Передумал?
Все больше каламбурит ни о чем.
Невольно вспомнилась миниатюра Аркадия Райкина про пропагандиста Федю. Там, приблизительно, такие слова: «Сила, Федя, у тебя в словах есть, только ты их правильно расставить не можешь и говоришь много, но не понятно, о чем».
Вот и я запуталась. Где шутит, а где говорит серьезно, мой ветренный мальчик.
Искусство у него такое, однако.
— Федь, я лю…хочу тебя.
— Поехали?
— Домой?
— Нет.
— А куда?
— Скоро узнаешь.
Какой загадочный мужчина. Опять озадачил, а ты тут гадай.
* "И ты невесто, возвеличися якоже Сарра, и возвеселися якоже Ревекка, и умножися якоже Рахиль". В библии говорится, что Рахиль была долгое время бесплодной. Потом все-таки забеременела, но умерла при родах.
* Краш с англ. в данном случае имеется в виду значение этого слова глагола: дробить, сминать, раздавливать.
26. Счастье в двойном размере
Иногда так чего-то хочется, но ты понимаешь, что твое желание неосуществимо.
Ан нет! У Вселенной на все есть свои планы.
Я всегда ненавидела больницы! К врачам относилась со здоровым скепсисом и опаской, и мало кому из них стопроцентно доверяла. Исключения были, как та же Генриховна, например. Но она была проверена временем, и уж точно не пыталась мне поставить какой-нибудь «коммерческий диагноз».
Перспектива обязательного посещения роддома не вызывало у меня ничего, кроме изжоги.
В идеале я бы очень хотела родить дома в присутствии профессиональной акушерки, (так, кстати, делают во многих цивилизованных странах мира), однако. Двойной киндер-сюрприз внес в мои планы свои коррективы.
Хочешь-не хочешь, но рисковать своим здоровьем, а главное, здоровьем малышей точно не стоило. Закон подлости не дремлет, и форсмажоры никто не отменял.
А уж о том факте, что по меркам врачей я не то, что «старородящая», а скорее даже древний динозавр на сносях, я не забывала в первую очередь.
Начитавших отзывов рожениц, впечатлившихся ужасами городского роддома, я решила, что надо рожать в клинике с максимальными условиями для «естественных родов». У Швецовой, короче.
Показаний для кесарева не было и честно, и не хотелось бы. Беременность протекала на удивление легко, ага. Исключением, конечно, стал третий триместр, который был похож на бесконечное скучное кино. Развязка где-то близко, а смена положения тела в пространстве почему-то не помогала.
Аккуратный животик вдруг каким-то образом превратился в гигантский арбуз. А мне еще пришлось его тащить на другой конец города, на те самые разборки с ДТП и водятлом, который упорно доказывал инспектору, что я виновница сего дорожного происшествия.
Клянусь, это было эпично, когда он на полном серьезе утверждал, что я должна была ему освободить дорогу. Интересно, как? Изобразить из своей Корсы вертолет и поднять её вверх?
Я слушала эти вопли отрешенно, показательно закатив глаза.
— Господин майор, — польстила я капитану, мимолетно глянув на его погоны, когда наступила моя очередь озвучить свою версию событий. — У меня десять лет безаварийного стажа, я ехала по главной. Как Вы считаете, кто из нас виновный? И вообще, скажите уже молодому человеку, чтобы не орал. Мне нервничать нельзя.
В общем, капитан посмотрел на мой живот, потом на сводку по камерам и штрафам (естественно, никаких штрафов у меня не было и нет); поучил уму-разуму нервного упитанного мальчонку, кто и кому должен был уступить, вернее, убедиться в безопасности своего маневра, а потом только жать на газ; и по итогу рассудил нашу тяжбу в мою пользу. То есть, страховая компания оппонента должна мне возместить ремонт моего авто.
Так-то!
Впрочем, я опять отвлеклась. Причем намеренно, в попытке отдышаться от очередной схватки.
Думаю, мало кому интересен мой квест очередных открытий беременной женщины, таких как, невозможность поднять себя с дивана, или попытка разглядеть пальцы на ногах.
Слава богу, не зима, и ничего не надо надевать и шнуровать, не имея возможности склониться. Летом можно себе позволить такую роскошь, как нащупать сланцы вслепую и обуть их на ноги.
Это я удачно определилась с временем года для зачатия, однозначно.
После тридцать шестой недели, любой тычок под ребра или по почкам воспринимался как подозрительная паранормальная активность: А вдруг началось уже? И не пора ли трубить общий сбор, чтобы немедля меня везли в госпиталь?
Пару раз меня так уже свозили. Ага.
Оказалось, ложная тревога.
Тренировочные схватки пугали меня похлеще любых ужастиков. Особенно поначалу. И вроде ждешь уже, не дождешься этого момента, когда уже перестанешь быть беременной, а поди ж ты. Трясешься, как осиновый лист на ветру и думаешь, что рановато, подождите, однако.
Подарок мне был обещан между первым и двадцать вторым октября, а на дворе еще только сентябрь.
Поэтому я благополучно прощелкала тот момент, что очередная активность моих сыночков вовсе не была ложной тревогой. А очень даже наоборот.
Я привычно проснулась среди ночи для того, чтобы посетить туалет.
Благо, спускаться по лестнице не надо. Федя и тут распорядился, заставив меня переехать в спальню на первом этаже в целях безопасности. Как же он оказался прав.
— Тише-тише, мои медвежата, — попыталась я успокоить сыночков.
Я стоически игнорировала определенный дискомфорт, когда внизу живота стало подтягивать. Сходила в туалет, неспеша вернулась в спальню и снова попыталась уснуть. И вроде у меня это даже получилось.
Проснулась от очередного сигнала боли. Открыла глаза, прислушалась к себе, подышала.
— Ну рано же, что вы пугаете свою мамочку, ребятки? — все еще отрицала я очевидное. — И папка ваш на вахте, и дедушка с бабушкой сейчас спят. Зачем мы будем их тревожить, а?
Тем временем внутренние ощущения нарастали. Я поднялась с трудом с постели, как неваляшка. Глянула на часы. Три утра только.
А волна уже накатывает сильнее, уже с перерывом в пять минут. Она была какой-то отдаленной, но настойчивой.
Я почему-то вдруг решила, что это раскрывается шейка матки. Живот тоже изредка напрягался, но еще совсем нерегулярно, словно тренировался. Однако схватками эти ощущения все же вряд ли можно было назвать.
— Пошутили и хватит, да? — погладила я свой живот и снова улеглась на постель, включив релаксирующую музыку.
Спустя два часа промаявшись, я поняла, что это не шутки, и таки набрала номер отца.
— Па-ап, — жалобно проскулила в трубку, — кажется, началось.
