?
Рано делать выводы, то ли радоваться, то ли начать пугаться.
— Кхм, прости, Федор, — выдыхаю с трудом, от переполнившегося эмоциями кома в горле. — Это я по привычке. Как-то сложно перестроиться, и просить о чем-то, когда годами рассчитываешь только на себя, — глажу по щетине по его подбородку, решив не обострять конфликт. — Поехали?
У моего подъезда случился неприятнейший инцидент. Завидев издалека Ленку, жопой почувствовала, сейчас что-то будет.
Семейство Копыловых явно готовилось к отбытию на дачу. Мальчишки носились с визгами и писками вокруг автомобиля. Коля грузил вещи в багажник. Мадам руководила процессом, расставив руки в боки.
— О, поглядите-ка на нее, нового хахаля привела, — открыла свой поганый рот соседушка, когда мы с Федей подошли к подъездной двери, держась за руки.
Это она Петрова никак забыть не может. Три года миновало с тех пор, а эта все вспоминает, как вчерашний день.
— И что только вы в этой шалаве находите? Цветочки вон дарите? — обратилась она напрямую к Федору, заметив букет роз в моих руках, который Марченко купил по пути, остановившись у цветочного магазина.
Меня словно помоями облили. Краска мгновенно прилила к лицу от чувства едкой обиды, несправедливости и стыда.
— Тётя, иди наКуй отсюда, — отозвался мой медвежонок приглушенно, но вполне отчетливо для Лены, вызывая у меня в душе прилив огромной благодарности.
Так, спокойно, Ев. Спокойно. Ты не та уже девочка для битья. Федя тебя почти защищает.
Я тревожно посмотрела в сторону Коли. Слышал, нет? А-то, как побежит на разборки. Драка нам ни к чему.
Сжала кулак, так что ногти впились в ладонь и костяшки побелели. Это обычно помогает мне быстро прийти в себя и разозлиться, а не размазывать сопли.
Что я, как дура беспомощная, опять язык в жопу засунула? Соглашусь с данной характеристикой, тем самым подтверждая слова мерзкой хабалки?
Пока идиотка ошалело разевает рот от возмущения Фединым посылом, я сработаю на опережение.
Ну, Ленусик, держись! Сама напросилась.
Будет тебе сейчас песня, и любовнику твоему. Учитывая габариты Копылова, мало вам не покажется.
Так-то он добродушный мужик, но это мы сейчас быстро исправим.
— Слышь, Коль, — обращаюсь к её мужу, заинтересованно выглядывающему из-под капота. — А к твоей-то НЕ шалаве который день Соловьев на обед заглядывает. Без цветочков, правда. Как думаешь, к чему бы это?
Соловьев — это…наш инженер из ЖКХ. Важная, однако, птица. Орёл! По факту, гусь неощипанный. Противный скользкий тип с масляными глазками.
Они с Леной нашли друг друга.
— Чего? — взревел наш буйвол двурогий. — Ле-е-на?!! Чё она сейчас сказала, а?!!
— Пойдем, — дергаю за руку бурильщика, не желая смотреть на продолжение разворачивающейся семейной драмы.
— Весело тут у вас, — делает он вывод, малость охренев от происходящего.
— Угу. Обхохочешься, — едва сдерживаю слезы, слабачка.
— Детка, ты плакать что ли надумала? — заметил он подозрительный блеск моих глаз.
— Не-е-ет, — шмыгаю носом, прячась за букетом.
— Ну, пи*дец, че! Ты из-за этой Кулибабы что ли? — притянул меня к себе.
