Я, конечно, уязвила его самолюбие, но, надеюсь, не настолько, чтобы мелочно мстить.
Наши дни, Буровая
— Йакшымысыс*, Альфия-опа*, - поприветствовала свою соседку на следующее утро, когда она изволила проснуться.
Сама-то я с пяти часов бодрствую. И зарядку сделала. И успела немного поработать. Интернет, правда, тут совсем хиленький. Я и так отказалась от многих проектов, взяла самые простенькие. Но у меня же не семь жил.
И это только начало.
Чувствую, такими темпами мой энтузиазм быстро пойдет насмарку. Вчера с Нигматулловной лишь около полуночи освободились. Я даже не представляла, что работа в столовой может оказаться такой сложной. А тут почти весь день на ногах.
Пока настроение хорошее, решила немножко взбодрить Нигматулловну.
Женщина от моего приветствия явно не пришла в восторг, только охнула, хватаясь за сердце.
— Ты что же, татарский знаешь? — заметно напряглась она и воззрилась на меня с сомнением.
— Не-а, так пару слов запомнила, которым одноклассник учил.
Был у нас в классе нормальный пацан из соседних юрт*. Он один только нормально ко мне относился и никак не гнобил.
— Не подлизывайся, женщина. Я на такой грубый жополиз не ведусь, — кряхтя, привстала она с своей койки.
Вот же, непрошибаемая.
— Яволь, майн фюрер. Согласна, слишком цеце* вышло. Зад Ваш чище от моих слов, смотрю, не стал, Альфия Нигматулловна. Обойдемся стандартным «Доброе утро», — не унывая, сказала я.
В ответ слышу маты на татарском.
— Да ладно, что Вы? Давайте жить дружно, — предлагаю с улыбкой кота Леопольда.
— Вот не пойму, ты такая хитрая или такая дура?
— Я скорее что-то среднее. Конфликты не терплю, но и объектом для слива негатива становится не желаю, — прекратив улыбаться, серьезно обозначаю свою позицию.
Я ж знаю, что эта мадам прощупывает границы дозволенного. Доминировать у татарских женщин в крови, и это неплохо по-своему, но что-то я вчера наелась её непозволительно грубым тоном.
«Я — НЕ девочка для битья», — повторяю про себя, твердо выдержав черный взгляд пицә или (бицә)*.
— Зараза, — спустя секунду задумчивого изучения моей наглой (для неё) персоны, выдает Нигматулловна, прицокивая языком. — Пошли, давай. Обед сам себя не приготовит.
— Пойдемте, — соглашаюсь, надевая свою теплую парку.
Вчера я, рассчитывая на памятную встречу с Федором, приодела облегающее платье.
Впечатление произвела — хватит!
Сегодня решила быть скромнее, надев джинсы-бойфренды и серый свитер оверсайз ручной вязки из овечьей шерсти.
Флиртовать со всеми мужчинами я не намерена. Нафиг мне лишние проблемы? Пересудов и так хватит, зная мужские способности к «чесанию собственных языков». Мужики — те еще сплетники, иногда женщин могут в этом деле переплюнуть.
Уж мне ли не знать, когда я работала с тремя самцами в отделе. Я практически стала «своим парнем» среди этого цветника, всячески оберегая свой покой и нервы. Мои бывшие коллеги — это три красавчика-богатыря, которых за глаза я называла Трехглавым Змием. Главой там был Серега. Остальные два птенца на подхвате.
Какое счастье, подумают женщины, оказаться в таком огороде. П-ф. Только я не коза.
Мужики эти оказались женатыми, что, однако, не мешало им поглядывать налево. Мне же Петрова в своё время хватило по горло. Так что все подкаты коллег, которые были в начале, я игнорировала. Со временем они успокоились, поняв, что «с этой глухо», и даже не стеснялись делиться подробностями своих подвигов в моем присутствии.
Тьфу, зачем такие женятся только? Вопрос риторический во все времена.
Надо сосредоточиться и не отвлекаться на такую ерунду.
Улыбаюсь солнышку. Снег скрипит под унтами, пока семеню следом за Нигматулловной.
Краем глаза замечаю Федора, продолжаю улыбаться, делая вид, что его не увидела.
Топай, бурильщик, топай. Твое время еще не настало.
Альфию, опять же, не нервируй, а то опять на мне всю злость сорвёт.
Дело мне предстоит филигранное. Надо как-то сбавить ажиотаж от моего появления, не давать повода для заигрываний, и в то же время срочно нужно найти кандидата в «соперники» для бурильщика.
Когда я поделилась своими планами с Лилькой, она прямо так и заявила:
— И что ты там будешь делать? Ну, приедешь на буровую, а дальше что? Думаешь обрадуется?
— Э-э. Факт неожиданности, м-м, отсутствие конкуренции, — начала мэкать я.
— Вот! Про конкуренцию, мысль хорошая, только совсем неверная. Надо твоему Федечке соперника организовать.
— Зачем?
— Ну, — подняла она очи к потолку, — если он к тебе равнодушен, то толку здесь будет мало. А вот, ежели наоборот, чувства есть, то эффект ты сразу почувствуешь.
— Какой?
— Такой. Представит живенько тебя под другим, и изойдется на гов…от ревности, вот что. Чувства собственника взыграют и дело в шляпе. Лови и подсекай.
— Да не хочу я никого подсекать, — произношу с раздражением. — Мне от него много не надо, ты же знаешь.
— Ага, знаю. Всего лишь поделиться немного семенной жидкостью со страждущей.
— Лиля!
— Лиля, да.
— Ну ты-то не начинай, меня Любка уже достала.
— Любаша может, — лыбилась на это Валитова. — Тебе надо показать товарищу, что ты НЕ за его Хэром гоняешься. Твоё оружие — безразличие. Ну да, устраиваешь личную жизнь. Ну да, не с ним. А что он хотел? Нельзя, что ли? А то, что на одном месторождении оказались, так это вообще случайность.
— Как-то нечестно, особенно по отношению к левому мужичку, — возразила на это.
— Переживет, не маленький. Как они говорят: «Обещать, не значит жениться». Так и ты, принимай ухаживания, улыбайся, и ничего не обещай.
Вот и пытаюсь воспользоваться её советом, потихоньку присматривая среди мужчин подходящего кандидата.
Кавалер объявился на завтраке.
Мой ровесник. Инженер. Симпатичный.
Эх, если бы не Федя в моей глупой башке.
Итак, его звали Иван.
***
Каждый сходит с ума по-своему, я не исключение, но хотя бы это за собой признаю, и никому ничего не доказываю.
Вот, казалось бы, ну бросили тебя — забей, вычеркни, сотри из памяти. Живи дальше. Найди другого.
Легко сказать.
Я же с мазохисткой постоянностью, нет-нет, да заглядывала в сеть, дабы убедиться, что мне не показалось, и «злодей (НЕ) моего романа» преспокойно сидит онлайн.
